Mnishek:
Romanovich:
Mnishek:
И вышла в offline, магазин и за сигаретами по совместительству.
Он был в пути. И звонил.
Наше с Романовичем отсутствие отношений строилось на том, что мы иногда затыкали ненужные вопросы, обиды и погодные недомогания и встречались, просто потому что было это самое «сегодня». Через несколько минут я снова почую запах соития. И снова во мраке моего дома он будет рядом.
На нем черная майка Armani с длинным рукавом — обожаю класть голову ему на плечо. Алек ненавидел мой никотин. Я закурила, сидя на зеленом диване в комнате. Он попросил чаю. Я сделала жасминовый, хотя знала, что он не переносит жасмин. Чуть сморщившись и улыбнувшись, Романович глоток за глотком выпил и даже не поперхнулся.
Я взяла его за руку и повела в ванну. Мне очень нравится сидеть на мохнатом красном коврике формы апельсина и наблюдать, как мужчина лежит весь в воде, пене, положив голову на полотенце, с кончика носа и волос стекают капли… А еще Алек боится щекотки. Я провела рукой между большим и указательным пальцем на ноге, пена была чуть выше моего плеча. Он перехватил мою руку и уже через десять секунд я была на нем, в мокрых штанах и майке.
За это я и люблю Романовича.
Все дети после шестнадцати знают, что нельзя заниматься сексом в воде. Мы также знали — оральный секс не считается. Игра в «водолазов» — тема, которую я распространила только на четырех мужчин.
Я никогда не пользовалась стиральной машинкой по назначению, даже не знала, которая из пяти возможных — кнопка «пуск». Зато в других целях использовала повсеместно, в любых позах и при самых разных обстоятельствах. Я немного обожгла спину о сушилку и, положив ноги на раковину, наслаждалась тем, что Кундера бы назвал невыносимой легкостью соития.
Когда процесс для одного из нас был закончен, я, прислонив ступню к его животу, пинком откинула его в сторону раковины. И пошла в комнату спать. Где она, гармония? И не имеет ли она ничего общего с ужасным словом «моногамия»?
Сделал дело — дрыхни смело.
— А как ты отмазываешься от Жанны? — я чуть не назвала ее шваброй, из-за чего улыбнулась.
— Я говорю, что ложусь спать или у меня ночная фотосессия и уезжаю. А ты от Кирилла?
— Никак. Сплю. Он все принимает так, как оно есть. Кирилл не играет никакой роли в моей жизни. Просто надуманное постоянство. И не надо говорить, что я сука. Да, я так живу и мне это нравится.
— Я и не собирался. Но когда-то же придется остановиться.
— Но не сегодня и не завтра. Будь другом, передай мне пепельницу.
— Если ты будешь курить в кровати, я уеду спать домой и ты останешься без утреннего секса.
— А мы с тобой когда-то занимались утренним сексом?
— Был один раз, — он засмеялся.
Защитная реакция. Все так говорят.
Из всех последующих реплик, сказанных в основном невпопад, я разобрала слово «массаж» и затушила сигарету, сломав посередине. Алек был доволен. А я получила эротический массаж.
Как говорит одна прекрасная женщина с вопиюще притягательным именем Лолита: «За массаж и Родину продам».
А я думаю, что все зависит от суммы.
1+1 лучше, чем 2. Потому что есть один и еще один. А так просто 2.
Хренов тетраканнабиол
Романович был то ли жаворонком, то ли просто пытался вывести меня из себя. Он ставил будильник на восемь. Всегда. А надо мне в институт, не надо — даже в те дни, когда работа начиналась после трех вечера, он все равно поднимал меня с теплого ложа в это время суток. А потом я сама стала просыпаться ни свет ни заря, наверное, вошло в привычку.
Он одевался, обнимал на прощание и совсем в ушную раковину бросал «Спасибо».
— Спасибо?
Интересно, а как это понимать? Спасибо этому дому, пойду к другому? Спасибо, что не взяла денег за ночь, спасибо, что ты есть или спасибо за утренний кофе, который он не стал пить?
Вот свинота.
Я бы сказала больше — абсолютный хряк.
Кстати, этот fuck’т объяснял наличие такого fuck’тора, как Homo erectus. Интересно, а как у них проходит тот самый fuck?
Я решила в подробностях нарисовать это действие перед глазами. Дальше волос дело опять не пошло. Я перебирала испытываемые чувства и пыталась разложить их в логическом порядке: интерес, вожделение, возбуждение, ревность…
Раздался телефонный звонок. Домашний. Мне редко на него звонят, потому как я либо сплю, либо отсутствую, либо вовсе не подхожу к аппарату, соединяющему голоса со скоростью, которую даже Ferrari Spider не может развить.
Голосом на проводе был Вова, врач, живущий на третьем этаже. Своими медлительными интонациями он напомнил про обещанный ужин и предложил заменить его завтраком.
И что я ему приготовлю?
Кинула в шейкер несколько зеленых яблок, чернику и сливки. Получился мусс. Главное, чтобы пронесло. Не в диарейном аспекте, но я думаю, он и с этим справится — он же врач.
Он пришел в девять и принес пуэр.
Я не любитель бразильского чая. Его хранят в земле, не люблю червяков и членистоногих, хотя корень слова мне и по душе. Вова был из тех правильных мальчиков, которые, переезжая в новый дом, заводили знакомства с обитателями, здоровались со всеми и галантно вели себя в лифте, предлагая соседям помощь. Я таких не перевариваю.
Но только Вова сможет дать простое объяснение тем странным словам в историях болезней Макеевой и Ивановской.
И принесла на кухню диктофон.
Он странно оценил мой жест, но я отшутилась:
— Смотрел фильм «Щепка»? Я тоже люблю наблюдать.
— Наблюдать? Зачем?
— Хочется докопаться до правды.
— Все равно не докопаешься, а если и узнаешь, то сильно пожалеешь. Вспомнил «Щепку», там еще Шэрон Стоун играла, да?
Только вчера думала о том, как бы классно сшить белый костюм, как у Шэрон Стоун в «Основном инстинкте», и поиметь анально и вагинально, а главное — орально все обстоятельства. Другой глагол унесет всю экспрессию.
— Слушай, а расскажи мне, при каких обстоятельствах в крови может находиться метаморфин?
— Морфин… Ну например, если у него последняя стадия рака или другая болезнь с поражением внутренних органов. Вмазывают в больнице под четким наблюдением.
— А у здорового? Есть еще варианты?
