Осталось только разобраться с унитазом. Как я объясню отколотый от сливного бачка кусок фаянса?
Я знаю, как я это объясню: я заменю бачок, пришедший в негодность. Я вызову сантехника.
Глава 23. Еще один отец
Он был моложе, чем обычные сантехники. И веселее: еще в двери взял под козырек, мол, прибыл на срочную службу, что генералу надобно?
Мне было надобно заменить сливной бачок: в прежнем совершенно сорвало пружину, и вода из бочка подтекала и подтекала, не давая покоя ни днем, ни ночью и отгоняя мой и без того чуткий до полушепота сон.
– И давно это случилось? – спросил сантехник.
– Пару дней.
– Почему ждали так долго и не позвали меня сразу? И вам беспокойно, и лишний расход воды.
Он прав, зачем я придумала про несколько дней? Ох, не сходится у меня, не срастается.
– Забегалась, не успела.
– Вы не похожи на тех, кто не успевает.
Так, что-то он слишком склонен к психоанализу – как бы не оказался подставным лицом! Надо быть с ним осторожнее.
– Работы много было. Я корректор в издательстве – надо поднатужиться, чтобы сдать книгу в срок.
– Понятно, – сказал он и прищурился. Уже скорее не мне, а бачку.
Что это ему понятно?
И почему он на меня так странно смотрит?
Может, в самом деле подставной?
Или он знает про меня что-то? Про мою болезнь?
И тут меня как током дернуло. И очередная жуткая догадка кольнула мое сердце.
Дело было так.
Перед тем, как я сорвалась в прошлый раз и попала в больницу, у меня потек кран. Я еще была в сознании, когда вызывала сантехника. Но когда он пришел в мою квартиру, я уже не соображала и не помнила ничего.
Он вошел в открытую дверь и очень удивился.
– Хозяева дома? – покричал он для порядка, а не дождавшись ответа, прошел в ванну, к месту бедствия.
Я была в спальне. Вход в ванную – оттуда.
Я лежала на кровати и безучастно смотрела в потолок.
На мне не было ничего, кроме моей любимой сорочки бледно-жемчужного цвета – цвета птицы Феникс.
Сорочка эта очень нежная, с тонкими бретельками и с глубоко вырезанной спиной.
Спины он, правда, не увидел, пока меня не перевернул.
Переворачивать бросился не из похоти, а потому что подумал, что дамочка без сознания и нуждается в помощи.
Но когда теребил меня в своих руках, вдруг распалился.
Он был в спецовке и прорезиненных сапогах – ну, понятно, всякое же бывает, иногда и канализацию прорвет, и приходится по жидкому хлябающему дерьму прогуляться.
И сам этот контраст его силы и грубости с моей покорностью и нежностью сорочки заставил его сглотнуть слюну и схватиться за пах.
Да, надо отдать ему должное – перед тем, как он меня взял, он помыл руки с моим мылом.
Мыло было жасминовое, поэтому моя дочка, когда родится, как и я, будет любить запах этих кустов.
– Да, бачку каюк! – прервал мои размышления сантехник. – Надо новый ставить.
– Я заплачу! – отозвалась я.
– Понятно, что заплатите! На халяву больше ничего не бывает!
«Нет, бывает», – усмехнулась я про себя в ответ горестным мыслям.
– А у меня скоро ребенок будет, – произнесла я вслух.
– Поздравленьице примите!
– Научите моего сына чинить сантехнику?
– Не барское это дело. У него, небось, пальцы будут длинные, как у вас, – пусть на фортепьяне играет. Или на трубе, на худой конец. А со своими трубами я своего сына научу разбираться.
