настала тьма. «Прибыл», — отрешенно подумал Антор, поднимаясь с колен. Руки нащупали круглую стену — скорее всего, он в тамбуре. Пальцы наткнулись на выпуклость, он нажал на нее несколько раз — и в бесшумно раздвинувшийся проем хлынул воздух и свет…
Убежище строили наспех, скорее всего подземным взрывом. Син говорил, что глубина может достигать двух километров — по спирали тоннеля это все десять. Подъемники не предусмотрены.
Тоннель представлял собой просто оплавленный след «крота». Хорошо еще, что можно идти, не сгибаясь… Теплый воздух пахнет перегретой хвоей, вделанные через полсотни метров «вечки» бликуют в остекленелом камне. Тишина и духота. Обещанных охранных автоматов нет и в помине — словно сама эта мертвящая тишина охраняет покой склепа… Вход показался неожиданно скоро — раньше, чем он ожидал, втянувшись в мерный ритм спуска. Не задумавшись над неприятным чувством, почему-то вызванным этой неожиданностью, он механически передал пароль — массивная плита послушно подалась вбок, открывая дорогу чуть более яркому свету. И, сгорбившись, Антор шагнул вперед…
…Об этом он не подумал. Километровый однообразный спуск отнял способность соображать. Страх, знакомый до тошноты, заползал в душу слякотным ощущением. Инфор четко фиксировал цели — много, очень много… Убежище было занято.
«Почему они медлят, почему?!» Антор затравленно огляделся — отовсюду на него смотрели сотни глаз… Он силился прочесть в них свой приговор, уже не сомневаясь в нем. Грозовое молчание нависало над толпой. Захватчика, оккупанта, в их понимании — зверя и убийцу, его должны были казнить сразу, на месте… Тишина давила почти ощутимо — вот из толпы выходит… Палач? Невысокий, коренастый парень в слабо светящемся мешковатом комбинезоне подземника — обычный, судя по всему, парень, работал себе где-нибудь на шахте и горя не знал, пока до его мест не докатилась война. Как раз такие-то пощады не знают — Антор внутренне сжался, продолжая казаться спокойным внешне. Только лицо закаменело… Парень поднял руку и, легко касаясь, провел по предплечью… Хоннийца словно разом окунули в кипяток и тут же вытащили — не может быть! Он стоял, не веря происходящему. На человеческом языке этот жест мог выражать только одно — рукопожатие.
…Раздавшийся под глухими сводами голос заставил его очнуться:
— Мы верим тебе.
— Почему?!
Парень только слегка улыбнулся его удивлению и произнес только одно слово, разом все объяснившее… и запутавшее:
— Син…
Потом добавил, заметив блеснувший вопросом взгляд:
— Нет, не я… Он еще далеко. Но мы ему верим. И ты можешь остаться — ты такой же человек, как и мы…
Он говорил старательно-серьезно, словно выполняя какой-то важный обряд — толпа одобрительно загудела, сразу превращаясь в отдельных людей… Эти люди были растроганы сценой — а на хоннийца вдруг ни с того ни с сего напал смех — «ты такой же человек, как и мы»… Господи! Вздохнув, он не удержался и широко улыбнулся. Взял руку лигийца и крепко пожал.
