всегда ярки.
В Египте запоминается ярко-синяя полоса широкого Нила с белыми пятнами парусов на фелуках. С двух сторон эту полосу окаймляют две неширокие ярко-зеленые полосы — богатейшая растительность долины Нила. И, наконец, за ними так же ярко блестят болотисто-желтые пески пустыни. Ширина долины Нила местами доходит до 1–2 километров, а иногда и до 10. Это жилая часть страны. Вся история Египта — это история Нила, ее экономика и политика, наука и искусство тесно связаны с Нилом. Прав немецкий писатель Людвиг, назвавший свою книгу о Египте «Биографией Нила».
Вспоминая историю Египта, различные эпизоды из его прошлого, я сопоставлял их с настоящим. Не египтяне, а англичане препятствовали нашей остановке в Египте. Они же везли нас окольным путем, чтобы мы не встретились с местным населением и не могли видеть ничего, кроме английских пушек и самолетов, стоявших вдоль Суэцкого канала.
Нам не позволили ступить на землю Египта. Высадив с парохода, держали под палящими лучами солнца на железной барже, потом перевезли в английский лагерь, а оттуда на вокзал и дальше — в Палестину. Вот все, что мы видели в Египте, когда там хозяйничали англичане.
В Палестине
Утро застало нас уже в Палестине. Характер местности изменился. Теперь поезд мчался мимо небольших холмов, покрытых цветущими апельсиновыми рощами. Серебрилась листва оливковых деревьев. Слева виднелась полоса синего моря. Иногда мелькали красивые деревни с современными изящными домиками, окруженные бахчами с арбузами и дынями.
В полдень мы приехали в Хайфу — красивый современный город с высокими серыми домами, спускающимися с гор амфитеатром к морскому берегу.
Нас сразу же повезли в лагерь. Находившийся на окраине города, он состоял из деревянных бараков, лишенных всяких удобств. Кроватей в бараках не было, и нам предложили размещаться на полу.
Мы отказались ночевать в этих бараках. Часть наших товарищей разместили в хорошем бараке, а другие, в том числе и я, ушли из лагеря и устроились в гостинице.
Ночь прошла быстро. По лагерной привычке мы проснулись рано, задолго до восхода солнца. Медленно алело небо над горою Кармель, затем первые брызги лучей заиграли на синеве моря. По дороге мимо гостиницы прошли отряды индийских солдат в английской форме, но с тюрбанами на голове. Впрочем, через час мы тоже преобразились. Английские власти лагеря выдали нам летнюю форму, и мы стали напоминать своим видом английских военнослужащих.
Хайфа оказалась совершенно европейским городом: широкие асфальтированные улицы с нарядными магазинами, по-европейски одетая толпа, в которой очень мало арабов в халатах. Но что нас больше всего поразило — это количество полицейских. На всех улицах они прогуливались по двое, английские в пробковых шлемах, еврейские и арабские — в черных барашковых шапках. Ни в одной стране я не видел столько полиции. В Палестине имелось три вида полиции: арабская, наблюдавшая только за арабами, еврейская — за евреями, и английская — за теми и другими, а также за всеми другими гражданами. А как полицейские действовали — мы очень скоро увидели сами. В автобусе был обнаружен пассажир-араб без билета. Кондуктор-еврей его высадил, арабские полицейские тут же его подхватили и втолкнули в помещение полицейского поста. Через минуту оттуда послышались звонкие удары и громкие вопли арестованного.
Знакомясь с городом, мы наглядно выяснили, что три четверти его населения понимают, а многие даже говорят по-русски. В магазинах мы обращались к продавцам только по-русски. Популярность СССР в Палестине была в то время так велика, что с нами обращались особенно предупредительно. До войны здесь к СССР относились враждебно. Но во время войны население Палестины убедилось, что единственной в мире страной, защищавшей евреев, был Советский Союз.
Английским властям не нравилось, что мы задерживались в Хайфе, и с первого же дня нашего пребывания в нем они старались выпроводить нас оттуда.
Однажды английский комендант лагеря объявил, что нас переводят в другой лагерь, близ Хайфы, так как сюда прибывают новые английские части. Через несколько часов мы были готовы к переезду и грузовики помчали нас по гладкой асфальтированной дороге, вдоль которой через каждые несколько километров виднелись огромные английские военные лагери, на сотни метров тянулись склады с боеприпасами, с продовольствием. Казалось, что Палестина превратилась в огромный военный лагерь.
Сначала мы ехали вдоль морского берега, затем дорога круто повернула в горы, и вот уже 80 километров позади, однако конца пути все нет и нет.
Наконец у небольшого еврейского селения машины остановились. Никакого лагеря здесь не оказалось. В поле белели лишь 4 палатки, и это было все.
Английский полковник, встретивший нас довольно прохладно, сказал:
— Ваши офицеры могут разместиться в палатках.
— А остальные? — спросил начальник эшелона.
— Остальным придется спать на земле, под открытым небом. Ночи здесь теплые.
— Прикажите дать машины, мы сейчас же поедем обратно, — заявил наш начальник эшелона.
Полковник сделал удивленный вид.
— Вы не хотите здесь остаться?
— Мы не только не хотим этого, но и удивляемся, как вы, наши союзники, позволяете себе предлагать нам подобное.
Полковник смущенно пожал плечами.
— У меня приказ из Хайфы. Если вы не хотите здесь оставаться, я должен запросить Хайфу.
— Запросите, если хотите, но мы здесь не останемся ни минуты.
После переговоров по телефону поведение полковника заметно изменилось, и он не возражал против нашего возвращения в Хайфу.
Вернулись мы в Хайфу поздно вечером. Бараки наши были пусты, никакие воинские части их не заняли. Комендант лагеря, встретивший нас, был смущен и не переставал повторять, что ждал прибытия новых частей, но их пока нет.
И еще два дня провели мы в Хайфе. Нам разрешили выходить в город. Нарядные магазины были полны товаров, но все в них очень дорого. Рабочие почти ничего не могут купить. Прожиточный минимум так высок, что заработка жителям не хватает на оплату питания и квартиры.
Для английских офицеров в городе был специальный магазин. В нем по дешевым ценам можно было купить превосходные вещи.
Выдержки из дневника
Путь через пустыню
3 июля. Сегодня мы должны выехать. Уложены вещи, сделаны последние дела. Наступила минута отъезда. На каждый грузовик пришлось менее чем по 10 человек. Ехать было бы просторно и приятно, если бы не палящее солнце.
Дорога вьется между невысоких холмов, характерных для Палестины. Апельсиновые рощи исчезают, селений становится все меньше и меньше, мы углубляемся в пустыню, по мере того как приближаемся к
