потомки белогвардейцев? Какие-то мутанты? Что может быть там, кроме мифических рудокопов?
Илья ожидал их в шесть утра. На сей раз, проснувшись по мелодии будильника из своего телефона, Свят сам швырнул в Настю подушкой. И гимнастику пришлось отложить.
Илья был бодр, деловит и серьезен. Он приготовил одежду: серо-зеленые комбинезоны, красные шахтерские каски с фонариками и маленькие рюкзачки, где для каждого был уложен более чем скромный пищевой набор: пачка печенья, пластиковая бутылка воды.
За руль «Лэнд-Ровера», который стоял в гараже под домом, села сестра.
Если до любой точки этого маленького поселка можно было дойти от силы за полчаса, то при помощи автомобиля территория просто уничтожалась: они провели в салоне джипа не более пяти минут, как оказались уже у заброшенных построек Верблюда.
— Дальше придется немного карабкаться, — объявил Илья.
Анна не глушила двигатель. Когда они вышли, держа под мышками свои каски, она развернула машину и отъехала.
Светало. Двугорбый силуэт рукотворной горы четко прорисовывался на фоне золотистого неба. Илья повел их по едва заметной тропинке, огибающей старый террикон, чья подошва уже заросла довольно высоким лесом. Кое-где виднелись крупные камни породы, вброшенные из шахты, может быть, сто лет назад. Они были покрыты мхами и лишайниками. Среди корней попадались крепкие молодые боровики, наверняка еще не червивые. Свят, всю жизнь любивший грибную охоту, ее тишину и уединение, с досадой смотрел на них. Может быть, на обратном пути? — подумал он, и тут же вдруг ясно, отчетливо понял, догадался: не будет никакого обратного пути.
Отчего пришла ему в голову такая мысль, что он имел в виду? Ничего конкретного. Просто клюнула почему-то такая мысль… Когда они добрались до входа в небольшую пещеру, тщательно скрытую сильно разросшимися кустами шиповника, полного алых плодов, когда вошли внутрь, он оглянулся, увидел лес — уже в черной рамке каменных стен — и вдруг мысленно произнес: никогда.
Пещерка, поначалу выглядевшая, как природная, вскоре расширилась в прямоугольную штольню. Свят недоуменно осматривался по сторонам.
— Кто и зачем прорубил этот тоннель? — спросил он Илью.
— Он был здесь всегда, сколько я помню.
— А что в этом удивительного? — спросила Настя.
— Это отвал горной породы, — объяснил Свят. — Когда строят шахту, грунт вытаскивают на поверхность. Так и образуются терриконы, порой очень высокие, словно настоящие горы.
— Я знаю, ну и что?
— Незачем делать штольни внутри террикона, как ты не понимаешь! А наш проводник насупился и молчит. Делает вид, что ход, по которому мы идем по наклонной — вполне обычное дело.
— Я понятия не имею, кто его сделал. Может быть, люди моего прадеда. Может быть, его прорубили изнутри — белогвардейцы, чтобы тайно выходить наружу. Мы играли здесь, когда были мальчишками.
— Хорошо, — сказал Свят. — Играли. Но как мы попадем на глубину?
— Немного терпения, — пробурчал Илья.
Святу перестала нравиться эта затея. Вскоре он убедился, что самые худшие его предположения — правда. Они вышли в небольшой круглый зал, Свят увидел шахтную клеть. Илья раскрыл сетчатую дверцу и вошел. Святу ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Настя вошла в клеть безо всякого колебания. Она не понимала, что происходит нечто невообразимое.
Илья надел каску, Свят и Настя последовали его примеру. Илья тут же закрыл дверцу и поднял рычаг рубильника. Где-то заработал электродвигатель. Клеть стала падать, быстро набирая скорость в темноте. За сеткой, освещенная низковольтовой лампой, которая зажглась, как только был поднят рубильник, замелькала стена. Настя ойкнула — просто от неожиданности. То, что происходило в голове Свята, было сродни этому сумасшедшему мельканию слоев горной породы.
