сторожам Аида. А без мифологии ум обычно соотносит собак только с привычно русским ругательством.
Сияна, хоть и не выкинула тему собак из головы (возражая: собаки есть даже в интернете!), но поделилась другими идеями. 'Скоро уже изобретут машину времени, — сказала она. — И тогда можно будет изменить прошлое.' Вероятно, на эту идею вдохновил ее фантастический фильм, который она недавно смотрела с папой по телевизору. А может, свою роль сыграли рассыпающиеся от времени, но нетронутые человеком развалины Таиланда — столь супер-современного во всем остальном. 'Изменить прошлое нельзя, — возразила я. — Да и не стоит. Разве будут лучше исторические парки Аюттхаи или Пхимая, если восстановить их храмы и дворцы? Но можно изменить отношение к прошлому — и тогда изменится будущее.' — 'Вот это я и имела в виду', — сказала дочка.
ЦУНАМИ
Из Пхимая ночным поездом мы вернулись в Бангкок. А затем, чтобы плыть на небольшой остров Ко Тао, который находится довольно глубоко в море, мы добрались до Чумпона: утренний поезд с двумя вагонами ехал из Бангкока часов пять. Если ехать на более известный и большой остров Самуи, нужно добраться до Суратхани, это часов семь-восемь из Бангкока. На Самуи летает и местный самолет, и именно туда рвануло большинство отдыхающих с Пхукета, затронутого стихийным бедствием.
Пхукет — более дорогое место отдыха, почему там было мало русских, и они почти не пострадали. Я встречала потом наших людей с Пхукета — и впечатления о катастрофе у них не было никакого: вероятнее всего, они проспали ее в своих не слишком дорогих гостиницах, расположенных не на самом берегу моря. Я не собиралась ехать на Пхукет: это слишком туристское место, а реклама с рядами гостиниц на пляже меня никогда не трогала. Это бывший португальский порт, потому и жизнь там издавна налажена по-западному. Для Европы Таиланд открыли португальцы — в XVII веке.
Достопримечательности Пхукета — полузасыпанная статуя Будды, сад бабочек, аквариум. К югу от него или насквозь полуострова от Суратхани расположен залив Пхангнга: пещеры нависают над водой и видны лишь в отлив — очень красиво!
Таиланд со стороны Индийского океана красивей, чем со стороны Тихого — но это более относится не к Пхукету, а к островам, потрясающие открытки которых я даже привезла с собой. От некоторых из них после цунами и не осталось и следа. На западном побережье наиболее известны острова Хатъяй или Сурин, где расположены развалины храма (Прасат Срикхораптхуя), но, возможно, они не самые красивые. На открытке мне понравился живописный остров Краби, пострадавший от катаклизма. На таких островах обычно отдыхают лишь те, кто хорошо знаком с Таиландом — иностранцы. Потому во время стихийного бедствия погибло тысячи скандинавов: для которых справлять Новый год без морозов или слякоти, присущей нашему северо- западному климату, вероятно, уже стало традицией.
По дороге к Чумпону можно остановиться в самом старом Тайском городе-курорте на побережье Сиамского залива — Хуахин в 198 км на юг от Бангкока: до него поезд идет 4,5 часа. На южной грани пляжа там расположен буддийский монастырь, и можно совершить экскурсию в национальный парк Кэнг Крагон, поднявшись на 1000-метровую гору. Но это для тех, кому лень ездить по горам и кто хочет сразу отдохнуть на море вблизи Бангкока. Конечно, с островами его не сравнить, но он может быть ничем не хуже ПаТаи, от которой у наших людей бывает не самое хорошее впечатление. В Патае есть изящные сады с шапками деревьев и крокодиловая ферма. Западнее островок Ко Сичанг, известный как место медитации Рамы. Но море, говорят, в Патае грязное, а ездить каждый день на острова накладно. Поэтому я советую самостоятельным туристам все же доехать до тех мест морского отдыха, о которых я расскажу далее.
