сразу тебе не скажу… А третий, Никаноров Николай Васильевич, мой непосредственный начальник. Неужели он тебя заинтересовал, Евгения?
– Нет, Жора, это все не те люди, – сказала я. – Мне нужен Никаноров Андрей, чуть старше двадцати лет, подозревается в торговле наркотиками.
– Это не ко мне! – тот же час открестился Жора.
– Понимаю, но тебе проще связаться с отделом по борьбе с наркомафией. Там я как-то не разжилась близкими друзьями.
– Приятно, конечно, что ты меня записываешь в близкие друзья, но сейчас конец рабочего дня, – вздохнул Авдеенко.
– Но ведь он еще не окончен, Жора! – подбодрила его я. – К тому же на этот случай есть дежурный.
– Дежурные вообще-то совсем на другой случай существуют, – проворчал Авдеенко, но добавил: – Ладно, перезвони чуть погодя, постараюсь узнать.
Информацию от Авдеенко я получила меньше чем через полчаса, и она меня порадовала. Андрей Никаноров, как выяснилось, два года назад привлекался по подозрению в торговле наркотиками. Два месяца он парился в СИЗО, пока наконец не получил на суде условный срок, так как доза, найденная у него, была мизерной, а доказать его связь с крупными поставщиками так и не удалось. Насчет богатых родителей никаких сведений в деле не было, а так как Жора не вел дело Никанорова, большего сообщить не мог. Но я и так была ему признательна, о чем не замедлила поведать. Майор буркнул «не за что» и поскорее отключил связь, пока я не попросила о чем-то еще, когда до конца рабочего дня оставались считаные минуты.
Собственно, можно было уже и отправляться к Никанорову, только приготовив нужное снаряжение. Я была уверена, что просто так он мне не скажет ничего. И что он вообще может рассмеяться мне в лицо и заявить, что никакого героина не передавал. А скорее всего, просто откажется со мной разговаривать. И запугать его, как патлатого Артема, мне тоже не удастся. Во-первых, он не такой сопляк, как тот, во-вторых, мне просто нечего ему предъявить. И это означало, что действовать нужно смело и жестко. Никаких рассусоливаний, предварительных бесед и расплывчатых угроз. Угроза должна быть прямая – здоровью и жизни. Только в этом случае можно надеяться на его откровенность.
Я тщательно собрала все необходимое, сунула за пояс пистолет, еще раз продиктовала Ксении все инструкции и вышла из квартиры. Однако, прежде чем отправляться к Грейнджеру, я решила проехать еще в одно местечко за дополнительной информацией, а прежде завернуть домой, чтобы взять свою машину: без своего любимого «фолькса» я чувствовала себя не столь комфортно.
Подниматься домой я не стала, так как пришлось бы потратить на беседу с тетей Милой время, а мне это не нужно. Говорить, по сути, было не о чем, и я просто вывела свой автомобиль из гаража и села за руль, с удовольствием отмечая, насколько удобнее передвигаться на собственной машине…
Мурад Кадырович Себетов пребывал в мрачнейшем настроении. Все было не просто плохо, а очень плохо. Еще никогда дела Мурада Кадыровича не находились в столь плачевном состоянии. Чем бы ни приходилось ему заниматься в своей жизни, всегда все в конечном итоге улаживалось благополучно. Мурад Кадырович всегда находил выход. И люди находились, которые ему помогали. Уважали Мурада Кадыровича, боялись даже. Кланялись ему, с подношениями подходили!
Себетов вспомнил бытность свою зампредом горисполкома. Ох, как тогда лебезили перед ним! Знали, знали, что Мурад Кадырович многое может! И шли, шли косяками и несли, несли… Ну а Мурад Кадырович что? Почему не помочь хорошему человеку, если он очень просит? Кому квартиру вне очереди, кому машину, кому дачу в хорошем месте. Все в руках Мурада Кадыровича, царь и бог он на своем месте.
Потом все рухнуло, можно сказать, в одночасье. Кто был всем – тот стал никем. Все с ног на голову стало. Не осталось ничего от той партии, что казалась нерушимой и незыблемой, рухнула исполкомовская власть, в которой он занимал столь почетное место. И от той республики, которую он любил и в которой чувствовал себя всемогущим, тоже мало что осталось.
Правда, по сравнению с Россией в Осетии изменилось не так много. Не было столь ярого противостояния между коммунистами и демократами, и даже президент остался прежним. Но все равно не то.
