Поразмыслив, Миша выбрал абонирование на предъявителя. После того как он заплатил за месяц вперед, служащий выдал ему ключ с биркой. Затем, спустившись в указанный ему зал хранилища, Миша установил на внутренней стороне дверцы сейфа мешочек с алмазами, захлопнул дверцу и, пройдя длинный коридор, снова поднялся на лифте в операционный зал. Найдя сотрудника, с которым уже имел дело, протянул кредитную карточку:
— У меня вклад в вашем банке. Я хотел бы снять с него некоторую сумму. Поможете мне?
— Конечно. Какую сумму вы хотите снять?
— Двадцать тысяч долларов.
— Прекрасно. В окошке напротив занимаются вкладами.
Подойдя к указанному окошку, Миша некоторое время наблюдал, как служащий, взявший его под опеку, и второй, сидящий на стуле перед окошком, переговариваются между собой по-турецки. В конце концов тот, что сидел перед окошком, взял у сослуживца Мишину кредитную карточку, воткнул край карточки в щель ЭВМ и пробежал пальцами по клавишам. Вглядевшись в экран дисплея, снова тронул клавиши. Застыл. Наконец, не поворачивая головы, что-то сказал коллеге. Тот посмотрел на Мишу:
— Простите, вы уверены, что у вас есть вклад в нашем банке?
— То есть как? — Миша пожал плечами. — Но вот же кредитная карточка. Я ею давно уже пользуюсь. А что — что-нибудь не так?
— Сейчас выясним. У вас есть еще какая-нибудь кредитная карточка?
— Нет. Только эта.
— В таком случае, чтобы все выяснить, нам нужен какой-нибудь документ, удостоверяющий вашу личность. У вас он есть?
«Черт, — подумал Миша, — неужели ментовка успела выйти на меня через Интерпол? Этого еще не хватало». По его расчетам, такого не могло быть. Никак не могло быть, при любом раскладе. Он был уверен: ограбив квартиру на Бережковской, они сумели скрыть все следы. Но даже если допустить, что ментовка каким-то образом до них докопалась, сообщить о них Интерполу она бы просто не успела. «Нет, — подумал Миша, — скрываться мне еще рано». Протянул паспорт.
— Да, конечно, вот мой паспорт.
Изучив Мишин паспорт, служащий, сидящий перед окошком, что-то сказал соседу. Тот спросил:
— Господин Каменский, простите, вы знаете господина Масуд-оглу, жителя Стамбула?
— Да, знаю. Собственно, он и оформил мне эту кредитную карточку.
— Тогда все намного проще. — Клерк что-то сказал сослуживцу, и тот, нажав несколько клавиш, утвердительно кивнул. Сотрудник банка, говоривший по-русски, объяснил:
— Кредитная карточка, которую вы нам предъявили, открыта на счет господина Масуд-оглы, предоставившего вам кредит. В прошлом месяце господин Масуд-оглу предоставил вам кредит со своего счета, определив его в девяносто тысяч долларов. Именно в счет этого кредита вы и получили возможность пользоваться кредитной карточкой, которую нам предъявили. За это время вы успели истратить в счет предоставленного вам кредита… подождите секундочку… — Служащий вгляделся в дисплей. — Да, все верно. За это время вы получили с открытого вам кредита тысячу шестьсот сорок один доллар. Затем, а именно вчера, по распоряжению господина Масуд-оглы кредит с его счета был вам отменен.
— Отменен? — Миша пока не очень точно понимал суть того, что объяснял ему служащий. Ясно одно: Масуд его предал.
— Да, отменен. Разве господин Масуд-оглы не предупредил вас об этом?
— Нет. — Миша помолчал. — И я уже ничего не могу получить по этой карточке?
— Совершенно верно. Если, конечно, господин Масуд-оглы не решит снова открыть вам кредит.
