Вскоре мы завершили телефонный разговор, и ни один из нас прямо не коснулся запретной темы вампиров. И тем не менее я заключил, что Майкрофт успешно справляется с ситуацией и держится более стойко, нежели мог предположить его брат.
Возможно, мне стоит объяснить своим читателям, что хотя Майкрофт Холмс был всегда в тени и его заслуги не получили публичного признания, порой он чуть ли не являлся британским правительством. Я подумал, что наверняка в этом качестве он уже раздобыл какие-то сведения о графе Кулакове.
Моё предположение оказалось верным. Не прошло и двух часов, как Майкрофт перезвонил мне в «Голову сарацина», чтобы сообщить, что несколько месяцев назад один русский джентльмен по имени Александр Ильич Кулаков снял загородный дом в нескольких милях от имения Алтамонтов.
В то время как я был занят вторым телефонным разговором, граф Дракула, зайдя в бар, снова сделался душой компании. Но я всё же не стал открыто говорить по телефону о том, что, вполне возможно, этот Кулаков и наш таинственный вампир — одно лицо.
— Майкрофт, вы можете рассказать мне о нём что-нибудь ещё? Это может быть крайне важным.
— Да, Джон, на самом деле у меня полно информации.
И Майкрофт поведал мне о подозрениях, возникших у британской контрразведки, что этот русский граф, вероятно, замешан в конфликте между революционными террористами и охранкой, или царской тайной полицией. Было известно, что у каждой из этих сторон имеются агенты в Англии. Некоторые из них были двойными агентами, пытавшимися работать на обе стороны.
— А как насчёт описания его внешности?
— Я лично никогда не видел этого человека. Но, судя по описанию, он высок и хорошо сложен, примерно лет сорока. У него рыжие волосы и борода и зеленоватые глаза. По-видимому, он наследник обширных имений в Сибири, ранее принадлежавших его деду и отцу. Ещё…
— Рыжие волосы. — повторил я. — И борода. Высокий и сильный. Да ещё и зелёные глаза.
— Такое описание мне дали.
У Майкрофта были и другие сведения. Русский граф прибыл в Англию в сопровождении всего двух верных слуг. Наша служба разведки подозревала, что и он, и его слуги каким-то образом замешаны в поединке тайных агентов монархии и революционеров.
Это было ещё не всё. Майкрофт обнаружил досье на одного человека по имени Григорий Ефимович, который приобрёл большую известность в интригах между русскими эмигрантами, и Майкрофт уже занялся определением его местонахождения.
— Можем ли мы установить связь, — спросил я, — между этим человеком и Кулаковым?
— Пока что я не могу. Но рано или поздно мы выйдем на эту связь, если только она существует.
Вскоре я разъединился и заглянул в бар, чтобы дать понять графу, что закончил телефонный разговор. Затем вместе с ним отправился докладывать Холмсу.
Войдя в номер, я увидел, что мой друг беседует с Мартином Армстронгом и Ребеккой Алтамонт. Оба выглядели гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу.
И Армстронг, и Ребекка Алтамонт проснулись в тот четверг на Бейкер-стрит вскоре после полудня, и миссис Хадсон сразу же вручила им мои записки. После этого наша квартирная хозяйка наскоро их покормила, и молодые люди помчались на первом же поезде обратно в Эмберли. Заглянув в Норбертон- Хаус, чтобы принять ванну и переодеться, они появились в «Голове сарацина» в семь часов вечера того же четверга.
Они пришли в нашу гостиницу, намереваясь увидеть инспектора Меривейла, который там остановился.
Кроме того, Холмс сказал, что хочет встретиться с Армстронгом, и я послал сообщение в Норбертон- Хаус с просьбой, чтобы Мартин зашёл ко мне (надо сказать, что там мои просьбы встречали весьма холодный приём).
Когда появились Армстронг и мисс Алтамонт, Холмс заказал чай в номер и теперь принимал наших гостей.
Граф Дракула, освободившись от своих обязанностей в баре, зашёл к нам, и я представил его:
— Это мистер Дракль. — Я использовал вымышленное имя, о котором мы условились заранее. — Мы вместе приехали из Лондона. Он тоже ассистент мистера Шерлока Холмса.
Хотя граф Дракула предвкушал заслуженный сон в своей комнате в оставшиеся дневные часы, ему не терпелось познакомиться с этими людьми.
— Рад встрече, — сказал он.
Мне показалось, что Ребекка Алтамонт слегка покраснела, когда Дракула поклонился и приветствовал её с учтивостью иностранца, — его уверенные манеры свидетельствовали о благородном происхождении.
Позже и Мартин Армстронг, и мисс Алтамонт говорили мне, что, увидев Дракулу впервые, заметили, как и я, его большое сходство с Холмсом. И обоим пришла мысль, что, возможно, эти двое приходятся друг другу родственниками. Однако я подумал, что теперь Холмс и Дракула не так похожи, как шесть лет назад. Мой друг заметно постарел за эти годы (это особенно бросалось в глаза после заточения), а дальний родственник Холмса выглядел в 1903 году ещё моложе, чем в 1897-м.
Конечно, и мисс Алтамонт, и Армстронг были счастливы узнать, что Холмс серьёзно не пострадал в плену. Вскоре молодой человек уже расспрашивал моего друга, нет ли у того новостей о Луизе.
Холмс покачал головой:
— Прямых новостей нет: я не видел её, и при мне не упоминалось её имя.
У американца вытянулось лицо.
— Но вы теперь знаете, кто её похитил? Должно быть, те же люди, которые захватили в плен вас?
— Весьма возможно. Но пока я не могу вам ничего сообщить на этот счёт.
В разговор вмешалась Ребекка:
— По крайней мере, вы можете сказать, жива ли моя сестра? У вас теперь имеются доказательства этого?
Холмс очень серьёзно взглянул на девушку:
— Боюсь, что не смогу ответить и на этот вопрос.
Армстронг вскочил на ноги:
— Что вы имеете в виду? О боже! Только не говорите, что эти подонки убили её! Или что они… они…
— Пока не могу вам ничего обещать. Но, возможно, покажу кое-что, имеющее отношение к судьбе Луизы. Вы сможете пойти со мной сегодня ночью?
— Конечно, куда вам угодно!
— А меня не приглашают? — спросила Ребекка.
— Конечно приглашают. — Холмс повернулся к Армстронгу и с мрачным видом взглянул ему прямо в лицо. — Мистер Армстронг, взамен я потребую полной откровенности с вашей стороны. Вы теперь расскажете нам без утайки, как перевернулась лодка? — Выражение лица Холмса сделалось ещё более грозным. — Я убеждён, что когда вы изложили нам эту историю раньше, то опустили некоторые детали, имеющие очень большое значение.
В этот критический момент наша беседа была прервана появлением инспектора Меривейла, и вскоре Армстронг в присутствии представителя Скотленд-Ярда признался, что рассказал не всё.
Ребекка, внезапно побледнев, откинулась на спинку кресла, а инспектор осведомился:
— Почему же вы до сих пор ничего не сказали об этом?
Армстронг переводил умоляющий взгляд с одного из нас на другого:
— Джентльмены, это такая странная вещь, что я не мог себя заставить упомянуть её. Но теперь, когда мы знаем, что Луиза жива, — о, теперь ясно, что происходит что-то очень странное. И то, что я утаил, вписывается в общую картину. — Он взглянул на меня, как бы прося о поддержке. — Вы понимаете, что я
