Ася ненавидела запрещенные удары ниже пояса, но другого выхода у нее не было. Вести честный разговор с недостойным противником — значит позволить облить грязью всех и вся.
— Ты уже забыл, — снисходительно улыбнулась она.
— Я у тебя брал деньги?! — возмутился Юлиан, и Ася подумала, что, пожалуй, это его первая искренняя реакция.
— Одалживал, — мягко поправила она. — На такси, когда спешил к «больной» маме, на подарок «сестре», на ресторан, чтобы устроить для нас праздник…
— Так, ты еще и мелочная, — оскорбленно заявил Юлиан.
Подонок! Именно этого Ася и боялась, но отступать было поздно.
— Я же не требую вернуть деньги, хотя, согласись, мне не по карману делать подарки твоей жене. Но я понимаю, что за все надо платить. И за удовольствия тоже. И прежде чем сплетничать о других… — Она многозначительно замолчала и повернулась к окну.
Очень быстро Ася поняла, что делать этого было не нужно. Мысли, воспоминания пчелиным роем заполнили ее разум, и она утратила значительную часть спасительного равнодушия. Человек, сидящий за ее столом, был так омерзителен, что жалко было тратить на него эмоции и чувства. И снова она поразилась себе. Куда смотрела раньше? Как не заметила мстительной мелочности его ничтожной душонки? И как низко пала сама, связавшись с таким… Подобрать слово оказалось невозможным, и мысль так и осталась незаконченной.
— И ты сравниваешь меня с ним?! — оскорбился Юлиан.
— Нет.
— Я верну тебе деньги, — несколько брезгливо продолжил он. — Но запомни, с этим любовником ты не отделаешься трешкой. Ты знаешь, какая у него такса?
— Мой месячный оклад, — спокойно ответила она, чем повергла Юлиана в короткий шок. — Ты это мне хотел сказать? И за этим пришел? Как видишь, зря потерял время.
— Я хотел тебя по-дружески предостеречь. — Слова о дружбе как-то не вязались с угрожающим тоном его голоса.
— Я все знаю. — Ася снова изобразила на лице скуку. — И знаю, если так можно выразиться, из первых уст. Из первоисточника. Извини, — она положила ладони на стол, словно собиралась встать, — у меня дела.
Но Юлиан не собирался прекращать разговор. Желваки на его щеках напряглись от злости, а в глазах мелькнуло злорадство.
— И кто же этот первоисточник? Ты?
Ася медленно выпрямилась; скуки как не бывало, но и буря в душе не нашла выхода, только лицо стало непроницаемым.
— Ты хочешь знать, спала ли я с ним? — Несмотря на мягкий голос, все было пронизано холодом. Юлиан почувствовал себя не в своей тарелке, да и Асю слегка знобило. — Разве тебя это должно касаться? Разве я должна отчитываться перед тобой? — Она размеренно хохотнула. — Ты непоследователен, Юлиан. Сначала ты обвинил меня в мелочности, а потом делаешь подобные выводы. А ведь сам говоришь, что он стоит гораздо больше, чем три рубля.
— Но… — Юлиан растерялся. Все шло совсем не так, как он задумывал. — Но не мог же он…
— Мог! — отрезала Ася. — Именно в тот день, когда вы «поговорили», он пришел ко мне и в утешение рассказал все о себе. Заметь, твое поведение он не упоминал и не пытался по-дружески предостеречь меня. Конечно, он не герой, потому что ему не надо признаваться в собственных изменах. Но если находятся женщины, согласные платить за любовь, что ж, он зарабатывает эти деньги. Так же как и проститутки, к которым вы не считаете зазорным обращаться в поисках своих утех. Или ты не знаешь, что женщина тоже нуждается в полном удовлетворении, а не только в его имитации? — Ася выдохнула и встала. — Все. Мне надо заняться делом.
— Так ты философ, — цинично произнес Юлик. — И к тому же защитник падших.
— Уходи, Юлиан, — настойчиво повторила Ася. — Я выслушала все, что ты хотел сказать. Теперь уходи.
