— Похоже на свод законов с комментариями, — усмехнулся комендант.
— Конечно, ведь тут работает простой здравый смысл. Законы, которые управляют семенами, также чётки и непреложны, как законы природы: если вы оступитесь на крыше, то обязательно упадёте. Если вы хотите избавиться от дурных зёрен, пока они не проросли, эти законы надо хорошо себе представлять… Ещё несколько слов и перейдём к позам.
Большое значение имеет также обдуманность плохих поступков. Ну, и, конечно, зерно закладывается более мелкое, если вы задумаете что-то сделать, но потерпите неудачу. Степень вашей осведомлённости тоже важна. Если вы убили врача, не зная, что он врач, последствия будут меньше. И запомните, это очень важно для удаления дурных семян: зерно закладывается тем глубже, чем больше вы сами хотите его сохранить. Например, если вы ударили человека, подумав при этом: «Вот здорово! Так ему и надо!», то последствия будет устранить куда труднее. Если же, наоборот, вы почувствуете раскаяние, то тем самым заложите ещё и доброе зерно, которое потом поможет вам избавиться от злого.
Глава 40. Списание долгов
Изуродованные болезнью руки Мата Джи поправлялись с удивительной быстротой. Мне иногда казалось, что она верит в идеи йоги даже больше, чем я сама. Она уже могла брать в руки моток пряжи и перебирать пальцами тонкие нити — судя по профессиональным движениям, ткать ей раньше приходилось и теперь не терпелось вернуться к прежнему занятию. Однажды после урока мы вместе вышли на крыльцо, тщательно починенное и свежевыкрашенное: караульный постарался на славу. Внезапно он сам выскочил из боковой комнаты, чуть не столкнувшись с нами. Следом топал пристав. Постучав и не дожидаясь ответа, они ворвались в кабинет начальника.
— Господин комендант!
Мы с Мата Джи осторожно приблизились и заглянули внутрь.
Караульный с торжествующим видом расправил на столе перед комендантом какой-то пыльный лист бумаги.
— Вот, господин!
— Что, вот? — с досадой спросил тот, явно не задумываясь, откуда взялись семена, заставляющие его терпеть это нахальное вторжение. Ну что ж, всё на свете требует привычки.
— Это он, он самый! — провозгласил караульный. — Правда, господин пристав?
Пристав с готовностью кивнул. Комендант ничего не понимал.
— Да кто он?! Пристав, может быть, вы… что это за бумага?
— Указ о… — начал пристав.
— Королевский указ! — перебил его караульный. — Указ, который выделяет землю для тюрьмы. Значит, мы всё-таки можем взять корову и…
— Стоп! — поднял руку комендант. — Садитесь оба и успокойтесь. Какое отношение король имеет к корове?
— Всё совершенно ясно, — зачастил караульный, перегибаясь через стол и тыкая пальцем в документ. — Вот видите, здесь… наша земля на самом деле тянется очень далеко, до самой рощи и реки…
— Значит, у нас теперь есть место не только для животных, но и… — продолжил пристав.
— Каких ещё животных? — вскинулся комендант. — Речь шла только о корове! Об одной- единственной!
Юноша стоял с оскорблённым видом.
— Да ведь она не просто корова, господин! Она мать, у неё дитя! Не можем же мы взять её, а телёнка выбросить на улицу! Ей и так немало пришлось испытать на своём веку. Не смогла, видно, дать достаточно молока, чтобы окупить своё содержание, вот и оказалась никому не нужной. А теперь что же, всё снова? Разве можно второй раз причинять ей такую душевную боль?
Комендант по старой привычке потянулся к пояснице, потом задумчиво почесал лоб.
— Караульный, вы не понимаете… Это тюрьма, чёрт побери, а не какой-нибудь зверинец! Если уж вам так её жалко, выносите ей по утрам на крыльцо ведро каких-нибудь помоев, вот и всё!
Молодой человек воздел руки в крайнем возмущении.
— Господин, как можно, так мы замусорим новое крыльцо, а оно такое красивое! Вы ведь помните слова Мастера: «Первая обязанность — это чистота!» — Он взглянул на пристава, ища поддержки.
— Так в точности и написано, — важно кивнул тот.
— А кроме того, — продолжал караульный, наставительно подняв палец, — если корове разрешать самой заходить в калитку, она наверняка погубит цветник!
— Какой ещё цветник? — простонал комендант, схватившись за голову.
— Во дворе перед крыльцом, — проговорил караульный таким тоном, будто объяснял что-то слабоумному.
— У нас нет никакого цветника, — убитым голосом сказал комендант, глядя в пол. — И калитки тоже нет, — вспомнив, добавил он.
— Как же, вон она! — показал пристав в открытую дверь. И в самом деле: к стене дома была прислонена новая калитка, выкрашенная в жёлтый цвет.
— А цветы я уже почти все посадил! — гордо объявил караульный. — Отличные семена, совсем не похожие на те, с которыми надо бороться, — улыбнулся он. — Мастер говорит…
— Оставьте в покое Мастера! — рявкнул комендант. — Про него мне расскажет Пятница. Рави… господин пристав, вы… в общем, разберитесь с ним сами, чтобы дров не наломал. А теперь оставьте меня в покое, пока я не насеял вам ещё семян… своей дубинкой!
— Итак, чтобы избавиться от старых дурных семян, — начала я очередной урок, — надо прежде всего вспомнить, как они поя вились и как действуют. Если вы при этом осознаёте, как эти семена повлияют на всю вашу будущую жизнь, то естественно будете жалеть, что когда-то их посеяли.
— Необходимо осознать свою вину, — кивнул комендант.
Я слегка поморщилась.
— Не думаю, что слово «вина» тут подходит. В старых книгах про вину ничего нет. Представьте, что вы пришли к другу в гости. День очень жаркий, а у него на столе стоит стакан с чем-то похожим на сок. Зная, что никто не будет возражать, вы берёте стакан и залпом выпиваете его.
Тут вбегает ваш друг и в панике кричит, что это был не сок, а какой-то раствор, очень ядовитый. Неужели вы почувствуете себя виноватым?
— Виноватым? — рассмеялся комендант. — Нет уж, скорее идиотом. Буду думать только о том, как скорее очистить желудок. Ну, и, само собой, пожалею о том, что сделал и дам себе слово никогда в жизни не пить что попало.
— Вот и правильно, — улыбнулась я. — В такой ситуации бесполезно каяться и бить себя в грудь — в первую очередь надо подумать об опасности, которой вы сами себя подвергли, и о том, как теперь спастись.
Сожаление — вот верное слово, именно оно побуждает нас к действию.
Мастер даёт такой совет:
Спроси, какую боль ты себе причинил
И сколько её ещё впереди.
Сядь и подумай
О противоядии.
Вот вам и второй шаг в освобождении от дурных семян: вы должны искренне пожалеть о тех зёрнах,
