– Э-э-э… – сказал отец, – да нет, не ерунда. Просто воспоминание твое сильно искаженно. Поэтому мы его и понять не можем… если ты, конечно, все рассказал…
– Да как есть!
– Верю. Просто… кхм, Чарли, нам просто надо посоветоваться с доктором Саллером. Ему виднее, что именно настолько искаженные символы из сна могут означать.
– Да ладно вам, переживу как-нибудь. Главное, чтобы Линка нашлась…
– Да, это главное. Но ты не переживай, мы все равно поймем, что ты пытаешься вспомнить, и поможем тебе. Жаль, что сейчас мы тебе мало чем можем помочь. Ладно, доедай и собирайся.
– Куда? – не понял Чарли.
– На учебу, куда…
– Пап, да какая на хрен учеба…
– Обычная, Чарли.
– Пап, корабль рядом рухнул!
– И Линка потерялась. И что с того? Сейчас учеба для тебя – решение всех проблем.
– Я вот тут где-то логику уронил…
– Чарли, у тебя шок, пусть и легкий. Плюс, за сестру переживаешь. Вот и кошмары стали сниться. Сумма критических впечатлений скоро превысит норму, а там можно и с ума сойти. Ты знаешь, почему люди часто берутся что-то делать, когда у них морально критическая ситуация?
– Чтобы не думать?
– Именно! Но в твоем случае еще есть и забытые воспоминания, в которых мозг пытается разобраться. Так что, если ты сейчас начнешь что-то вспоминать, это будет очень кстати, так, по крайней мере, отвлечешься от всяких ненужных мыслей. А лучшего места для воспоминаний у студента, чем место, где он учится, не придумать. Так что я серьезно. Доедай и чапай на занятия.
– Хорошо. Я пошел.
– А может доешь? – спросила мать.
– Да нет, не хочу. Все, всем пока.
– Иди, иди. Я еще позвоню преподам, чтобы они тебе какую-нибудь задачу посложнее нашли.
– Да, – обернулся Чарли на пороге дома и улыбнулся, – они умеют.
Сын ушел. Родители некоторое время сидели за столом молча. Потом мать сказала отцу:
– Выгляни, он точно ушел?
Отец выглянул во двор. Сына нигде не было видно.
– Ну, кажется, ушел.
Женщина спустила с потолка большой круговой коммуникатор и включила его. На экране появилось лицо мужчины средних лет и спросило:
– Да?
– Кажется, у нас новая проблема, – сказала женщина.
– Какая?
–
– Это как?
– Ему приснилась мертвая Каролина и чернохвостая покачивающаяся тварь.
– Каролина мертвая как…
– Да, как Криптойл.
– Эх… хреново это. Кажется, прав был Шейн.
– Вы мне вот что объясните: как может сементарис «вспоминаться»? Он же и есть причуда из воспоминаний. Пусть и специально внесенных, но…
– Быть может, ты не знаешь, но человеческая память устроена так, что мы запоминаем даже те моменты, когда что-то вспоминаем. А так как, никогда и не было такого воспоминания, то и запомнил он его заново. А мы когда сементарис снимали, то воспоминания о его деятельности не удалили.
– А почему?
– Потому, что сементарис – искусственное воспоминание. А вот то, что о нем помнит человек – уже естественное. Мы воспоминания с участием сементариса только блокировали. Но если у
– Почему? – спросил мужчина по эту сторону экрана.
– Потому сементарис – вирусное явление. А копия вируса, как известно, может быть достаточно опасной, даже будучи лишенной приличной части вредоносного кода.
– Но мы же о разуме говорим, – сказала женщина. – А вы сравнение с компьютером приводите. Разум – это все-таки не компьютер.
– Да? – ухмыльнулась физиономия на экране. – Кто сказал?
– Но…
– Вот что, милочка, ваша роль не разбираться в сути строения разума, так что не лезьте не в свою стезю.
– Хорошо. Зачем тогда нужно было делать вредоносным сементарис?
– А это вообще-то его суть. Как и обычного компьютерного вируса. Если бы мы категорически не хотели
– Так что теперь делать? – спросил мужчина по эту сторону экрана.
– Придется его на что-то перестраивать.
– Перестраивать?
– Да. Внимание его надо на что-то другое обратить. Причем резко, чтобы хотя бы немного шокировать. Иначе он может и не забыть на время то, о чем сейчас думает.
– А почему бы просто не стереть все и не начать заново?
– Потому что на город рухнул корабль, если вы уже забыли.
– И что?
– А то, что оборудования у нас больше нет. Его завозить надо. Это несколько дней пройдет. За это время, если дальше так пойдут дела, он не только может вспомнить не то что положено, но и еще и кардинально убедиться в том, что мы ему враги.
– С чего вдруг? – спросила женщина. – Если мы все равно все сотрем…
– Милочка, а вы знаете, что концентрированная злость – это хуже генетической памяти?
– Э-э-э… чего?
– Короче, если он успеет вспомнить все то, что ему наплели про нас, пока он к нам не попал, а также учитывая то, в каком свете мы после этого предстанем в его глазах, может произойти эффект резонанса отрицательных эмоций. Выразится это в дополнительной озлобленности по отношению к корпорации и тогда уже с 90% вероятностью мы не сможем ему заблокировать бывшие воспоминания, так как он сам будет разрушать все блоки чуть ли не быстрее, чем мы будем их ставить.
– А почему так?
– Потому что разум, как ни странно, не враг самому себе. Он может навредить себе по незнанию или по убеждению. Но также по убеждению он способен сам себе помогать такими силами, которые в обычной жизни дремлют, ожидая, пока человек разумный дойдет до того уровня развития, дабы ими пользоваться. Учитывая возможности вехимировцев, которые мы сами в них взрастили, в результате мы можем получить серьезного врага из того, кто меньше всего нам во врагах нужен.
– Если они такие страшные, как вышло, что мы их в унокосне проморгали?
– Не проморгали, милочка. У нас их увели из-под носа. Видимо, считать себя самой секретной конторой с самыми далеко идущими и сверхпродуманными планами было чудовищной ошибкой. Нашелся кто-то более секретный и более дальновидный.
– Только чего эти самые хитрожопые умудрились затащить наших вехимировцев в самое нежелательное место в галактике? – заметил третий собеседник.
– Судя по тому, какая сейчас складывается картинка, это было просто нелепым стечением обстоятельств, – сказало лицо на экране.
– Обстоятельств? Если они узнали, что прилетело на том корабле, то какого черта они полетели
