душу непроглядной мглы. Никакого света. Никаких ангелов и труб. Никаких райских врат. Ничего. Только мгла и ужасное падение в бездну…
***
Тело тамплиера упало. Доброга вынул из груди врага меч, посмотрел на пожилого и слегка полноватого волхва, который наблюдал за поединком сотника витязей и командира тамплиеров, и спросил его:
— Что скажешь, Отрад?
Жрец Святовида, которого звали Отрад Живко, один из пяти волхвов в отряде Доброги, нахмурился и ответил:
— Тамплиеры очень сильные противники — это ведун Вадим правильно заметил. У каждого своей силы немало, а они еще и заемную вымаливают. Вот этот, — жрец кивнул на мертвого Краона, крепкий мужчина и непростой боец. Пока с нашими рубился, все время заклятье шептал. Но почему-то ему никто помогать не захотел, а может быть, его не услышали, ведь лес вокруг и мы рядом.
— Да-а, непростой враг, — согласился с волхвом сотник, после чего присел рядом с мертвецом и поманил Живко к себе: — Посмотри на это.
Волхв подошел и кивнул на труп:
— Ну и что ты увидел?
— Сейчас, — Доброга вынул из ножен кинжал и клинком раздвинул пропитанные кровью волосы Краона. — Глянь-ка.
Отрад посмотрел на голову рыцаря и вздрогнул. Пробив черепную кость, в голове тамплиера засела острая щепка, которая наверняка вонзилась в его тело при падении с лошади. От таких ранений люди сразу умирали, а воин Соломонова храма еще жил, сражался и даже одного из витязей ранил.
— Вот так дела, — жрец уважительно качнул головой и добавил: — Надо будет этих рыцарей- крестоносцев обыскать и все их вещи в Аркону отвезти.
— Это само собой, — сотник поднялся и спросил: — Может, и голову этого тамплиера прихватим?
— Давай.
— Тогда возьмем, глядишь, пригодится.
Сотник хотел сказать что-то еще, но на вершину холма взобрался варяжский вожак Третьяк Уветич, средних лет широкоплечий воин в тяжелой броне и Доброга пошел к нему навстречу.
— Мы всех перебили, ни один не ушел, — доложил Уветич.
— Своих много потерял?
— Нет, — варяг качнул головой. — В начале боя пять человек насмерть и в конце один по глупости подставился. Раненых тоже немного, семеро всего.
— Ассера Рига взяли?
— Не получилось, он сам под стрелу подставился, видать, смерти искал.
— Ну и ладно, не очень-то он нам и нужен.
Доброга начал разворачиваться в сторону своих воинов, и тут Третьяк спросил:
— Что с посланниками Эстридсена делать?
— А что-то не так? — сотник посмотрел на варяга.
— Они боятся, как бы мы их вместе с тамплиерами не порубили, а потом детей Свена в море не утопили.
— Пусть не переживают. Наше слово крепкое, да и поручители в этом деле серьезные. Мы сказали, что вернем наследников Эстридсена, когда на свои корабли погрузимся, значит, так и сделаем. Сделка есть сделка.
— Я им так и сказал, но они все равно беспокоятся.
— Ладно, сам с ними поговорю, а пока давай трофеи собирать и к берегу выдвигаться. Не лежит у меня сердце здесь ночевать.
Варяг и витязь обменялись кивками и разошлись. До наступления темноты оставалось еще несколько часов, но сделать за это время предстояло многое, и трофеи собрать, и своих раненных перевязать, и подготовиться к тяжелому ночному переходу.
Глава 16
Скандия. Леддечепинг. 6651 С.М.З.Х.
Вниз по течению реки Ледде, вдоль правого берега в море шли тяжело нагруженные лодьи. Одна из них, 'Морской Волк', выскочила из общей колонны, замедлила ход и подошла поближе к земле. На носу корабля появился русоволосый здоровяк в простой полотняной рубахе, командир витязей Святовида сотник Лют Валигор. Конечно же, он разглядел венедские лодьи и знакомые шнеккеры с резными носовыми фигурами, а рядом меня с товарищами, и захотел немного пообщаться.
Я не ошибся. Валигор сложил ладони рупором, приложил их к губам и над водой разнесся его голос:
— Эге-ге-й! Вадим!
— Чего!? — отозвался я.
— Вам помощь нужна!?
Обернувшись назад, я посмотрел на Громобоя и Вартислава, после чего вопросительно кивнул. Оба бодрича отрицательно покачали головами, и я снова обратился к сотнику:
— Нет! Сами справимся!
— Добычей делиться не хотите!? — в голосе витязя была веселая подначка.
— Не хотим! — подтвердил я.
— Ну, смотрите сами! Удачи вам!
— Благодарю! А вы как сходили!?
— Хорошо! Лунда больше нет! Векомиру чего передать!?
— Поклон!
— Лады!
'Морской Волк' прибавил ходу и пошел в море, а я кинул взгляд в сторону осажденного нами Леддечепинга, а затем обратился к бодричам:
— Думаю, что можно начинать штурм.
— Да, пора, — воевода Громобой усмехнулся в бороду.
— Полон набрали. Теперь дело за воинами, — вторил ему княжич.
— Тогда пойдемте.
Покинув берег Ледде, где рядом с сожженными причалами стояли наши суда, вместе с ближней охраной Громобоя и Вартислава, а так же Немым, мы пошли к городу. Близилось время Ч, когда венедские воины и мои ватажники под прикрытием местных жителей пойдут на штурм, и я был уверен, что все сложится так, как мы хотим. Правда, в самом начале операции возникли некоторые трудности, и нам пришлось попыхтеть, но ничего, мы рук не опустили, и теперь к захвату Леддечепинга все готово.
Согласно предварительного плана, дружины бодричей и мой отряд собрались в бухте Кеге-Бугт, пересекли Зундский пролив и высадились в Скандии. Витязи Святовида и руянцы двинулись на Лунд, а наше войско сразу же разделилось на два отряда. Дружина Вартислава блокировала дорогу из Леддечепинга вглубь Скандинавского полуострова, а остальные воины были брошены на сбор бондов и рыбаков. И вроде бы делалось все правильно и с умом, но даны разбежались по дебрям и нам пришлось их отлавливать, а это дело нелегкое. Поэтому пока мы согнали к городу восемьсот местных жителей, прошло трое суток. Потом еще день потратили на сооружение штурмовых лестниц и щитов, а сегодня, прямо с утра, собирались пойти на приступ. Однако вышла заминка. Ярл Кнуд Магнуссон выслал парламентеров, которые просили мира. Не бесплатно, разумеется, а за вознаграждение в сумме ста кельнских марок золотом и
