Свидетели нагваля

которые он обычно «любезно» использовал для нас) и «лёгким» или несерьёзным человеком, который потерял свою «личную важность». «Тяжелые» люди очень известны, мы их видим как личности с избытком энергии. И наоборот, он и его ведьмы были образцами лёгкости и сдержанности, которые позволяли им быть почти незаметными.

Нам казалось почти невероятным, что за этой скромной внешностью, тонкими манерами, любезным изяществом ведьм скрываются такая энергетическая мощь и такая способность восприятия, которые были заметны только при близком контакте. Их выдавала энергетическая аура или проницательный взгляд, который легко мог вызывать у вас чувства радости и полноты, либо же заставить почувствовать странную холодность или пустоту — ощущения, которые, как мы поняли позднее, ясно указывают на их близость к неизвестному, к бесконечности.

— Каково самое важное знание, которое передал тебе Кастанеда?

— Его рассказы были завораживающими, но с первого взгляда трудно было понять, что уроки Карлоса происходят на другом уровне. То, что он говорил, было лишь способом захватить внимание, важно было открыться его энергетическому присутствию. Я понял это после одного любопытного случая, произошедшего на встрече с ним в доме Ариэля Росалеса: с превеликим вниманием мы приготовились получить великое учение Нагваля, но он проводил время, рассказывая смешные анекдоты, иногда даже неприличные. Я и не представлял себе, что мой «герой» настолько самодоволен, и с сожалением решил уйти, но когда я прощался, он с загадочной улыбкой посмотрел на меня, как бы заставляя увидеть мою ошибку.

Этот странный взгляд мне дал много пищи для размышления и когда, наконец, я «поймал фокус», то понял, что чудесное воздействие его присутствия, которое в будущем сказалось на наших жизнях, было не столько из-за столь желанного интеллектуального обучения. Он излучал нечто, что называют энергией ци (мистики называют это «благодать» или «шакти»). Именно это было причиной того чувства совершенной полноты, которое испытывали те, кто находился рядом с ним. В его присутствии все словно светилось. Со временем я научился открываться и становиться восприимчивым к его энергетическому излучению, его таинственные глаза заставляли воспринимать всё очень интенсивно. Мне даже удавалось почувствовать излучение Нагваля, разговаривая с ним по телефону, когда тот звонил мне из Лос-Анджелеса. Я считаю, что Нагваля можно воспринять, только находясь с ним лично. Чтение — это другое. Надо путешествовать, есть с ним, быть захваченным его невероятной жизненной силой — только в этом случае можно получить сокрушительное и великолепное доказательство существования высшего состояния сознания. Он старался своими шутками и магическими историями, иногда ужасающими, уловить внимание собеседников.

Было весьма забавно наблюдать за нашими бесстрашными и, одновременно, испуганными лицами, когда он рассказывал какую-нибудь фантастическую историю о бросившем вызов смерти или об устрашающих «летунах». Он говорил, что мы, мексиканцы, люди очень ранимые, потому он и пользовался такими историями, чтобы косвенно передать нам лучшее, что мог: своё могущественное присутствие и энергию, способную подтолкнуть нас к внутреннему преображению, которое привело бы нас к развитию осознания.

— Как он к вам относился?

— Он был приветлив и близок со всеми в равной степени, невозможно было узнать, кто является его «любимцем» — чего все жаждали, и за что бессознательно боролись. Тем не менее, тем, кто чаще с ним контактировал, было хуже, потому что не было такой публичной встречи, чтобы он нас не высмеял, выставляя нас в качестве примера того, как не следует поступать. Но делал он это настолько талантливо и искусно, что никто не чувствовал себя обиженным. Он мог резко и иронично покритиковать кого-либо из отсутствующих, но, встретив его, сердечно и эмоционально обнимал. И мы видели, что делал он это искренне.

Взаимодействие с ним было не легко вынести. Он сам признавался, что с Нагвалем или ведьмами тяжело общаться в течение длительного времени. Находиться рядом с ними означало войти в сильный процесс внутреннего очищения; поэтому они давали нам продолжительный отдых, иногда по нескольку лет.