Глядя на улыбающегося служащего, Миша подумал: вот так кидают фраеров. Фраеров, которые решаются довериться своим друзьям. Выходит, за штучный многокаратный алмаз Масуд всучил ему одиннадцать штук с хвостиком вместо ста. Круто же он его заделал, ничего не скажешь. Он же, дурак, клюнул на кредитную карточку — тогда, на катере. Ведь Масуд просто-напросто повесил ему лапшу на уши, уверив, что карточка открыта на его собственный счет. Хотя на самом деле она была открыта на счет Масуда. Черт, будь это где-нибудь еще, он бы никогда такого не простил. Не пожалел бы никаких денег, отдал бы еще один алмаз, но обязательно рассчитался бы за такую подлость и с Масудом, и с Фимой. Но сейчас, увы, он ничего не может сделать. Что бы он ни придумал, отомстить он не сможет — ни тому, ни другому. Фима в Одессе, Миша же, как ни крути, вряд ли в ближайшее время окажется в России или на Украине. Что же касается Масуда — в Стамбуле он у себя дома. А Миша — чужак. Чужак, которого здесь никто не знает. А значит, и не окажет помощи.
Посмотрев на Каменского, служащий сложил вместе его паспорт и кредитную карточку:
— Мы всегда рады вам помочь. Но согласитесь: вопросы, касающиеся получения денег со счета господина Масуд-оглы, могут решаться только с участием хозяина этого счета.
— Да, конечно. — Усилием воли Миша, заставив себя улыбнуться, взял протянутые ему паспорт, карточку и вышел на улицу.
Какое-то время он шел по площади без всякой цели, бессмысленно вглядываясь в оживленную толпу. Думал только об одном: Масуд его кинул. Кинул, как последнего фраера.
Остановившись у столика небольшой открытой кофейни, Миша стал наблюдать, как хозяин осторожно трогает поставленные на раскаленный песок турочки с кофе. Несмотря на аппетитный аромат, ни один из столиков не был занят. Мелькнуло: надо позвонить Масуду. Конечно, позвонить и все выяснить. Мало ли, вдруг ничего страшного не произошло.
Вытащив бумажник и достав из него долларовую купюру. Миша протянул ее хозяину и сказал по- английски:
— Мне надо позвонить, у вас есть телефон? Вы меня понимаете?
Неуловимым движением взяв доллар, хозяин заулыбался. Жестом пригласил Мишу зайти за стойку.
Оказавшись у телефона, Миша достал из бумажника визитную карточку Масуда, набрал нужный номер. Трубку сняли почти тут же. Нежный девичий голос отозвался по-турецки. Помедлив, Миша спросил на своем ломаном английском:
— Это офис мистера Масуда-оглы?
— Да, — ответил голос после секундного колебания. — А кто его спрашивает?
— Его друг. Мне нужно поговорить с ним. Будьте добры, соедините меня. Это очень важно.
Помедлив, голос ответил:
— Хорошо, минуточку.
Наступила довольно долгая пауза, в конце которой Миша услышал наконец голос Масуда:
— Слушаю.
— Добрый день, Масуд, — как можно спокойнее произнес Миша. — Это Каменский из Одессы, помните?
Голос Масуда прозвучал, будто ничего не случилось:
— Конечно, Миша, я вас прекрасно помню. Вас очень хорошо слышно. Вы из Одессы или из Стамбула?
— Из Стамбула.
— О… — Масуд помолчал. — Как добрались?
— Прекрасно. Но возникла какая-то чепуха со счетом, который там, в Одессе, вы обещали открыть на мое имя.
В трубке раздались звуки, напоминающие шелест бумаги. Наконец Масуд произнес:
— Давайте будем точными, Миша. Открыть счет на ваше имя я не обещал.
— То есть как это не обещали?
— Так. Я лишь сказал, что в стамбульском офисе Зираат-банка будут лежать принадлежащие вам девяносто тысяч долларов. Эти девяносто тысяч долларов и сейчас лежат там. В целости и сохранности.
— Лежат, но на вашем счете. Только что в банке мне сказали, что открытый вами на мое имя кредит отменен.
— Не отменен, а всего лишь приостановлен.
