— Я сейчас позвоню нотариусу. Он подготовит все необходимое.
Решив пройти до нотариальной конторы пешком, Пластов вышел на улицу и столкнулся с Хржановичем. Краснощекий крепыш воскликнул обиженно:
— Ну вот, я вчера два раза заходил!
В жизни Вадима Хржановича были две тайные душевные раны, два скрытых несчастья, которыми он постоянно тяготился: излишняя полнота и родители, а точнее — отец. Потомственный пекарь Хржанович сделал все, чтобы скопить деньги; будучи сам «из простых», он решил во что бы то ни стало дать сыну приличное образование. Своей цели он почти добился и теперь не понимал, почему, едва не окончив юридический факультет, его сын вдруг связался «со смутьянами». С полнотой Хржанович непрерывно и безуспешно боролся, родителей же, и особенно отца, стыдился. Хржанович был любимым и одним из самых талантливых учеников Пластова, преподававшего в свое время на юрфаке уголовное право. Приятельские отношения преподавателя и ученика продолжались и после того, как Пластов четыре года назад вынужден был уйти из университета. Хржанович считался отличником до последнего, пятого курса, но, несмотря на прекрасную успеваемость, в начале 1912 года за участие в студенческих беспорядках был отчислен из университета. Более того, бывшего пятикурсника поставили на учет в полицейском участке как политически неблагонадежного.
Пластов улыбнулся, взял бывшего ученика под руку.
— Как живешь?
— Да так… — Хржанович помрачнел.
Пластов развернул его:
— Пошли к Невскому. Можем не спешить, у нас в запасе час. Что, опять нелады с родителями?
— Опять… — Хржанович шел опустив голову и сунув руки в карманы.
— Неужели снова ушел?
— Ушел, не могу больше. Сплошное мещанство.
— Ладно, об этом после… Проводишь меня до нотариальной конторы, я берусь за большое дело. Подробности по ходу, но, признаюсь, без тебя мне не обойтись. Поможешь? В случае успеха получишь большой процент!
Хржанович покраснел:
— Арсений Дмитриевич… Да я… Да вы что первый раз меня видите?
В таком случае, слушай внимательно… Я берусь защищать интересы фирмы «Н. Н. Глебов и К°» по пожару на заводе Глебова, ты о нем наверняка слышал. Страховая фирма отказывается платить страховку, и моя задача — доказать, что Глебов не. имеет отношения к этому пожару. Пока по первому впечатлению поджог был, но как будто организовал его не Глебов. Так вот: сейчас ты поедешь на место пожара. Предупреждаю: будь крайне осторожен, меня там вчера чуть не убили.
— Вас? Кто?
— Два каких-то типа, кто они, понятия не имею. Объяснять нет времени, но думаю, их кто-то нанял. Значит, дорогой Вадим: ты должен появиться там, на месте пожара, тише воды, ниже травы. Запомни: сразу за заводом есть пустырь, так вот — не вздумай совать туда нос, а зайди в дом за этим пустырем, в квартиру восемь, там живут Ермиловы, и попытайся выяснить, куда уехал хозяин квартиры Ермилов.
— Кто это?
— Бывший сторож завода Глебова, уволенный за неделю до пожара. Выясни, где он сейчас, когда вернется и вообще все о нем! Все, что только можно! Учти, мне это сделать не удалось, у него довольно неприветливая жена. Выдай себя за официальное лицо, скажи, что пришел проверить уплату налогов. Да, и попробуй поговорить с соседями — они могут что-то знать о Ермилове. Еще раз повторяю, будь осторожен. Если увидишь двоих — один рябой с редкими усиками, у второго большой черный чуб, — сразу же исчезай.
— Это они на вас напали?
— Они, но не пытайся выяснить это у них самих — второй раз уйти не дадут. Еще: в этом же доме в подвале живет дворник, фамилия Баскин, у него в ночь, когда сгорел завод, убили собаку. Попытайся разузнать подробней, как это случилось.
— Все?
— Не все. Если успеешь, зайди в четвертый участок Нарвской части и постарайся выяснить, кому точно, понимаешь, точно, принадлежит пустырь у сгоревшего завода Глебова? Справишься?
— Постараюсь.
— Тогда вечером жду у себя. Да… — Пластов достал пять рублей, сунул в руку упиравшегося Хржановича: — Держи, держи… Знаю, ты без копейки. Много ссудить не могу, сам ограничен, но, думаю, на несколько дней тебе хватит.
— На несколько дней! Да это ж целое богатство! — Хржанович наконец смирился. — Я отдам.
— Ладно, сочтемся. Действуй, вечером жду.
8
В нотариальной конторе, подписав договор и обменявшись с Глебовым рукопожатием, Пластов попросил владельца завода уделить ему полчаса для разговора где-нибудь на улице. Когда они уселись на скамейку в скверике у Казанского собора, адвокат без обиняков спросил:
— Николай Николаевич, может быть, в последнее время на вашем заводе выпускалось или разрабатывалось что-то особенное? Скажем, что-то, что могло вызвать опасение конкурентов?
— Опасение конкурентов… Опасение конкуренции у нас и у других есть всегда. Но ничего, как вы сказали, такого уж особенного, такого, чтобы из-за этого поджигать завод, у нас не производилось.
— Я слышал о неких генераторах УМО, над которыми работал инженер Вологдин. Как я понял, они не могли вызывать ничьей зависти?
— Да, конечно, это довольно обычные машины.
— Еще я слышал в последнее время Вологдин работал на заводе над каким-то изобретением?
— Изобретением? Первый раз слышу о подобном.
— Николай Николаевич. Поймите меня правильно: иногда ложь бывает доброй, даже благородной. Но сейчас, когда мы с вами вступаем в схватку, причем, очень похоже, в схватку тяжелую, — может помешать и она.
Глебов смерил Пластова взглядом, улыбнулся:
— Дорогой Арсений Дмитриевич, посудите сами: какой смысл мне вас обманывать? Во-первых, кто вам сказал об этом изобретении? Неужели сам Вологдин?
— Нет. Признаюсь, услышал я об этом случайно и от человека не очень компетентного.
— Это и видно. Действительно, Вологдин в последнее время на моем заводе работал над усовершенствованием обычного генератора, стараясь довести частоту тока до нескольких десятков тысяч периодов. Если бы это удалось в дальнейшем можно было бы использовать такой генератор в радиотехнике. Но, поверьте, я пока никаких видимых результатов не заметил. Мне пришлось даже приостановить кредиты. — Глебов развел руками. Так что, сами видите, до таких громких слов, как «изобретение», еще далеко.
— А… Что вы скажете о самом Вологдине?
— Только хорошее. Очень старательный, способный молодой инженер. Отличный конструктор и расчетчик и, что важно, наделен деловыми качествами. — Побарабанил пальцами по скамейке. — Как вы, надеюсь, поняли из проспекта. И, естественно, Вологдин занимает высокое положение на заводе.
— Да, я это заметил. Николай Николаевич, рад, что наши деловые отношения начались. Хотел бы поддерживать с вами все время тесную связь, как это лучше сделать?
— Завод сгорел, и мне пришлось снять на Литейном временное помещение под контору. — Глебов достал визитную карточку, набросал исправления. — Это около ресторана «Рондо», вот адрес и телефон. Обычно я нахожусь там от девяти до шести. В другое же время рад буду принять дома.
— Спасибо. — Пластов спрятал карточку.
