Притяжение века

в порядке, словно никто к ним не прикасался. Щеки румяные, как у юной девушки, глаза предательски блестели от прерванного наслаждения. Гость, видимо, задержался в холле, отдавая перчатки и трость дворецкому, и Бьянка успела спуститься.

– Готова? – спросила с ехидцей, которая ей несвойственна.

– Твой жених, – ответила Мэри, – мне-то с чего волноваться?

– Узнаю тебя прежнюю!

– Лорд Уинслоу! – доложил дворецкий, распахивая перед гостем двери. Мэри не успела ответить на выпад Бьянки, но после того, как увидела вошедшего, этого и не хотела.

Женихом ее молодой и красивой сестры была… высохшая лягушка! Мэри изобразила подобие улыбки, когда гость приблизился и неуверенно переспросила:

– Лорд Уинслоу?

– Миледи, – рептилия почтительно кивнула, потянулась к ее руке, – хвала защитнице-перчатке! – Нижайше рад нашей встрече!

Он откинул плечи назад, раскланиваясь в поклоне, и повторил:

– Нижайше!

Перевел взгляд на Бьянку.

– Мисс Элфорд, вы, как всегда, прекрасны!

– Какой изысканный комплимент, – огрызнулась девушка.

Мэри бросила взгляд на Бьянку, спрятавшуюся за ее спину. Если совсем откровенно, она бы поменялась с ней местами. Лорд Уинслоу не был красивым богатым принцем, как Мэри воображала. Его даже нельзя было назвать обычным, он выглядел ужасно. Высокий, худой, как суповой набор на базаре, конечности тонкие, как атрофированные, губы – как две большие влажные губки, лицо изможденное, а глаза… Мэри пыталась рассмотреть какого они цвета. Темные, живые, удивительно красивые, нежные, умные. Глаза цвета сумерек – вот точное определение.

Но если в глазах плескался интеллект, почему он мусолит руку и рассыпается в комплиментах родственнице невесты, а не самой девушке? Она подавила желание вытереть перчатку после его поцелуя. Не зная, что остановило: приличия, которыми напичкалась в этом веке, или его внимательный взгляд? Понимающий.

– Миледи, прикажете подать чай? – спросил дворецкий.

Она с благодарностью переключила на него внимание.

– Да, Хокс, благодарю. Лорд Уинслоу, не окажете ли любезность?

Тот согласно закивал, слишком радуясь и слишком торопясь, стараясь угодить и словно боясь, что она может передумать. Мэри и Бьянка расположились на диване, лорд Уинслоу напротив, в кресле.

Он не мог оторваться от Бьянки – сама молодость, невинность и красота.

– Вы прекрасны! – он не понимал, зачем дважды повторил то же самое. Он хотел сказать: божественна, восхитительна, его мир, его ангел, а вместо этого ляпнул очередную банальность.

Он поспешно добавил:

– Как всегда, впрочем, но сегодня… особенно…

Косноязычие! Упрекнул себя и тут же получил пощечину.

– Вероятно, тому виной радость от встречи с вами, – холодно отозвалась Бьянка. Он заслужил. Как иначе? Посмел мечтать о невозможном, но ее сестра обещала… И он думал, что когда-нибудь… Мысли путались, он совсем размяк от ее присутствия, а она смотрела больше в сторону, чем на него. Да, он стар для нее: тридцать восемь. Некрасив и несет нелепицу. Никогда не был женат, не было и постоянной любовницы – только шлюхи, да и то время от времени.

Полгода он оббивал порог ЭлфордХауз, даже заучил Библию, чтобы леди Элфорд посчитала его набожным и серьезным, а не старым развратником. Они пришли к соглашению и планировали подписать брачный контракт. Да, он слаб, малодушен, не ждал согласия самой девушки. Или дело в его практичности? Он привык деловые вопросы решать любым способом, а любовных дел у него никогда не было.

– Я не мог поверить, когда узнал, что вы в городе, леди Элфорд, – сказал он, не отрывая взгляда от Бьянки.

Мэри невольно передернуло. Могла бы она лечь с ним в постель?

– Интересно послушать, – снова голос.

– Нет, – ответила искренне.

И это притом, что сама далеко не красавица и откровенно недоумевала, что в ней нашел Пол.

– И я?

Мэри проигнорировала голос. Она все еще не могла привыкнуть, что это не вымысел, не абстракция, а воин, которого она выдернула из привычной ему реальности.

– Да-да-да, – подхватил голос, – ты меня соблазнила.

– Неужели ты наблюдал, когда я…

– Было дело, – смешок.

– Вам душно? – забеспокоился лорд Уинслоу. – Леди Элфорд, попросить, чтобы открыли окно?

– Все в порядке, – она впервые за все пребывание в Англии воспользовалась веером.

– Его можно использовать не только так, ты в курсе?

– Ты мешаешь мне говорить.

– Мне придти позже?

– Да.

– Хорошо.

– То есть, – спохватилась Мэри, – ты можешь не приходить?!

– Да, но ты для этого еще ничего не сделала. – Он приподнял ей юбку до щиколотки, погладил и плавно опустил ткань.

– Да у вас здесь сквозняк! – воскликнул наблюдательный Уинслоу.

– Какой у вас титул? – перебила Мэри, чтобы сменить тему.

Лорд Уинслоу удивленно моргнул.

– Барон.

– Если в двух словах, барон, – объяснила Мэри, – я неудачно упала и частично утратила память. И еще прикусила язык и теперь говорю с акцентом, заметили?

– И еще вы выглядите гораздо счастливей, чем до падения.

– Правда? Или это комплимент?

– Вы не верите комплиментам?

– Комплимент – лесть, которая дешево дается, но дорого ценится, – не задумываясь, ответила Мэри.

Он вдруг улыбнулся. И куда только делись его глубокие морщины и усталость, тенью осевшая на лицо?

– То есть, когда я сказал, что ваша сестра сегодня прекрасна…

– Это правда.

– А когда сказал, что рад встрече с вами…

– Это любезность.

– А когда сказал, что вы выглядите счастливей, чем до падения…

– Это мы как раз уточняем.

Он рассмеялся. Бьянка вздрогнула и впервые посмотрела на него с удивлением. Мэри ответила лорду улыбкой. Если бы не его внешность, он ей почти нравился.

– У вас не сильный акцент, – сказал лорд Уинслоу, отставив в сторону чашку с ароматным зеленым чаем. – Просто… иногда вы делаете едва заметную паузу, словно подбираете слова.

– Будьте снисходительны, я их вспоминаю.

– А где вы упали? – спросил барон.

– Любите подробности?

– Интересное место, должно быть, и волшебное. У вас не было чувства юмора.

– Как я жила? – притворно ахнула Мэри.

– И терпения к чужому мнению.