муженька, что-нибудь с его запахом, ну и деньги. Потом поедешь к зданию ВР, а дальше не мне тебя учить. Только перехвати его подальше от дома, лучше где-нибудь на улице.
— В какое время?
— Она сказала, что он поздно возвращается. Если в этот день будет иначе, позвонишь мне, я что- нибудь придумаю. В конце концов организую ему срочный звонок по работе, но достать его надо сегодня, иначе эта тетка начнет сомневаться. Я и так немало сил на нее потратил, чтобы парализовать ее страх и сомнения, чтобы снова этим заниматься.
— Хорошо, босс, — Масси, почувствовав приближение волнующих каждого вампира мгновений, стал предельно собран.
— Тогда готовься, друг мой, и жду тебя полным новых сил, завтра мы начинаем действовать, а то наши друзья могут выкинуть какой-нибудь фортель. Они чувствуют, что кольцо вокруг сжимается, к тому же скоро им понадобятся деньги. Взяв из квартиры Стоунов все ценное, они, конечно, снимают где-то комнату, но средств у них в обрез. Эдриан и Элизабет были не очень богаты, так что положение непростое.
Холлисток снял пиджак, бросил его на диван и стянув галстук, расстегнул верхнюю пуговицу у рубашки.
— А вы что будете делать?
— А я буду обедать с Мэри. И не хихикай, она достойная женщина, и несомненно сможет нам помочь.
Глава 11. Кровь, деньги и любовь
Время подходило к обеду. Генрих, оставив Масси готовится к вечеру, спустился этажом ниже и позвонил в апартаменты Мэри. Дверь открыла Элизабет, которая пошла доложить о его приходе, и очень скоро вернулась.
— Проходите, пожалуйста, мистер Холлисток, миссис Брэдли вас ждет в своей комнате.
Он прошел через всю квартиру и застал Мэри сидящей перед большой радиолой, слушающей веселую музыку. Она, конечно, сильно его ждала, потому что сразу встала и они слились в долгом поцелуе.
— Наконец то ты пришел, — она немного отстранилась, чтобы рассмотреть его получше. — Мой вампир!
— Что за музыка? — Генрих вслушался в простенький, но запоминающийся мотив.
— Абба. Ты разве их не слышал?
— Я не меломан, — улыбнулся он, — а так предпочитаю инструментальную.
— Что нибудь страшное? — она засмеялась. — Вагнера например, Баха?!
— Не обязательно, наоборот, современное больше нравится.
— Да ладно, о чем мы говорим! — она притянула его к себе…
Через полчаса оба уже сидели за столом, и Мэри, отпустив Элизабет, сама разливала по тарелкам аппетитный фасолевый суп.
— Что это твой помощник сегодня вдруг от обеда отказался? — спросила она. — на него это не похоже.
— Ему нельзя сегодня. Ему предстоит трудная работа, и мозг должен получать максимальный приток крови, чтобы работать на максимальных оборотах.
— А если он поест, что случится? — она даже удивилась.
— Тогда половину крови заберет себе пищеварительный тракт.
— Фу, не надо за обедом! — она смешно сморщила носик.
Больше во время обеда они на разговоры не отвлекались, только изредка перебрасываясь малозначительными фразами. Когда они приступили к десерту, позвонил Масси, который сказал, что он поехал.
— Давай, жду тебя с хорошими новостями, — Генрих был предельно краток. Он не сомневался в своем помощнике, который не один раз доказывал ему свою находчивость, живой ум и силу.
Впрочем, все это он в основном получил от самого Холлистока, и его способности развились постепенно, можно сказать на глазах Генриха, который мастерски ими манипулировал, развивая в Масси нужные качества и оставляя в зачаточном состоянии все остальное. Оставим пока Масси разбираться, как лучше выполнить задание, и посмотрим на Холлистока, который решил, что время решающего объяснения с Мэри настало. После обеда они перешли в гостиную, и сели на диван. Мэри положила ноги ему на колени и попивая сок смотрела, как Генрих медленно набивает принесенную с собой трубку.
— Я думала, ты только сигары куришь.
— Не обязательно. С ними конечно проще, но главное, что меня привлекает во всем, это качество. Даже в смысле табака, для меня приоритетным является не способ его курения, а то, насколько его можно привязать к тому или иному моменту. Для меня табак не является необходимостью, как для никотинозависимых людей, постоянно сосущих свои дурнопахнущие сигареты. Для меня это просто приятное дополнение к жизни, которая, Мэри, у меня такая длинная, что поневоле испробуешь все способы, чтобы ее разнообразить.
— Я все время думаю над твоими вчерашними словами, — она смотрела на него, но не фиксировала взгляд, постоянно перемещая его вдоль все фигуры Холлистока. — Я понимаю, что ты не лгал, я сразу почувствовала в тебе что-то такое. Скажи мне, каково это?
— Вампиром быть приятно, — улыбнулся он, — ты же вчера сама озвучила все преимущества этого состояния.
— Ты не боишься света.
— Мэри, есть в освещении темы вампиров три темы. Первая — это вымысел, который преподносится в средствах массовой информации. Вторая — это полуправда, которая немного присутствует даже в вымысле, и третья — это чистая правда, которую знают только посвященные. Она состоит в том, что настоящих вампиров никто не видел, а потому и судить, какие мы, никто не может. Ты меня видишь таким, видишь Масси, и вот поди попробуй понять отличия. Конечно, вампир сильнее, умнее и красивее обычного человека. Он почти лишен человеческих недостатков, хотя и вампир вампиру рознь. У нас есть свои касты, и если вампиру можно с первой касты пройти путь духовного и физического развития до третьей, то вампиры четвертого, образно скажем, уровня, уже такими рождены и их каста правящая. Они практически идеальны, и потому достойны править остальными. У людей обычно все не так, и правящая верхушка частенько процентов на 70 состоит из ничтожеств, которых вознесли наверх деньги, связи или просто факт рождения в той или иной семье. Ни вампиры, ни другие сущности, не противоборствуют этому, потому что ничтожествами гораздо легче управлять.
Мэри слушала внимательно, иногда согласно кивая головой.
— Любой вампир сильнее даже самого сильного человека, я имею ввиду интеллект?
— Да, милая. Вампиром может стать человек, но никогда им не становится человек слабый и бесталанный. Каждого тщательно выбирают, и прежде чем стать вампиром, он должен что-то сделать для своего создателя.
— А что я могу сделать для тебя? — она привстала и обвила его шею руками.
— Мне нужно твое однозначное согласие и твоя любовь.
— А что будет потом?
— Потом будет то, что будет, — Генрих прижал ее к себе и улыбнулся. — Я ничего не собираюсь тебе выдумывать, не собираюсь обещать вечной любви, счастья и радостей жизни. Я не человек, чтобы заниматься подобными наивными глупостями. Будет только то, что должно быть, а вот как это будет выглядеть, я не знаю. Время идет нелинейно, и можно предугадать развитие событий только на несколько десятков лет вперед, и то только для обычных людей. Жизнь вампира далеко не так однозначна, Мэри, чтобы ее можно было спланировать или отследить.
— Что ты получишь, если я соглашусь стать твоей…жертвой?
— Не жертвой, а счастливой обладательницей самого великого дара, которого может удостоиться человек — бессмертия. А я в момент укуса обрету на некоторое время всевидение, что позволит мне найти
