заскочить в высотное здание своего офиса. Даже невероятные автомобильные пробки были какими-то динамичными, несколько нервными, готовыми при первых признаках движения рвануть вперед и бешеным потоком нестись по улицам, чтобы замереть перед следующим светофором, тяжело дыша боками автомобилей, обдавая жаром двигателей, гулко выдыхая из себя смрад сгоревшего топлива. Дикая скорость и темп!
Другое дело Питер. Это сама интеллигентность и респектабельность. Отец Василий не знал, замечал ли кто еще, но в Питере он практически ни разу не увидел на улицах огромных внедорожников. По Питеру ездят на том, на чем удобно ездить по городу – на «седанах». Солидно, без вычурностей и несуразностей. Такое ощущение, что питерцы, не сговариваясь, приняли правило хорошего тона – «джип» для загородной поездки, и в городе на нем появляться просто неприлично. Темп жизни в северной столице тоже не маленький, но спешат жители степенно, интеллигентно. Даже задумчивая красота архитектуры старинного центра как будто притормаживает темп жизни, приостанавливает бег времени, замерев в позах каменных львов, перекинутых через каналы мостах и мерном плеске волн о мрамор набережных.
Поволжские города живут со своей крестьянской хитринкой и ухватистостью. Здесь всего понемногу – и бешеного темпа, и сонной полуденной лени. И богатых, зачастую до смешного аляпистых особняков, и пыльных двухэтажных, наполовину кирпичных, наполовину деревянных старинных купеческих кварталов. А разнообразие марок машин сравнимо разве что с разнообразием костюмов на древнем восточном базаре.
В сибиряках отец Василий почувствовал какую-то особую основательность. На гостей смотрели без равнодушия или раздражения, скорее с добродушным интересом и ироничным сомнением: а надолго ли ты к нам, сколько тут выдержишь и когда сбежишь. Была в местных жителях серьезная неторопливость, но неторопливость упорная, целенаправленная. Даже динамика больших городов и промышленных центров была степенной и добродушной.
В аэропорту отца Василия встретила машина, которую за ним прислал лично епископ Якутский и Ленский Зосима. Его это удивило. Он считал себя рядовым служителем церкви, даже несмотря на торжественные речи во время проводов. Такое внимание было чем-то вызвано, и это объяснил отцу Василию, приехавший с машиной отец Михаил.
– Знаете, что мы считаем самым знаковым событием? – рассказывал он, пока машина везла их с отцом Василием в епархиальное управление. – Одну интереснейшую находку. Это произошло во время реконструкции Богородицкого храма, воздвигнутого в Якутске в 1752 году. В ее дворе строители обнаружили могилу княгини Анны Гавриловны Бестужевой – первой красавицы Санкт-Петербурга, отправленной в бессрочную якутскую ссылку императрицей Елизаветой Петровной. Конечно, к этому факту можно было бы отнестись, наверное, как к любопытному привету из прошлого. Однако владыка Зосима, который и был идейным вдохновителем грандиозных строительных работ, развернувшихся год назад на Богородицком комплексе, увидел в этом особый знак. Он публично заявил, что в этом сегодня и состоит предназначение церкви – возродить утраченные духовные корни и традиции, связующие нас с предками. Восстановить добрую память о тех, кто был когда-то до нас. Именно в этом – в созидательной роли православной церкви, восстанавливающей не только материальное, но и духовное – владыка Зосима и видит отличительную черту нынешнего времени. Поэтому не удивляйтесь такому вниманию к вам. Больше скажу, владыка лично примет вас, прежде чем вы отправитесь в Верхнеленское.
– В Верхнеленское? – переспросил отец Василий.
– Да, именно туда вас мы и решили направить. Вы знакомы с этими местами?
– Абсолютно незнаком и даже названия такого не слышал, – рассмеялся отец Василий. – А это далеко от Якутска?
– Очень, километров пятьсот. А что, пугает?
– Нет, не пугает, – покачал головой отец Василий. – Скорее удивляет. Так велика епархия и так далеко простираются планы владыки.
