и даже шарить по ней руками.
И вот, сдвинув в сторону несколько колосьев, он увидел что-то живое.
С минуту он опасливо рассматривал Гулливера, как рассматривают невиданных зверьков или насекомых. Видно было, что он соображает, как бы ему схватить удивительного зверька, чтобы тот не успел его оцарапать или укусить.
Наконец он решился – ухватил Гулливера двумя пальцами за бока и поднёс к самым глазам, чтобы получше разглядеть.
Гулливеру показалось, что какой-то вихрь поднял его и понёс прямо в небо. Сердце у него оборвалось. «А что, если он с размаху швырнёт меня на землю, как мы бросаем жуков или тараканов?» – с ужасом подумал он, и, как только перед ним засветились два огромных удивлённых глаза, он умоляюще сложил руки и сказал вежливо и спокойно, хотя голос у него дрожал, а язык прилипал к нёбу:
– Умоляю вас, дорогой великан, пощадите меня! Я не сделаю вам ничего дурного.
Конечно, великан не понял, что говорит ему Гулливер, но Гулливер на это и не рассчитывал. Он хотел только одного: пусть великан заметит, что он, Гулливер, не квакает, не чирикает, не жужжит, а разговаривает, как люди.
И великан это заметил. Он вздрогнул, внимательно посмотрел на Гулливера и ухватил его покрепче, чтобы не уронить. Пальцы его, словно огромные клещи, сжали рёбра Гулливера, и тот невольно вскрикнул от боли.
«Конец! – мелькнуло у него в голове. – Если это чудовище не уронит меня и не разобьёт вдребезги, так уж, наверно, раздавит или задушит!»
Но великан вовсе не собирался душить Гулливера. Должно быть, говорящий кузнечик ему понравился. Он приподнял полу кафтана и, осторожно положив в неё свою находку, побежал на другой конец поля.
«Несёт к хозяину», – догадался Гулливер.
И в самом деле, через минуту Гулливер был уже в руках того великана, который раньше всех других появился на ячменном поле.
Увидев такого маленького человечка, хозяин удивился ещё больше, чем работник. Он долго рассматривал его, поворачивая то направо, то налево. Потом взял соломинку толщиной с трость и стал поднимать ею полы Гулливерова кафтана. Должно быть, он думал, что это что-то вроде надкрылий майского жука.
Все работники собрались вокруг и, вытянув шеи, молча глядели на удивительную находку.
Чтобы лучше разглядеть лицо Гулливера, хозяин снял с него шляпу и легонько подул ему на волосы. Волосы у Гулливера поднялись, как от сильного ветра. Потом великан осторожно опустил его на землю и поставил на четвереньки. Наверно, ему хотелось поглядеть, как бегает диковинный зверёк.
Но Гулливер сейчас же поднялся на ноги и стал гордо разгуливать перед великанами, стараясь показать им, что он не майский жук, не кузнечик, а такой же человек, как они, и вовсе не собирается убежать от них и спрятаться среди стеблей.
Он взмахнул шляпой и отвесил своему новому хозяину поклон. Высоко подняв голову, он произнёс громко и раздельно приветствие на четырёх языках.
Великаны переглянулись и удивлённо покачали головами, но Гулливер ясно видел, что они его не поняли. Тогда он вынул из кармана кошелёк с золотом и положил его на ладонь хозяина.
Тот низко наклонился, прищурил один глаз и, сморщив нос, стал разглядывать странную вещицу. Он даже вытащил откуда-то из рукава булавку и потыкал остриём в кошелёк, очевидно не догадываясь, что это такое.
Тогда Гулливер сам открыл кошелёк и высыпал на ладонь великана всё своё золото – тридцать шесть испанских червонцев.
Великан послюнил кончик пальца и приподнял один испанский золотой, потом другой…
Гулливер старался знаками объяснить, что он просит великана принять от него этот скромный подарок.