В Чумпон мы приехали в хорошем настроении. Конечно, сидеть в поезде, хоть и комфортабельном, где два раза кормили на убой, как в самолете, мы устали. Но на стыке двух вагонов поезда образовывалась открытая площадка, и мы стояли на ней, любуясь периодически возникавшим видом моря с пальмами, в предвкушении отдыха. Большинство ехало в Суратхани — в Чумпоне вышли единицы. У поезда приезжих ожидали девушки с рекламой: плыть на остров Ко Тао или другие острова. В рекламке, что я взяла, предлагалось либо плыть на следующее утро, ночуя в Чумпоне, либо ночным рейсом, ночуя прямо на кораблике. Я выбрала второе — тем более, что это было более дешево, и на ребенка полагалась скидка. А сначала девушка отвезла нас в маленькую гостиницу, сказав, что мы можем до вечера подождать здесь, а пока принять душ и отдохнуть — бесплатно. Интернетом я воспользовалась в этой гостинице тоже бесплатно.
Ее хозяин был немцем, женившемся на тайке. Их дочка, немного младше Яси, как раз пришла со школы, в сине-белой школьной форме европейского вида и с галстучком, и делала упражнение по Тайскому языку, аккуратно выписывая в столбик длинные ряды букв. Мама помогала ей — как и я Ясе. Мы помылись, прогулялись по рынку и вернулись: смотреть в Чумпоне было нечего. Может, оправданней было сразу поехать к пристани, ожидая кораблик — но пришлось бы долго ждать в темноте, а от пирса до центра 10 км: не хотелось ехать туда, обратно и вновь туда, да это и не предлагалось. Но если бы мы провели день у пристани, мы бы тогда искупались и прогулялись вдоль длинной вереницы кораблей — что само по себе было неплохим зрелищем. Мы не смогли по достоинству оценить его в темноте, когда такси из гостиницы отвезло туда нас — и пару немцев, которые оживленно говорили всю дорогу. Психологически немцы более похожи на нас, чем другие иностранцы.
Когда мы прибыли на берег моря, чтобы ехать на острова, один из иностранцев в гостинице дал мне газету с описанием катастрофы, которая случилось в предыдущий день в Индийском океане, на противоположном берегу Таиланда.
'Могут быть волны. Вы не боитесь плыть?' — спросили иностранцы. 'Да нам без разницы (It doesn't matter),' — ответила я, как среагировал бы всякий русский человек. После ада нашей жизни не возникает страха даже перед стихийными бедствиями. Русские люди настолько устали, что готовы отдыхать в любых условиях, что проявила катастрофа и отразил наш телевизор. Так что моя реакция была типичной.
Я не смотрела телевизор, а информация в Тайской газете в первый день была отрывочной. Там сообщалось о паре сотен погибших тайцев и двух тысячах индусов: волна перевернула кораблик на оконечности Индии: ходивший из Каньякумари к храму Вивекананды на острове, а плотность населения, жившего в хижинах на индийском берегу, была мне хорошо известна. Сообщалось о том, что волны типа цунами периодически затрагивают берега Таиланда (были приведены даты 1990, 1993 гг. и т. д.). Тайские власти успокаивали туристов. Как говорилось потом по телевизору, они знали о волне от американцев, минут за сорок, но населению решили не сообщать, чтобы не устраивать паники.
И я, бегло просмотрев статью, хотела вернуть газету пожилому иностранцу, который мне ее дал — он махнул рукой: мол, оставьте себе. Моя безмолвная и безэмоциональная реакция, возможно, свидетельствовала для него, что я просто не врубаюсь, если сказать по-русски. По расстоянию (100–200 км) мы были близко от зоны катастрофы — но на другой стороне южной части Таиланда, узкой полосой вдающейся в море посреди двух океанов. И мне даже в голову не пришло, что если бы цунами возникла на два дня позже и не в Индийском, а в Тихом океане — что гораздо типичнее, мы бы оказались в зоне бедствия, и вдобавок в море — где не спасся никто.
Путешествуя по буддийской стране, проникаешься буддийским покоем. А он дает стремление сдерживать эмоции и желания: экспансию как можно больше увидеть и посмотреть, соблазн купить и привычку есть и пить, когда не хочется: а на жаре не хочется есть и не стоит много пить — все выходит с потом (лучше обливаться — это дает куда более сильный эффект прохлады). Я похудела в Таиланде на 7 кг. Я бы даже не обратила внимание на то, что ограничиваю себя, списывая это на отсутствие лишних денег, если бы не один эпизод. Как я говорила, я хотела заехать в Мае Хон Сонг, но не поехала — а потом пожалела: все же мне не хватило впечатлений от гор и горных народов. И ответом на переживания по