В новую власть Мурад Кадырович почему-то не попал. Должность его упразднили, а на ту, что появилась взамен прежней, поставили другого человека, из команды президента. В Осетии главное – клановость. А клан Себетовых почему-то невзлюбили, да и сам клан был невелик по сравнению с другими. Взять тех же Айларовых – у них родни половина республики! Брат на брате, сват на свате! Завидовал Мурад Кадырович Айларовым, завидовал, хотя вида не подавал.
Но не таков он был, чтобы пойти ко дну. Человек он опытный, да и голова на плечах имеется. Пришлось приспосабливаться к новым условиям, выживать в них. А тут как раз в Осетии наладилось производство спирта. Это здорово помогло Себетову. Пораскинул мозгами Мурад Кадырович, прикинул, что к чему, и на скопленные средства открыл свой спиртовой заводик… Доход был стабильный и вполне достаточный. Да еще и акции помогли: по совету знающих людей скупал именно те, какие нужно, и проценты вовремя снимал.
Словом, пережили смутные времена, выстояли… Даже приподняться на спирте получилось. Короче, внакладе не остался. Конечно, былого почета уже не было, но зато в деньгах не потерял. Потом все потихоньку утряслось, закончился конфликт с ингушами, пришла стабильность.
И тут Мураду Кадыровичу подвернулась возможность возглавить автопарк. Правда, не в столичном Владикавказе, а всего лишь в Ардоне, на Среднегорье, но Себетов, привыкший руководить, не задумываясь, вцепился в эту возможность. Подумаешь, всего-то сорок километров от Владикавказа! И даже к лучшему – от властей подальше. Лишнее внимание Мураду Кадыровичу не нужно, он сам разберется. Не любит его власть, это Мурад Кадырович кожей чувствовал.
Парк, конечно, был не в ахти каком состоянии, но Мурад Кадырович поначалу был рад. На какое-то время ему даже показалось, что вернулись прежние времена: снова люди приходили к нему с просьбами, величали по имени-отчеству, заискивали… Кому «Газель» нужна, кому микроавтобус… А Мурад Кадырович что? Почему не помочь хорошему человеку, если просит? Продал автобус дешевле рыночной цены, а с автопарка списал как пришедшую в негодность рухлядь. И всем хорошо. А с парком ничего не случится от недостатка пары-тройки «Газелей» и микроавтобусов.
Но увлекся Мурад Кадырович, увлекся, не подрассчитал… Он-то возомнил, что снова царь и бог, что автопарк – его вотчина, его владение. Оказалось, нет. Следят за этим парком власти, и не только. Есть такие, кто сам глаз на него положил.
Обложили со всех сторон, проверками замучили: то из налоговой полиции пришлют, то из Министерства транспорта комиссия приезжала, то даже какой-то народный контроль приходил – вообще непонятно, что за люди… И всем – дай, дай, дай… Всех угости, напои-накорми, всем отстегни, всех задобри. Только теперь уж ему взамен ничего не несли, он отдавал за свое спокойствие и благополучие.
Мурад Кадырович понимал, что это неспроста. Виданое ли дело – проверки устраивать! В Осетии как? Если ты свой человек, то возглавляешь себе спокойно что угодно и никто к тебе сроду ни с какой проверкой не придет! Все знают, ты – брат такого-то, или племянник такого-то, или троюродный дядя. А тут вон как ополчились! Или и впрямь времена изменились? Не мог этого понять Мурад Кадырович.
На этот раз и задабривания не помогли. Ни угощения, ни деньги. Прокуратура заинтересовалась, уголовное дело завели на Мурада Кадыровича. Он-то понимал, что его просто подставили, просто парк хотят к рукам прибрать ушлые люди. Завистников полно, только ухо востро держи! Сказать совестно – уголовное дело! На него! Позор какой, на все горные села в округе позор!
Чтобы дело это замять, пришлось почти все средства вбухать. Все, что скоплено за долгие годы тяжелого, самоотверженного труда… Спиртовой заводик продать пришлось. Сколько сил вложил Мурад Кадырович в свою работу, сколько людям помогал! А они? Вон чем отплатили! Как узнали, что он под уголовное дело попал, сразу все отвернулись, словно сговорились! Никто ни копейки не дал, будто и не ходили никогда к Мураду Кадыровичу, не просили слезно, не пытались края одежды целовать! Эх, люди, существа мелкие, подлые!
Когда деньги у Мурада Кадыровича водились – всем нужен был! Одних друзей каждые выходные человек пятьдесят в дом набивалось! Жена, Аминэт, вместе с дочкой только успевали на стол подавать.
