— Что вы почувствовали?
— Волосы. Моя рука, когда я ударил во время второго происшествия, коснулась густых волос.
— На теле животного?
— Возможно, на голове.
— И все-таки вы ничего не видели?
— Должен признаться, мне показалось, что кто-то убегает, кто-то в белом, но, вероятно, мне просто померещилось.
— Ваш крик разбудил леди Лэшмор?
— К сожалению, да. Ее нервы и без того были расшатаны, а повторный испуг оказался слишком сильным. Сэр Элвин опасается проблем с легкими. Я планирую практически сразу увезти жену за границу.
— Ее нашли без чувств. Где?
— У двери в гардеробную, той, что ведет в ее комнату, а не в мою. Она явно бросилась мне на помощь, но упала в обморок.
— Что говорит сама леди Лэшмор?
— Именно это и говорит.
— Кто обнаружил ее?
— Я.
Доктор Кеан барабанил пальцами по столу.
— У вас уже есть объяснение, лорд Лэшмор, — вдруг сказал он. — Могу ли я его услышать?
Аристократ вздрогнул и взглянул на собеседника удивленно, хотя и не без высокомерия.
— У меня есть объяснение?
— По-моему, да. Я ошибаюсь?
Лэшмор стоял на коврике перед камином, сцепив руки позади себя и исподлобья глядя на Кеана. Под таким углом необычные глаза лорда казались особенно зловещими.
— Если бы я мог объяснить, — начал он.
— Вы бы пришли ко мне за подтверждением? — предположил доктор.
— Ну да, возможно, вы правы. Я намекнул о своих догадках сэру Элвину Гроувзу, и он назвал мне ваше имя. Меня пока гложет сомнение, доктор Кеан. Он послал меня к вам, потому что вы, давайте будем откровенны, психиатр?
— Нет. Сэр Элвин абсолютно уверен, что с головой у вас все в порядке, лорд Лэшмор. Вы здесь, потому что я изучал то, что можно назвать физическим нездоровьем. В вашей семейной истории, — он пристально посмотрел в лицо собеседника, — есть нечто, что в последнее время постоянно занимает ваши мысли, не так ли?
Тут посетитель стал абсолютно серьезен:
— На что вы намекаете?
— Лорд Лэшмор, вы пришли ко мне за советом. У вас редкое, особенно редкое для Англии, заболевание. Пока судьба была к вам благосклонна, но в любой момент можно ожидать обострения. Отнеситесь ко мне, как к специалисту. Доверьтесь мне.
Лэшмор прочистил горло.
— Что вы хотите узнать, доктор Кеан? — в его голосе уважение странно смешалось со спесью.
— Расскажите мне о Мирзе, супруге Третьего барона Лэшмора.
Лорд Лэшмор шагнул вперед. Большие руки сжались в кулаки, глаза горели:
— Что вам известно о ней?
Он был действительно поражен — и зол.
— Я видел ее портрет в замке Дун во время вашего отъезда. Мирза, леди Лэшмор, отличалась удивительной красотой. Когда она вышла замуж?
— В 1615 году.
— Барон привез ее в Англию откуда?
— Из Польши.
— Она была полячкой?
— Польской еврейкой.
— Детей не было, баронесса умерла раньше мужа, и тот женился во второй раз. Я прав?
Лорд Лэшмор переминался с ноги на ногу и грыз ногти.
— Дети были, — отрезал он. — Я происхожу именно из этой ветви.
— Вот как! — в серых глазах доктора зажегся огонек. — Наконец мы добрались до фактов! Почему рождение ребенка держалось в секрете?
— Замок Дун хранит много тайн! — лорд стал похож на сурового средневекового аристократа. — Для Лэшморов не составляло труда скрыть что-либо: была быстро организована свадьба, и мальчика выдали за отпрыска от второго брака. Если бы от повторной женитьбы были дети, то усилия оказались бы напрасными, но у Дуна обязан был быть наследник.
— Понимаю. Если бы второй брак не оказался бесплодным, то ребенка от Мирзы — как бы правильно выразиться? — удалили бы?
— Проклятье! О чем вы?
— Он являлся законным наследником.
— Доктор Кеан, — медленно проговорил Лэшмор, — вы бередите незажившую рану. Четвертый барон Лэшмор стал тем, о чем принято говорить как о «проклятии рода Дунов». В замке существует тайное помещение, в котором работали так называемые оккультисты, но куда никто, кроме наследников, не входил уже несколько веков. Само расположение этой комнаты остается тайной. Его даже невозможно вычислить. Кажется, вы много знаете о темных секретах моей семьи; возможно, вам известно, где находится эта комната?
— Безусловно, — спокойно ответил Кеан. — Она под рвом, в тридцати ярдах к востоку от старого подъемного моста.
Лорд Лэшмор переменился в лице и заговорил уже другим тоном:
— Может быть, вы знаете, что в ней?
— Знаю. Там Пол, Четвертый барон Лэшмор, сын Мирзы, польской еврейки.
Лорд Лэшмор вновь опустился в кресло, испуганно глядя на говорящего.
— Я был уверен, что этого никто не знает! — глухо произнес он. — Воистину, вы глубоко изучили вопрос. В течение трех лет, долгих трех лет после моего двадцать первого дня рождения, я был вне себя от ужаса, доктор. Эта тайна привела моего деда в сумасшедший дом, но разум отца оказался более крепок. Надеюсь, мой тоже. После трех лет кошмара я выбросил Пола Дуна из памяти.
— Вас привели в подземную комнату в ночь вашего двадцать первого дня рождения?
— Вы знаете столько, что кажется, вам известно все, — у лорда дергалась щека. — Но сейчас вы услышите то, о чем Лэшморы всегда предпочитали молчать.
Он опять встал и начал беспокойно двигаться.
— С той декабрьской ночи, — продолжил лорд, — миновало почти тридцать пять лет, но я по- прежнему дрожу, вспоминая. В замке Дун устроили бал, но сам я уже несколько недель под руководством отца готовился к предстоящему испытанию. Многие знали о существовании семейного проклятия, поэтому, когда в полночь отец отвел меня в старую библиотеку, гости с некоторой опаской смотрели на нас. Боже мой! Доктор Кеан, мне очень тяжело вспоминать, но я рад, что теперь я могу кому-то рассказать о произошедшем!
Было видно, что лорд с трудом справляется с охватившим его волнением, но голос Лэшмора оставался тихим и спокойным:
— Отец задал мне полагающийся вопрос о том, молился ли я, чтобы бог даровал мне силу. Конечно же! Его серьезное лицо побледнело, он запер дверь и из шкафчика за древним камином — я даже не подозревал, что там есть шкафчик, — достал громоздкий ключ, явно выкованный много веков назад. Потом мы вместе вынули книги из одного из стеллажей.
Даже пустой, он оказался очень тяжелым, и мы приложили много усилий, прежде чем нам удалось сдвинуть его. Когда же дело было сделано, мы увидели, что стена за ним закрыта деревянными панелями.