– Не только планы, – ответил отец Михаил, – но и свершения также. Причем за очень короткий срок. Меньше чем за десять лет удалось довести число приходов до 44. В Якутии ведь было всего 17 храмов, из которых семь каменные, 20 молитвенных домов, 10 часовен. А теперь количество приходов 53, есть 30 храмов, из них уже 13 каменных. Удвоилось число священников – их сейчас 42. Всего три года назад в Якутске открылось духовное училище, для которого сегодня возводится здание в Залоге. Построено новое здание Епархиального управления, возводится колокольня и облагораживается территория женского монастыря. Очень ценит владыко таких энтузиастов, как вы.
Всего через три часа отца Василия ввели через большую приемную в кабинет владыки Зосимы. Добродушное молодое широкое лицо владыки сразу же расположило священника к нему. Ни за что бы отец Василий, встретив владыку на улице, не сказал, что это человек кипучей энергии и великий организатор.
– Очень рад, – горячо заговорил владыка, – очень. Каждому приехавшему священнику рад, а особенно такому, как вы.
– Ну, не такой уж я особенный, – смущенно заговорил отец Василий.
– Да ладно, мне о вас многое рассказали. Вы ведь в прошлом военный?
– Бывший, – хмуро кивнул головой отец Василий, которому не хотелось ворошить прошлое. – Только много воды утекло с тех пор.
– Не так уж и много, – покачала головой владыка, который заметил, как священник нахмурился. – Вы, и будучи в сане, показали себя человеком сильным и мужественным. Не нужно стыдиться того пути, который привел тебя в храм божий. А такие сильные люди нам как раз и нужны. Вы знаете, что больше половины священников, приезжающих к нам сюда, меньше чем через год уезжают назад?
– Такие высокие требования? – удивился отец Василий.
– Требование одно – служить Господу. Только трудностей не все выдерживают.
– Трудностей я не боюсь, владыка. Не хочу показаться самоуверенным, но именно поэтому я сюда и согласился ехать. Отец Михаил сказал, что вы мне и место уже подобрали, в пятистах километрах от Якутска.
– Совершенно верно. Есть там такое село Верхоленское. Это, конечно, не форпост православной веры, но от больших городов далеко. В этом и сложность. Сел вокруг много, а действующего храма нет. А ведь когда-то собор Воскресения Христова был одним из крупнейших в верховьях Лены.
– Работы уже начались? – спросил отец Василий, чтобы направить разговор в деловое русло.
– Пока только подготовительные. Мы оплатили приобретение семи колоколов. Их заказали в мастерской Владимира Шувалова в городе Тутаев Ярославской области, где колокола отливают старинным способом – вручную. Подбираются подрядные организации, изготовлен рабочий проект на реконструкцию. Но организационных вопросов еще очень много. Не решен вопрос с реставраторами, да и с финансированием до конца еще тоже не определились. Часть работ оплатит епархия со своих счетов, также будет привлечено много пожертвований, как наличными, так и по перечислению от тех, кто может помочь. Кстати, уже есть желающие, которые желают, так сказать, внести свой безвозмездный вклад, участвуя в работах. Есть мастера каменщики, плотники. От них то же не отказывайтесь, но их придется принимать, размещать.
– Ну, тут, я думаю, сельчане помогут, – заявил отец Василий, – дело-то общее. А в остальном, я вижу, что основной задел уже есть. Теперь просто нужно проследить за проводимыми работами.
– Э, нет. Не так все просто. За подрядчиками нужен глаз да глаз. И качество работы нужно принимать и за сроками следить. Обещаю, что и воровать будут, и обманывать будут тоже.
– На реконструкции божьего храма воровать, – не столько в форме вопроса, сколько с горечью произнес отец Василий.
– Что делать, не все придут по велению сердца, кое-кто и за деньгами, – кивнул владыка. – Но работать все равно надо.
– Работать надо, – согласился задумчиво отец Василий. – А скажите, владыко, как вы везде успеваете? Ведь край такой большой.
– Горячее желание есть, вот и успеваю. А главное вера, вера в то, что все у нас получится. Ведь главное сейчас, что закладываются основы духовной жизни людей, которые они стали терять. Когда я приехал сюда, то, как и владыка Герман, служил в Никольском храме, который тогда был Кафедральным
