– Не знаю, о чем тебе рассказывали, но факт остается фактом.
– Я этого не знала. Клянусь! Макар лежал весь в крови, мне показалось, что он мертв. Это невозможно! Даниил не мог соврать… – Кротова замолчала.
– Когда Макар пришел в сознание, он рассказал нам о случившемся. Лежа на больничной койке и понимая, что ему уже не выкарабкаться, он поведал нам еще одну историю.
– Какую?
– Про свою бурную деятельность.
– О боже! – Нинель схватилась за голову.
– Я была поражена услышанным, но, с другой стороны, отлично его понимала, он хотел исповедаться. Так сказать, отправиться на тот свет с чистой совестью.
– Тоня, скажи прямо, чего ты хочешь?
Антонина Андреевна молчала.
– Или ты планируешь выдать меня милиции?
Молчание.
– Тебе нужны деньги? Но я не располагаю большими суммами, у меня…
– Мне не нужны деньги, Рада.
– Тогда что?
– Зачем ты убила Зинаиду? Ведь это ты ее убила, признайся?
– Нет, Тоня, нет, клянусь, я не убивала Зину. Верь мне! События, произошедшие много лет назад, еще не говорят о том, что я убийца.
– Ты сказала правду? – Агеева смотрела на Нинель, и та увидела в ее глазах слезы.
– Да-да, это чистая правда! Зина умерла от сердечного приступа, я не имею к ее кончиненикакого отношения.
В прихожей зазвонил телефон, Антонина вышла. Кротова колебалась: стоит ли приводить план в исполнение? Похоже, Антонина не собирается доносить на нее. Рука в кармане крепко сжимала бумажный пакетик, содержимое которого несло смерть. Нинель Викторовна вытащила его и быстро насыпала немного порошка в чай.
«Прости, Антонина, – роились в голове мысли. – Но у меня нет другого выхода, так как нет никаких гарантий».
Через минуту Агеева вернулась.
– Звонила Катарина, приглашала меня в гости. Чудная женщина, она мне сразу приглянулась, чем-то напоминает меня в молодости.
Нинель Викторовна напряглась.
– Ты ей сказала о моем визите?
– Конечно же, нет, с какой стати?
Повисла пауза.
– Тонь, как ты собираешься действовать?
– Ты о чем?
– Выдашь меня органам?
– Нет, Рада, я тебе верю. Я верю, что ты не причастна к смерти сестры.
– Спасибо.
Внезапно Агеева встала.
– Иди сюда, Рада, посмотри. – Антонина подошла к шкафу и, достав фотографию в рамке, протянула ее Кротовой. – Узнаешь?
Нинель взяла снимок. Фотография была сделана в те дни, когда они вместе отдыхали вБолгарии. Кротова внимательно вглядывалась в лица. Макар… Как они были счастливы, даже в кошмарном сне не могло присниться, какие перипетии произойдут спустя годы.
– У меня тоже было такое фото.
– Я хранила его в память о нашей дружбе, – ответила Агеева, отпив из чашки. – Конечно, у меня есть и другие фотографии, но эта самая лучшая. Тот отдых я никогда не забуду.
– Я тоже.
– Если хочешь, можешь взять снимок себе.
– Нет, лучше не надо. – Нинель Викторовна положила снимок на место и вернулась за стол.
Антонина Андреевна допила чай.
Примерно через час Агеева почувствовала себя плохо.
– Тебе лучше прилечь, – суетилась Кротова.
– Ты права, помоги мне. Фу, слабость во всем теле.
– Это от эмоций. Хочешь, я посижу с тобой?
– Да, если тебе нетрудно.
Кротова помогла Антонине лечь на кровать, а затем прошла в комнату и положила чашку Агеевой себе в сумку. Убрав со стола, она вернулась в спальню. Антонина Андреевна по-прежнему лежала с закрытыми глазами.
– Как ты? – тихо спросила Нинель.
Ответа не последовало.
– Прости, – прошептала Кротова, покидая комнату.
//-- * * * --//
– Я не могу поверить! – Розалия стала задыхаться. – Наталья, принеси воды!
– Жуть!
– Невероятно!
– Вспомнила, – закричала Марта, – я вспомнила. Когда в день убийства Геннадия я выходила из дома Нинели за колодой карт, то прикрыла за собой калитку, а когда возвращалась,калитка была открыта настежь.
– Правильно, Нинель Викторовна, пребывая в возбуждении, забыла ее закрыть. В тот момент такие пустяки волновали ее меньше всего.
Клара Самуиловна покосилась на Агееву.
– Но как же вам удалось остаться в живых, ведь Нинель подсыпала в чашку яд?
– Отвечу. Как и предполагала Катариночка, Нинель Викторовна приехала ко мне не с пустыми руками, в ее кармане лежал пакетик с ядом. В моей комнате заранее была установлена скрытая камера, а на лестничной площадке дежурила Ката. Мы же не знали, что именно задумала Радмила, вдруг она собиралась меня задушить? Во время нашего с ней разговора я пару раз выходила из комнаты, прекрасно понимая, чем в это время была занята моя дорогая подруга. На этот случай я заранее поставила под стол табуретку, на которой стояла чашка с чаем, запасная, так сказать. Когда я показала Раде фотографию, и она, ееразглядывая, повернулась ко мне спиной, я быстро поменяла чашки. Потом мне оставалось лишь разыграть внезапное недомогание.
Кротова схватила себя за волосы:
– Я не хотела, не хотела! Это они! Если бы Зинка не притащила мне фотографии… Она сама виновата, разворошила прошлое… Ненавижу!
– Вам никто не давал права распоряжаться чужими жизнями, винить других людей в том, что случилось, глупо.
– Почему ты убила Леру? – Артур Генрихович попытался встать, но голова у негозакружилась, и попытка полковника не увенчалась успехом.
Нинель покосилась на соседа.
– Артур, прости меня. Лера, как и Геннадий, оказалась опасной свидетельницей. Когда после убийства Самойлова я забежала на свой участок, то, обернувшись, увидела вышагивавшую по дороге Валерию. Она мне кивнула, и я… не могла оставить ее в живых. Она могла проговориться.
Внезапно Нинель подлетела к Копейкиной.
– Любопытная дрянь! Ты все испортила! – И она схватила Катку за волосы.
Доселе молчавшие мужчины в форме пришли к выводу, что пора закругляться.
Нинель Викторовну увели. Минутой позжежилище Копейкиных покинул и Артур Генрихович.
