Океан энергии, окружающей нас, огромен, и, несмотря на внешнюю его безобидность и кажущееся мирное течение, в нем есть тьма-тьмущая подводных камней и течений, обходить которые нам с вами еще только предстоит научиться.
Если вы будете прилежными учениками и запасетесь терпением и трудолюбием, то со временем вы научитесь издалека видеть все подводные камни, подстерегающие вас на жизненном пути, и пользоваться теплыми течениями энергии, дабы согреться в них и обрести уверенность в себе, облегчить свое плавание. А холодные течения мы с вами, читатель, будем учиться обходить стороной, ведь путь наш далек и долог, и нам с вами надо уметь экономить свои силы, быть мудрыми и самую чуточку хитрыми, чтобы в срок и с минимальными потерями добраться до берегов обетованных: мудрости, знания и понимания сути мироздания.
Знание во все времена давалось людям нелегко, но вознаграждалось сторицей, так уж устроен этот безумно старый и вечно новый мир.
Глава 7
Исцеляющая энергия дома
Однажды меня, коренную петербурженку, пригласили в гости в Москву. Пригласил человек, с которым до этого мы виделись всего раз в жизни. Он был отменный врач-психолог, а у меня как раз в жизни наступил момент, который, наверно, бывает у каждого: рухнуло все, что только могло рухнуть. По какому-то наитию я позвонила в Москву тому человеку, и он сказал:
– Знаете, что вы должны сейчас сделать? Бросьте все дела, садитесь на поезд и приезжайте ко мне. Я через три дня уезжаю в Париж. Я дам вам денег, чтобы вы спокойно жили, и ключи от своей квартиры. Вы поживете, придете в себя, а там я вернусь и мы посмотрим, чем вам помочь…
И я поехала. Правда, будучи девушкой практичной, я предварительно забронировала себе место в гостинице «Измайлово». Приехав и обжившись в гостинице, я зашла в гости в тот дом, куда и была изначально звана. Мы очень мило посидели за обедом с его хозяином, он действительно дал мне ключи и сказал, что на пару дней отбудет на дачу, потом заскочит за вещами и – в Париж, по делам. А я уж – как решу…
Я вернулась в свою гостиницу. У меня там был чудный одноместный номер на 17-м этаже, продуваемый теплыми летними ветрами (что было спасением, потому что Москва в то лето плавилась в прямом смысле этого слова в 35-градусной июльской жаре), с душем, телевизором, телефоном. А главное, этот номер был мне абсолютно по средствам. Живи и наслаждайся. Но я не могла почему-то наслаждаться. Какое-то странное чувство маеты захватило меня… Дня два я бродила по гостинице, не зная, куда себя деть и что вообще со мной происходит. Мне безудержно хотелось что-то предпринять. Наконец я поехала на улицу Руставели, в дом, ключи от которого мне дали. С того дня прошло более 10 лет, но я до сих пор помню: я открыла дверь, вошла, и меня буквально окутал с ног до головы покой. Мне вдруг показалось, что в этом доме я жила всю свою жизнь и буду жить вечно, а все неприятности – оттого, что мой дом звал меня к себе, а я сопротивлялась и не приходила, что теперь все плохое позади, а впереди – только хорошее…
Я никогда не была приверженцем порядка и чистоты в доме, я всегда считала, что главное – работа, на дом нужно и можно потратить ровно столько сил, сколько осталось. Но тут я взяла в руки тряпку… Я просыпалась в том доме и, еще не открыв глаза, с наслаждением думала о том, что вот сегодня я вымою вытяжную систему на кухне и приведу в порядок книжные полки… Я ухаживала за этим домом вдохновенно, большего счастья в своей жизни я, пожалуй, не помню. Мне доставляло удовольствие все: от мытья окон до мытья полов. Хозяин давно уехал в Париж, а я все налаживала отношения с его домом и была счастлива. Приехавший однажды в командировку мой приятель забежал в гости, посмотрел на происходящее, достал видеокамеру и сказал: «Я сейчас все это сниму. Иначе мне никто не поверит!!!» А я и сама не верила, что вот эта женщина, в переднике, с тряпкой в руках и блаженной улыбкой на лице с утра пораньше, – я.
