легкое движение, но сдерживается). Нам казалось, что вы тоже боевик? (Помолчав). Во всяком случае, вы друг… и человек верный (смотрит на него), раз тайные заседания комитета происходят у вас.
Моттле. У меня?
Первый мужчина. Знаете, мой милый, вы пересаливаете. Мы, может быть, и похожи на дураков, но все-таки…
Моттле, со всеми признаками напряженной мозговой работы. Постойте… постойте минутку. Вы говорите, вы революционеры?
Первый мужчина. Да.
Моттле. И вы говорите, что у меня собираются революционеры?
Первый мужчина. Да.
Моттле, с обезоруживающей искренностью. Ах, так!.. Я поначалу думал, что вы мне говорите про любителей кегельной игры, которые сюда заходят под вечер, мирные люди, честь честью. Но теперь, действительно, мне приходит на ум, что есть такая компания, которая занимает у меня маленькую комнату (указывает на домик) каждую неделю, или вроде того, якобы для общественных дел. Когда они там запираются, я за ними не слежу. Так эти молодчики революционеры?
Первый мужчина, бросив спутникам сомневающийся взгляд. Вот именно и притом главари.
Моттле, оживляясь. Э, да это меня совсем не устраивает! Совсем не устраивает! (Горячась). Революционные главари? (Он потрясает тряпкой). Ну, нет! Или вы воображаете, что я согласен угодить в тюрьму ради голубчиков, которые свистнули бы все мои сбережения, если бы только знали, куда я их прячу! Они, чего доброго, готовят там у меня бомбы за спиной. Я им покажу, кто я такой! (Он расхаживает между столиками, охваченный самым убедительным волнением. Остальные переглядываются, все еще весьма удивленные, но поставленные перед очевидностью. Моттле продолжает). Но вы говорите, что вы тоже революционеры и что вы явились сюда, чтобы встретиться с остальными? (Как бы вне себя). В таком случае, убирайтесь к черту, сию же минуту! Пошли! Пошли!
Он указывает им навыход. Первый мужчина встает. Моттле, как бы желая дать исход своему гневу, принимается яростно тереть один из столиков. Второй мужчина и женщина тоже встают. Посетители, видимо, сбиты с толку. Они молча переглядываются. Первый что-то торопливо шепчет на ухо своим спутникам.
Первый мужчина, к Моттле, меняя тон и очень осторожно. Хозяин! Не горячитесь! Вы не любите революционеров? Отлично. Может быть, мы еще и поладим. Что, если мы тоже люди благомыслящие? Всякий старается заработать кусок хлеба, не навлекая на себя неприятностей и ни с кем не ссорясь. Им, небось, нет дела до того, навлекают они на вас неприятности или нет. Они думают только о себе. Если вы их турнете, они вам отомстят. Так оставьте их в покое. Из всего в жизни можно извлечь пользу, если взяться с умом. Вам ваши интересы не безразличны? Ну, так вот, вам будет перепадать немножко денег, регулярно, без малейшего риска.
Моттле. Денег?
Первый мужчина, не сводя с него глаз. Кругленькими суммами. Принимайте по-прежнему ваших революционеров. Об остальном мы поговорим потом.
Моттле, как бы после глубокого раздумья. Так вы из полиции будете? (Те переглядываются). Я вам скажу. Я и полицию недолюбливаю.
Первый мужчина, примирительно. Естественно. Но вам с ней и не придется иметь дела. Двухминутный разговор с одним из нас, когда мы вам будет приносить деньги. Никого другого вы не будете видеть.
Моттле. А эта дама тоже из полиции?
Первый мужчина. Как и все… и да, и нет. (Живо). Значит, поняли? (Бросает взгляд на столик). Я чуть было не ушел, не заплатив. Получите. (Протягивает бумажку). Что вы делаете?
Моттле. Хочу дать сдачи.
Первый мужчина. Вы шутите! (Подумав, вполголоса). Что, скажите, у них сегодня заседание?
Моттле, с самообладанием. Не думаю.
Первый мужчина, наблюдая за ним. Они никогда не приходят, не предупредив вас?
Остальные двое отводят от Моттле взгляд только тогда, когда он сам на них смотрит.
Моттле. Нет, случается.
Первый мужчина. Газеты вы читаете?
Моттле. Да, когда есть время.
Первый мужчина. Вы читали, что сегодня в Палате ожидается важное заседание?
Моттле. Я, знаете, интересуюсь больше преступлениями.
Первый мужчина. Так вот, как раз сейчас происходит чрезвычайно важное заседание. Запрос крайней левой. Дени сегодня утром начал речь (он смотрит на часы) и, может быть, только что кончил ее. Да вы скажите: ведь вам известно такое имя «Дени»?
Моттле. Дени? Депутат? Тот, что защищает в Палате рабочих и бедных людей? Разумеется, знаю.
Первый мужчина, недоверчиво. Так почему же вы точно с луны упали пять минут тому назад, когда я вам назвал это имя?
Моттле. Ах, так я искал среди своих клиентов. И потом, Дени как нерезаных собак.
Женщина. Да ведь он ваш клиент и есть. Вы его видели здесь множество раз.
Первый мужчина, указывая на домик. В маленькой комнате, с остальными.
Моттле, выражая живейшее удивление. Дени? Знаменитый Дени? Да не может быть! Вы уверены? Надо будет на него посмотреть поближе.
Первый мужчина. И Фереоль также, который не пожелал идти в парламент, но который тем страшнее.
Моттле, как выше. Фереоль!.. Как Фереоль? Так вы об этом Фереоле говорили? Вот уж не думал я, чтобы подобные люди могли бывать в такой пивнушке, как у меня!
Первый мужчина. Если они облюбовали ваше заведение, так это не для того, чтобы оказать вам честь или услугу.
Женщина. Напротив.
Первый мужчина. Им до вас столько же дела, сколько до старой калоши. Словом, день сегодня для них серьезный… для них и для других. Вы их почти наверное увидите. Но только на этот раз придется слушать, так? Входить и выходить, вертеться среди них под разными предлогами, держать ухо востро и хорошенько забить себе сюда (трогает себе лоб) все, что вы услышите. Сегодня вечером, в восемь часов, вы будете один?
Моттле. Вероятно.
Первый мужчина. Я зайду. Если вы постараетесь, мы с вами поделим недурное вознаграждение.
Посетители направляются к выходу.