— Син? Нет, мы не знаем, где он находится. Он просто связан с нами… Да нет, какое там радио… Просто… Ну, чувствуешь. Некоторые лучше чувствуют, некоторые хуже — лучше всего, когда вместе… Сина здесь почти все знают, — юноша сделал круговой жест большим пальцем, откровенно гордясь все же тем, что он-то связан с сенсом напрямую. Антор наморщил лоб — это все-таки странно… Он не видел здесь никакой, даже примитивной техники — что же, прямой прием? Выходит, так… Достаточно, чтобы Т- усилитель был у одного — того, кто передает, он-то и свяжет всех в единую сеть… Всех… В том числе и десантников «Грома»? «Кто хочет, того найдет…» — мелькнувшая фраза всплыла вновь. Кто хочет… Только тот, кто хочет, услышит зов — и это потрясло Антора странным, ледяным ликованием, от которого захолонуло внутри — до него дошел замысел Сина. Бесшумная, никем, кроме подвергнувшихся, не воспринимаемая мирная атака. И судьба предоставляет уникальный шанс для осуществления безумного, по сути, замысла — целый мир, на десятилетия прикрытый щитом гасящего поля. Как парник, где можно вырастить первые ростки хрупкого растения… Он, Антор, нужен сейчас, как никогда — переводчик и сенс в одном лице. Син оповещает всех телепатов Сирга — сейчас, когда военная власть Лиги не действует, они могут вступить в прямой контакт с десантом через него, Антора Велеса. А уж он-то знает, с кого начать… Уверенность захлестнула его, как это бывает обычно с более непосредственными чувствами — страхом, любовью… Он даже смог позволить себе отвлечься, подумав и о других последствиях новооткрытого явления. Ведь, что ни говори, сбылась вековая мечта психокинетиков и эмоционалистов — это тебе не паршивые пеленги, от которых ни холодно, ни жарко. Все его эмоционалистское нутро взыграло — он даже на секунду позабыл, где находиться:
— Здорово! Передавать напрямую, да еще и мысли — какие программы можно делать!
Юноша недоуменно посмотрел на него:
— Программы?
— Я ведь бывший эмоциотехник.
— А-а…
Наступило молчание. Профессиональный энтузиазм быстро утих — стоило лишь вспомнить о настоящем. Син обещал появиться к утру. Связи с ним не было уже шесть часов — он вышел за радиус приема в поисках контактов. А пока… Окинув взглядом полутьму обширного убежища, хонниец вновь наклонился к синеватому огню — крохотная безкислородная жаровня хоть как-то защищала от пронизывающей сырости подземелья. Так же, как он, склонялись к своим жаровенкам люди вокруг — тысячи людей. Как ему сказали — около тридцати тысяч, точнее считать было некогда… Сколько таких убежищ успели построить? Люди жались к огню — отблеск делал их лица еще более синими… Он вдруг вспомнил сожженные тела наверху. Зловещий парадокс войны — поверхность планеты принадлежит теперь мертвецам, в то время как живые вынуждены прятаться под землей… Кладбище наоборот. И он тоже похоронен здесь…
Медленно перекатывающийся гул негромких голосов действовал усыпляюще — Антор и не заметил, как задремал. Чьи-то руки подложили ему под голову (вернее, под шлем, который он так и не снял) мягкий валик, на плечи накинули одеяло — хонниец уже спал. Ему снился Мовай — почему-то он был одновременно и тем синелицым парнем, что сидел сейчас рядом, хотя они были совсем непохожи. И это был Син, которого он никогда не видел. И доктор… И еще какие-то смутно вспоминаемые люди… Во сне это был один человек — тот, которого страшно терять…
Глава 25.
Наступила ночь — и с ней пришло время скрытых от глаз дел. Операция вступала в свой завершающий этап.
…Хрупкие механизмы вытаскивали из вертолетов на руках — каждый стоил целое состояние. Изящные серебристые шестиножки несколько минут стояли неподвижно, словно в раздумье — запоминали. Потом неожиданно и бесшумно срывались с места. Люди почтительно расступались — плавно переступая тонкими «ногами», странные, совсем не военного вида машины быстро пропадали во тьме. Ищейки-киборги — полуживые твари, сращенные с сервомоторами и пластиковыми ячейками, продукт генной инженерии и робототехники. Ищейки нужны для охоты — это и походило на охоту. Согласно какому-то неведомому плану транспортные вертолеты зависали над заданными районами, ловя чуткими приемниками сигналы киборгов — лай электронной своры. Если бы кто-нибудь со стороны наблюдал за происходящим, то он мог бы задаться вполне уместным вопросом — зачем понадобились санационным командам эти полумеханизмы с
