генерала Скипетрова.
Были приняты меры, чтобы обезопасить себя. Выставили усиленное сторожевое охранение, сильные заставы, на станцию железной дороги были направлены патрули. Старшему чешскому начальнику было послано от моего штаба требование, чтобы впредь ни один чех не смел, входить в посёлок. В каждой воинской части было приказано иметь всю ночь дежурные роты и сотни в полной готовности.
Когда ночью я проверял свои части, то нашёл, что все люди поголовно не спали. Все ждали, сжимая винтовки в руках, выступления чехов. Настроение наших было самое бодрое, приподнятое, и даже радостное.
— «Эх, хорошо бы, если бы чехи выступили! Надо им намять бока. Довольно поизмывались они над Россией.» — Так говорили наши офицеры, солдаты и казаки.
Чехи пробовали своими дозорами пробраться в Петровский Завод. Но отогнанные нашими заставами, отошли назад и выступить, к сожалению, не решились.
Настроение, подобное описанному, было не только у войск. Все русские в те годы сжимали в руках винтовки на предателя-чеха. И только то, что страны-союзницы взяли их под своё покровительство, остановило расправу в то время. Но она придёт...
Оценка и характеристика действий чешских легионов в Сибири была бы не полна, если бы не упомянуть, как эти вооружённые банды военнопленных и дезертиров вели себя по отношению к другим военнопленным, к немцам и венграм, как они расправлялись с ними на русской территории. Понятно, всестороннее освещение этих тёмных дел чехов должно составить предмет специального расследования. Соответствующие немецкие и венгерские учреждения заняты сбором материалов и, надо думать, не замедлят с его обработкой и опубликованием.
Ряд писем, воспоминаний, фотографий и документальных описаний отдельных случаев имею под рукой и я, получив все это уже здесь, заграницей от немцев, австрийцев и венгров, бывших в те годы нашей отечественной борьбы в Сибири. На основании этих документов, после проверки их, я считаю необходимым дополнить характеристику действий чехов в Сибири ещё установлением, что они на нашей русской земле творили неслыханные, возмутительные, зверские жестокости и насилия над беззащитными своими бывшими товарищами.
Это, действительно, заслуживает того, чтобы быть поставленными перед судом всех цивилизованных и культурных народов... как то в своё время в ноябре 1919 года взывали лицемеры и лжецы, руководители чешских орд.
Естественно, что мне самому не приходилось в Сибири сталкиваться с этими уродливыми жестокостям чешских легионеров, так как в наших районах, где были русские власти, там чехи не смели их проявлять из боязни ответственности и наказания; в наших районах военнопленные были под охраной закона. Но в самом начале борьбы, когда русская власть ещё не была организована, или позже, на охране железной дороги, если чехи случайно становились хозяевами положения, то они были зверски жестоки по отношению к пленным немцам и венграм.
Я ограничусь приведением лишь нескольких выдержек из имеющегося у меня материала, полагая это достаточным по объёму и содержанию книги. И в уверенности, что за нею последует обширное и подробное изложение всех случаев.
РАССТРЕЛ МУЗЫКАНТОВ СУДЕТСКО-НЕМЕЦКОЙ КАПЕЛЛЫ В ХАБАРОВСКЕ
(Документ подписан очевидцем, Августом Шульце, попавшим в плен 26 августа 1914 г., после затопления малого германского крейсера «Магдебург». -Штигхорст при Билефельде, № 152).
В начале октября 1918 г. казаки выгнали из Хабаровска большевиков и захватили город. Начались аресты и расстрелы всех подозрительных в большевизме. Вместе с казаками вошли в город и чешские легионеры. Среди них особой жестокостью отличался Елинек, занимавший командный пост.
Однажды на главной улице послышались громкие крики и шум толпы. Август Шульце, поспешивший туда, увидел, как чехи гнали по улице музыкантов судетско-немецкой капеллы Паризека, игравшей обычно в кафе «Чашка чая». Чехи избивали их нагайками, особенно свирепствовал Елинек, грозя музыкантам расстрелом.
Попытки русских обывателей Хабаровска, мужчин и женщин заступиться за избиваемых, указать Елинеку на его ошибку, - что все это были безобидные музыканты, которые играли для русского Красного Креста, - успеха не имели. Похвалы же подливали только масла в огонь. И русские получали в ответ от зазнавшегося чеха: «Смотрите, и вам всыплю нагаек. А если не успокоитесь, и вас расстреляю!»
Русские обыватели и с ними вместе Август Шульце провожали процессию на берег Амура. Там несчастные музыканты, едва державшиеся на ногах, были поставлены к цоколю памятника, и Елинек обратился к ним с вопросом: «Согласны ли вы стать чехами?» Музыканты ответили на предложение, решительным отказом. Тогда Елинек отдал приказ стрелять. После нескольких залпов, немецкие военнопленные лежали на земле в крови. Кто ещё шевелился, были приколоты штыками. Трупы этих зверски убитых людей были брошены чехами в реку. Август Шульце заканчивает свой рассказ тем, что видал он много случаев, когда военнопленные различных лагерей, а также и русские люди были убиты чехами. «Военнопленные, выводимые чехами из лагеря, должны были сами для себя копать могилу. Когда яма была достаточной глубины, копавшие застреливались чехами во время работы. О подобных жестокостях чехов можно было бы исписать тома.»
«В местностях, занятых чехами, от них высылались специальные патрули, для осмотра и для обыска деревень. Если в них находили военнопленных венгров, которые жили часто целые годы рабочими у крестьян, сжились с ними, деля мирный крестьянский труд, — чехи забирали таких военнопленных, сгоняли их в одну кучу и избивали. Заступничество и просьбы русского крестьянского населения не помогали. Иногда достаточно было, чтобы человек говорил по-венгерски, чтобы он подвергся аресту чешского патруля и почти всегда следующему за тем к расстрелу! Каждый из вернувшихся на родину военнопленных венгров передавал рассказы о зверствах чехов.»
РАССТРЕЛ ВЕНГЕРСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ ОФИЦЕРОВ
«20-го июля 1919 года в Красноярске, который в то время был глубоким тылом нашей белой армии, возник в одном из запасных полков бунт, под влиянием большевицкой пропаганды. Для усмирения взбунтовавшихся были направлены небольшие белые части, бывшие в том районе. Весь день продолжалась стрельба, и бунт был подавлен. Русские власти сделали с самого начала заявление в лагере военнопленных, что их никто не тронет, если они будут сидеть тихо и спокойно.
Но вечером вступил в лагерь 12-й чешский легион и арестовал всех членов «венгерского объединения», организации, существовавшей с разрешения русских властей. Ночью 17 венгерских офицеров были выведены чехами в поле, поставлены около большой ямы и расстреляны в спину. Остальные военнопленные были спасены благодаря энергичному вмешательству шведского Красного Креста и его ходатайству перед адмиралом Колчаком».
VII. Возвращение на родину.
Итак, длинною цепью предательств и преступлений чешские политики подготовили свои отъезд из Сибири на родину, в Чехословакию, это новорождённое дитя Версаля. И возвращение не просто как-нибудь, а с полными кошельками, набитыми полновесным русским золотом или цепной иностранной валютой. Бедные, голодные и худые военнопленные превратились в раскормленных «героев», отягощённых имуществом самого разного вида и рода. В далёкой, богатой Божьими дарами и патриархальной Сибири развернулась эта сказка наших дней.