— Я понимаю, что этого не может быть, — обратился он к Илье.
Тот молчал.
— Если ты почему-то решил покончить с собой, то при чем тут мы?
Илья молчал. Он хорошо знал: что бы сейчас ни делал Свят, ему и его подруге уже никак не сойти с этого пути, на который они были поставлены с поистине дьявольской хитростью.
— Что происходит? — спросила Настя, которой также передалось волнение друга.
— Механизм работает, — сказал Свят, чувствуя, что горло его пересохло. — Все в полной исправности, даже лампочка. Это значит, что на дне шахты есть люди. И этот человек хочет привести нас к ним. Заманил, птицелов бывалый! Шахта — сеть, приманка, кусочек сала — он сам.
Илья резко развернулся.
— А что вы хотели? Как, вы думали, мы могли бы спуститься в шахту? По лестницам? На глубину в несколько сот метров?
— Ты, я надеюсь, помнишь, что у меня есть оружие? — Свят достал из рюкзачка бутылку воды и отхлебнул глоток.
— Оно вам не поможет.
— Что?
— Я хотел сказать: не понадобится.
Мутный поток стены штольни замедлился, стала видна ее фактура — желтый песчаник, исполосованный серповидными следами пилы. Остановились. Илья привычно распахнул дверцу, взмахнул ладонью:
— Добро пожаловать в подземный мир!
Круглый зал. В стенах отверстия — овальные, с вогнутым полом. Не самое удачное решение, ясно, что работали дилетанты.
Илья направился к одному из проходов. Все трое вступили в коридор, который, скорее, предназначался для потока воды, нежели для прохода людей. Едва они вошли, как осветилась лампа, висящая на потолке в проволочной оправе. Такие лампы были установлены здесь через равные промежутки, и они включались автоматически, очевидно, работая от лазерных сенсоров. Трудно было поверить, что это какая-то старая, заброшенная штольня.
— Похоже, ты не намерен посвятить нас в то, что здесь происходит? — спросил Свят.
— Я вам все покажу, — сказал Илья. — Будет лучше, если вы увидите это собственными глазами.
Ждать пришлось недолго. За плавным изгибом коридора открылся зал, по стенам которого были установлены стеклянные витрины.
— Это и есть музей моих предков, — сказал Илья.
Свят осмотрелся. С первого взгляда было ясно, что перед ними коллекция чучел животных. Звери и птицы препарированы и набиты. Возраст всех этих предметов не вызывал сомнения: на маленьких медных ярлыках выгравированы надписи с «ятями», а витрины чудовищно преломляют изображения: более чем за столетие стекла деформировались и потекли.
— А где же… — начала было Настя, но запнулась.
— Здесь есть еще один спуск. Останки людей могут быть там, — сказал Илья.
— Наш птицелов еще не захлопнул клетку! — съязвил Свят. — Ну что ж! Нам все равно не улететь с этой лужайки.
Оформление подъемника, который они увидели в соседнем зале, превзошло все ожидания. Просто обыкновенный лифт: такие были установлены в старых домах и честно несли свою службу многие годы, пока их не заменили новые, с автоматическими дверьми. Самым интересным в этих лифтах было устройство блокировки: когда деревянные двери открывались, они поднимали тонкую дубовую планку, которая и нажимала кнопку остановки. Точно такой лифт был в Курске, в доме тети Шуры. Маленький Свят, тогда еще Иван, быстро сообразил, как работает это устройство: если нажать кнопку, не открывая дверей, то можно обмануть лифт — он остановится, подумав, что кто-то открыл двери на ходу. Беда была только в том, что Свят тогда не мог дотянуться до стоп-кнопки, чтобы проверить свою версию. Это он сделал гораздо позже, уже перебравшись в Москву. Как-то попал в дом с таким деревянным лифтом и нажал на заветную кнопку. Наверное, он всю жизнь пытался воссоздать образы своего детства, которого ему не дали полностью дожить, исчерпать…
