доставать не торопился. Видимо у них просто никогда спасатели не практиковались. Вот я и сколотила небольшой отрядец копачей.
– Из зомби?
– Ну а что?
– И всех, кого находила – определяла туда же?
– Понимаешь… Шейн, этот… у них довольно известная и яркая личность. А он был одним из копачей. Пришлось…
– А чем их теперешняя участь лучше предыдущей?
– Тем, что они живы и невредимы… почти. Если все будет нормально, то когда мы улетим, к ним вернется память, и они будут жить дальше.
– А что ты с ними теперь делать будешь?
– Пока не знаю. Думаю посоветоваться с Алексом.
– А сколько их тут вообще? Сорок? Пятьдесят?
– Если точно, то пятьдесят восемь, вместе с Шейном.
– А содержать ты их как будешь?
– Не учи меня пасти зомби! Вот когда покинешь нас, будем кушать и ложится спать. А завтра что- нибудь придумаем по поводу купания.
– Ладно, хрен с тобой. Зачем звала?
– Номер ноль-ноль-ноль-четыре, шаг вперед!
Вперед вышло тело, которое еще недавно считалось заведующим клиникой.
– Этот тут проболтался немного, – сказала Вивер.
– О чем?
– О том, что вы должны были кануть в Лету на какой-то там военной базе.
– Да… а откуда он…
– Вот и я задумалась. Судя по тому, что я слышала, у вас там была та еще история. Но вот в свете того, что кто-то из корпорации знал, что вас должны были уничтожить, прибавляет пикантных оттенков, не находишь?
– А ты выяснила, что ему известно об этом?
– Мы можем, конечно, его допросить, но вот ему конкретно было известно не так много. К слову, я заметила интересную закономерность. У них тут есть что-то типа сарафанного радио. Все пользуются слухами, которые никто не проверяет. Что интересно – очень часто они близки к истине. То есть, на всякий случай, своих они обманывают редко. Зато метко.
– Ты хочешь сказать, что они и своим мозги промывают, как и Биллу с Каролиной?
– Не знаю. Но, судя по всему, мы знаем намного меньше о Телепатопии, чем думали. А еще у них тут есть некий рекламный авторитет. Звать его Пророком. В него все верят, его слушают, все выполняют его «заповеди», им угрожают, на него надеются. И, как ты, наверно, уже поняла, его практически никто не видел. Зато видели его группу поддержки… этих, как их… то ли Бдящих, то ли Смотрящих… ну, не важно… Они у них как буферная прослойка между народом и Пророком.
– Секта?
– Да как тебе сказать… много признаков есть. Но создается впечатление, что даже те, кто не выбрал свой путь попадания в корпорацию, остаются здесь по своей воле, а не по принуждению.
– Так ведь для секты…
– Да, характерно. Но понимаешь… достигнув некоего статуса в их обществе, они получают некую… привилегию. Им доверяют какую-то тайну… причем все знают, что эта тайна есть, но не всех в нее посвящают… несколько раз в году избранных забирают на посвящение…
– Дай угадаю – они не возвращаются?
– Да нет, возвращаются.
– С промытыми мозгами?
– Нет.
– Фанатики?
– Да нет же!
– А… что тогда?
– Они возвращаются обычными. Как и были. Только уверенными в правоте своего руководства.
– Ну, значит им там мозги полоскают…
– Джес, ты меня вообще за дуру держишь? Я тебе говорю – нет.
– Значит, объясни мне, что ты видишь в этом особенного.
– Понимаешь… они возвращаются
– Так нашелся бы тот, кого сильно бы заинтересовало, что это такая за тайна, в которую его до сих пор не посвятили…
– Так находятся, Джес! С особо рьяными, вроде как, встречается сам Пророк.
– И что?
– И ничего. Возвращаются. Только убежденные в том, что на самом деле все правильно делают. Говорят, что «тайна – не зря», «некоторым лучше и не знать». Особо рьяных копачей глобальных заговоров бесит то, что все оказалось не так, как им хотелось, что государство скрывает не свои темные дела, а что-то стоящее, что рано или поздно все равно все узнают и поймут, что да как. Их это бесит, но они верят и мирятся с таким положением вещей.
– А непосвященные?
– А что непосвященные? Они тоже верят. Потому, что абсолютно все без исключения, кого знакомят с тайной, верят в нее искренне и не притворствуя. А те, что со временем становятся посвященными, лишь подтверждают то, что «тайна – не зря» и так далее.
– Ты к чему вообще клонишь?
– Представь себе, что ты малышка.
– Очень смешно!
– Ты не знаешь, чему равно два плюс два. Тебе все говорят, что четыре. Твои близкие братья и сестра, родители, знакомые и незнакомые посторонние. И ты видишь, как кто-то, кто на год старше тебя, идет в школу. И он подтверждает, что таки четыре. Спустя год идешь и ты. И тебе объясняют, что четыре, а заодно доказывают почему. И ты принимаешь это, потому что иначе и быть не может. И для этого не нужна промывка мозгов, телепатическое вмешательство и еще какие-то кощунственные изнасилования твоего разума. Тут та же ситуация. С той лишь разницей, что тайны взрослые.
– То есть ты хочешь сказать…
– Закрались у меня смутные сомнения, что верхушка Телепатопии… таки что-то знает. И это не помешало бы знать и нам. Хотя бы просто, чтоб ориентироваться.
– А если все-таки выясниться, что это лишь промывка мозгов?
– В корпорации, полной телепатов, закономерно бывали случаи, когда некоторые особо интересующиеся пытались влезть в голову посвященным и выяснить, что же это за тайна такая. Без обряда посвящения. Потому как считали, что обряд отупляет, превращает в преданного фанатика… короче, трезво рассуждали, по твоей… да и моей логике тоже. Тогда они узнали, что на тайну накладывают ментальный спецблок. Стали выяснять, как можно верить в то, чего не помнишь. Выяснили. Блок ставят такого типа, что человек интуитивно понимает, когда, например, какие-то новости извне косвенно касаются этой тайны, но слов объяснить не находят. И время от времени тайна всплывает в виде сна. Дабы, так сказать, напоминать. Ну, я надеюсь, понятно, что в корпорации полной телепатов, таки нашлись умники, которые додумались подсмотреть во сне?
– И что?
– А ничего. Видят, понимают, принимают и сами идут ставить себе блок, дабы другим в открытом доступе мысленно тайну не отдавать. А еще вроде как, чтобы проще жить. Типа, чтобы не вспоминать каждые три секунды…
– А ты уверена в этом?