Он медленно, с ленцой встал. У дверей обернулся, одарив Асю приветливой улыбкой:
— Пока.
Каким-то уголком памяти Ася отметила незавершенность поведения Юлиана. Ну, конечно же! Этот подарочный любовник, уходя, всегда проверял содержимое кошелька. Однако в этот раз опустил эту процедуру. Случайно или нет? Ася не верила в случайность давних привычек, однако вслух заметила:
— Неужели я действительно становлюсь меркантильной?
Она пошла в ванную, но вид стиральной машины уже не вдохновлял ее. Решив, что стирка может подождать еще полчаса, Ася вернулась на кухню и поставила греть чай.
Осеннее солнце ласкало стекло. Ася потянулась к свету, с удивлением открыв для себя, что окна — настоящий бальзам для тех, кто страдает клаустрофобией. Она не относилась к таким, но сейчас была рада, что окно увеличивает обзор, создает больший простор для действия, ума, несмотря на то что мысли разбрелись в лабиринте извилин. Ася еще не освободилась от возмущения, обиды и брезгливости, но их затянула пелена. Все было окутано туманной дымкой, а потому желание действовать не посетило ее.
Картина за окном привлекла внимание Аси. Огибая мусорные кучи, через стройку пробирался Юлиан, а рядом его жена. Леночка отставала на пару шагов, при этом энергично что-то говорила и отчаянно жестикулировала. В то же время она старалась сохранить в целости туфли и ноги — лодочки на высокой шпильке явно не подходили для подобных прогулок по новостройке. Неожиданно Юлиан остановился и повернулся к жене. Лодочки тоже затормозили, чего нельзя было сказать о языке и руках. С удвоенной энергией Леночка что-то втолковывала мужу, периодически тыча пальцем в его грудь.
Ася понимала, что подсматривать некрасиво, тем паче за семейной ссорой. Однако мысль — как оказалась здесь Лена? — удерживала ее у окна. Предположить, что жена покорно ждала во дворе, у подъезда, пока муж находится у любовницы… Нет, это уж слишком! Тогда что? Почему она…
Старый знакомый — сокурсник Верховин.
Ай да Лена!
Ай да первая жена!
Увы, переиначивание знаменитого восклицания не принесло радости, как в свое время великому поэту. Только горечь.
— К черту! — разозлилась Ася, чтобы перекрыть тревогу. — Он живет как хочет. И мне… Ах!
Ася забыла о себе, прижав ладонь к щеке.
Долго слушавший Юлиан, коротко размахнувшись, влепил жене пощечину. Трое застыли в оцепенении. А в следующий миг Лена круто развернулась и пошла обратно. Ася непроизвольно сжала кулаки, глазами она уже нашла осколок кирпича, которым размозжила бы голову этому защитнику слабого пола. Юлиан посмотрел вслед уходящей жене, потом быстрым шагом пошел к остановке.
Вот теперь Асе надо было действовать, и стирка была идеальным выходом накопившейся ненависти. Однако великому делу не суждено было сбыться. Зазвенел звонок. Ася решительно хлопнула простыней по мыльной пене, помогая, ей утонуть на дне бака, включила машину и лишь после этого пошла открывать.
— Привет.
— Пришли дать мне сдачу? — не удержалась Ася и прикусила язык. Скажи, кто твой друг, а мой друг — Вера.
— Значит, Ваня прав…
— Зайдите, — приказным тоном пригласила гостью Ася.
Лена оглянулась воровато и проскользнула в открытую дверь. А хозяйка подумала, что шпионской явкой ее квартира никогда не станет — слишком много непрошеных гостей.
— Я прервала большую стирку? — спросила и без того очевидное Лена, бросив взгляд на открытую ванную, где гудела машина.
— Я собиралась выпить чай. Будете? Проходите в комнату.
— Я бы выпила кофе, если у тебя он есть.
Ася кивнула и ушла на кухню. Всеми забытый чайник кричал SOS. Ася выключила плиту и начала