Он кланялся, прижимал руки к сердцу, но великан так ничего и не понял и тоже знаками приказал Гулливеру положить монеты обратно в кошелёк, а кошелёк спрятать в карман.
Потом он заговорил о чём-то со своими работниками, и Гулливеру показалось, что восемь водяных мельниц разом зашумели у него над головой. Он был рад, когда работники наконец ушли на поле.
Тогда великан достал из кармана свой носовой платок, сложил его в несколько раз и, опустив левую руку до самой земли, покрыл ладонь платком.
Гулливер сразу понял, чего от него хотят. Он покорно взобрался на эту широкую ладонь и, чтобы не свалиться с неё, лег ничком.
Видно, великан очень боялся уронить и потерять Гулливера – он бережно завернул его в платок, точно в одеяло, и, прикрыв другой ладонью, понёс к себе домой.
3
Был полдень, и хозяйка уже подала на стол обед, когда великан с Гулливером на ладони перешагнул порог своего дома.
Ни слова не говоря, великан протянул жене ладонь и приподнял край платка, которым был закрыт Гулливер.
Она попятилась и взвизгнула так, что у Гулливера чуть не лопнули обе барабанные перепонки. Но скоро великанша разглядела Гулливера, и ей понравилось, как он кланяется, снимает и надевает шляпу, осторожно ходит по столу между тарелками.
А Гулливер и в самом деле двигался по столу опасливо и осторожно. Он старался держаться подальше от края, потому что стол был очень высокий – по меньшей мере с двухэтажный дом.
Вся хозяйская семья разместилась вокруг стола – отец, мать, трое детей и старуха бабушка. Гулливера хозяин посадил возле своей тарелки.
Перед хозяйкой возвышался на блюде огромный кусок жареной говядины.
Она отрезала маленький ломтик мяса, отломила кусочек хлеба и положила всё это перед Гулливером.
Гулливер поклонился, достал из футляра свой дорожный прибор – вилку, ножик – и принялся за еду.
Хозяева разом опустили свои вилки, улыбаясь, уставились на него. Гулливеру стало страшно. Кусок застрял у него в горле, когда он увидел со всех сторон эти огромные, как фонари, любопытные глаза и зубы, которые были крупнее, чем его голова.
Но он не хотел, чтобы все эти великаны, взрослые и маленькие, заметили, как сильно он их боится, и, стараясь не глядеть по сторонам, доел свой хлеб и мясо.
Хозяйка что-то сказала служанке, и та сейчас же поставила перед Гулливером рюмку, до краёв наполненную каким-то золотистым, прозрачным напитком.
Должно быть, это была самая маленькая ликёрная рюмочка – в ней помещалось не больше кувшина вина.
Гулливер встал, поднял рюмку обеими руками и, подойдя к хозяйке, выпил за её здоровье.
Это очень понравилось всем великанам. Дети принялись так громко хохотать и хлопать в ладоши, что Гулливер чуть не оглох.
Он поспешил опять укрыться за тарелкой хозяина, но второпях споткнулся о корку хлеба и растянулся во весь рост. Он сейчас же вскочил на ноги и с тревогой посмотрел вокруг – ему совсем не хотелось показаться смешным и неловким.
Однако на этот раз никто не засмеялся. Все с беспокойством глядели на маленького человечка, а служанка сейчас же убрала со стола злополучную корку.
Чтобы успокоить своих хозяев, Гулливер помахал шляпой и трижды прокричал «ура» в знак того, что всё обошлось благополучно.
Он и не знал, что в эту самую минуту его подстерегает новая неприятность.
Как только он подошёл к хозяину, один из мальчиков, десятилетний шалун, сидевший рядом с отцом, быстро схватил Гулливера за ноги и поднял так высоко, что у бедняги захватило дух и закружилась голова.
Неизвестно, что бы ещё придумал озорник, но отец сейчас же выхватил Гулливера у него из рук и опять