Это была любовь с первого взгляда. Я разговаривала с домом, я рассказывала ему о своих бедах, я ощущала каждую его энергетическую вибрацию. С тех дней я уверена, что любой дом – живое существо, нужно только почувствовать его. Я знала, когда моему дому грустно и когда – весело, я понимала, что он обижается на недостаток внимания, а обидевшись, ведет себя как больной ребенок: жмется к тебе, просит защиты. Я старалась не пускать в мой дом посторонних людей, потому что физически ощущала, как нам с ним трудно восстанавливать свои силы и равновесие после их ухода. Я заботилась и ухаживала за ним, как за живым малышом, и получала от этого безумное удовольствие.
Эта любовь длится вот уже десять лет. Мой дом на улице Руставели в Москве – место, где я, вырвавшись из любых жизненных штормов, ощущаю себя спокойной, счастливой и защищенной. Что бы там во внешнем мире ни происходило.
Потом я в течение ряда лет рассказывала знакомым эту историю. Говорила: вы представляете, войти в дом и ощутить себя в тот же момент хозяйкой, готовой ему служить, его частью… Сегодня, спустя 10 лет, я понимаю: совпали тогда наши с тем домом энергетическое параметры. Так безумно повезло. И я тому дому была нужна не меньше, чем он мне. Именно я!
Океан доброй энергии
Наш дом – это пространство, наполненное энергией, которая, как известно, является источником существования человека даже в большей степени, чем еда и все остальное. И если энергоинформационная структура дома сходна с энергоинформационной структурой человека, пребывающего в нем (об этом мы и говорили в предыдущей главе), возникает чувство любви, комфорта, защищенности и желания созидать и дом, и себя в нем.
Кстати сказать, мне замечательно работалось в том доме. По ночам (это потому, что я – «сова») я садилась на кухне, наливала себе чашку крепчайшего чая и писала рассказы, равных которым мне не удавалось придумать ни до того, ни после. А вокруг настенной лампы в те ночи всегда вилась стайка мохнатых мотыльков…
Энергоинформационная структура дома – это его эмоциональный настрой, возникающий при контакте с живыми существами. Однако любой дом наполнен еще и неживыми предметами (мебелью, коврами, книгами), и эти предметы также обладают энергетикой, которая вносит свой вклад в энергетический фон жилища. Назовем этот союз энергией дома.
Что же составляет структуру энергии дома?
Прежде всего, наверное, информация, хранящаяся в каждой вещи: в мебели, в старых вещах, в картинах, фотографиях, предметах быта, во всем, что достаточно долго пробыло в доме и стало его составляющей.
Особую группу составляют вещи, являющиеся своеобразными катализаторами для человека, при контакте с которыми он начинает вырабатывать ту или иную собственную энергетику. Прежде всего, это находящиеся в доме произведения искусства: картины, статуэтки, фарфор, ковры старой работы и так далее. Дело в том, что в любое произведение искусства изначально художником, творцом заложен огромный заряд энергии. И эта энергия обязательно «вызывает на контакт» энергию человека, соприкасающегося с этой вещью.
В детстве я занималась в кружке искусствоведения в Русском музее, родители моей ближайшей подруги работали в запасниках. И часто мы уходили домой в пору, когда музей уже был закрыт, свет в нем погашен, а по залам… Трудно рассказать, что «гуляло» по залам пустого Русского музея где-то около полуночи. Все картины словно оживали и разговаривали с тобой, ощущалось присутствие десятков душ, да каких!.. Люди, умеющие осознанно воспринимать энергетику, знают, что и днем в Русском музее, в Эрмитаже и многих других музеях «разгуливают» поля, которые при желании можно ощутить поднятой вверх рукой – настолько они сильны. А уж ночью…
И если у вас в доме есть настоящие произведения искусства, они обязательно приносят в ваш дом огромный энергетический потенциал. Очень важно, чтобы энергетика таких источников была сходна, созвучна с вашей, иначе может случиться беда. Если вы покупаете картину, потому что она престижна, а не потому что она вам нравится, что к ней у вас лежит душа, – один-единственный крохотный эстампик может нанести непоправимый вред вашему дому.
Потому что он настроен на другого, на других людей, а на вас будет действовать как круглосуточно бьющий в глаза источник света, доводящий до изнеможения, до безумия.
Почти то же самое можно сказать и о книгах, особенно если книги эти – старинные, купленные где-то с рук или в букинистических магазинах. В любую книгу не меньше, чем в произведение искусства живописи