Как правило, он оставлял нас в состояниях реализации, подъёма и большой силы, продолжавшихся месяцами. Но в других случаях после контактов с ними я чувствовал, что жизнь моя подходит к концу не только потому, что они наносили серьезный ущерб моим мыслительным структурам, но из-за инициированных ими интенсивных процессов очищения, которые он сам называл «символическими смертями».

Тем не менее, все мы прекрасно понимали, что результаты всегда были положительными. Важно было находиться с ними как можно дольше и быть в состоянии выдержать энергетическое и психологическое воздействие, даже если бы мы и не слушали или не понимали их объяснений.

«Обеды силы»

Сначала я думал, что приглашения Карлоса пообедать в каком-нибудь ресторане нужны были для расслабления, для бесед на общественные и несерьёзные темы. Ничего подобного. Речь шла об «обедах силы», во время которых поднимались вопросы или происходили вещи, о которых даже сам Нагваль не знал заранее. Они могли превратиться в прекраснейшие моменты для тех, кто был внимателен и открыт энергии. В этом — другом состоянии осознания, вызванном его присутствием, иногда у нас случались моменты настоящего коллективного вдохновения. Однажды в кафе «Такуба» мы ели очень вкусные тамалес и пили атоле[7]. Вскоре наступила странная тишина, и я почувствовал: происходит нечто впечатляющее, причем я уверен, что видел слезы радости на глазах у ведьм.

Любопытно, простая популярная мелодия, которую я услышал в ресторане во время этого обеда, стала причиной того, что я отправился в реальные 'путешествия'. Карлос прекрасно понял, что произошло, и однажды, зная, что я никогда не слушаю популярную музыку, с иронией комментировал: 'Музыка околдовала Идальго!'.

Когда мы были в Испании, я предупредил испанцев об «обедах силы». Но, почувствовав возникшую там энергетическую интенсивность, они, как истинные испанцы, дали себе волю, в эйфории болтая все одновременно. Они почти ничего не позволяли говорить Нагвалю, но он был невозмутим, словно придерживался их социальной игры. Не было способа заставить их умолкнуть. Этот опыт помог мне понять, как разрушается «оборона» или психологическая защита под ударами магов, хотя их присутствие и вызывает состояние эйфории.

В гротах Какауамильпы

Одно из самых сильных переживаний с магами произошло в гротах Какауамильпы[8], в штате Морелос. Никогда я не забуду, как, по мере того, как мы спускались в темноте, эффект сознания, что мы были рядом с магами, заставлял причудливой формы камни превращаться в чарующие пейзажи с приводящим в замешательство сходством с гравюрами Доре для 'Божественной комедии' Данте. По мере того, как я созерцал эти образования, они представали передо мной видениями рая или чистилища, либо же самой преисподней. Все было неописуемой красоты. Несомненно, это было одним из самых удивительных событий в моей жизни.

У нас была уникальная возможность возвратиться в эти же гроты, но на этот раз в сопровождении Муни (Кэрол Тиггс), Флоринды и Тайши. В этот день мне открылся символический характер этого спуска. Это было глубокое проникновение в материнское чрево Земли в присутствии женской энергии ведьм. Я не помню, что там происходило, но связываю это с прообразами Большой Матери и женственности. Мне казалось, что они превратились в космических матерей, близость и любовь которых я никогда не смогу забыть.

— Расскажи подробнее о ведьмах — подругах Кастанеды.

— Самая сильная из них — Флоринда. Её венесуэльская кровь делает ее очень открытой и разговорчивой. Тем не менее, всегда сохраняя спокойствие, она скрывает такую силу, которая иногда, кажется, переполняет её. Тайша производит впечатление более тонкой, она кажется старше, но, возможно, это из-за её худобы. Вообще возраст каждой из ведьм определить трудно. Она выражает свои мысли в ясной, очень любезной и прямой форме, сопровождая их уверенными жестами,