– Ай-ай-ай, Гарик, соблазнил женщину и бросил! Нехорошо! Я от тебя такого не ожидала. От кого угодно, только не от тебя.
– Какое там соблазнил! Танюша, ты все не так поняла. Это она меня соблазняет, а я не поддаюсь. Я – кремень!
– Неужели она тебе не нравится? По-моему, очень интересная женщина, все при ней, – я продолжала глумиться над Папазяном.
– Кто интересная?! Она интересная?! – возмутился мой пассажир. – Корова она, вот кто!
– Гарик, ну как тебе не стыдно! Нельзя плохо отзываться об одной женщине в присутствии другой. Ты вообще когда-нибудь слышал о женской солидарности?
Папазян пропустил мой вопрос мимо ушей и продолжил свою возмущенную речь:
– Это ей должно быть стыдно, а не мне! Она вырастила негодяя и теперь добивается, чтобы я замял дело об административном правонарушении. Сыночка своего, раздолбая, хочет выгородить, вот и не дает мне проходу! Я уж и так ей объяснял, и эдак, что по ее никак не получится, а она прет напролом, – мой пассажир оглянулся назад. – Танюша, если я не ошибаюсь, она села нам на хвост. Гони! Со мной и на красный свет можно.
– Да, «Опель Агила» едет за нами, – подтвердила я, даже не думая превышать скорость. – Но, может, нам просто по пути?
– Какое по пути? – закипятился мой пассажир. – Былинкина совсем в другом районе живет. Я ей русским языком сказал: закон есть закон! А она прижимается ко мне у меня же в кабинете, жмется и жмется! Мои коллеги уже по углам шушукаются. Танечка, родная, понимаешь, я из-за этой Былинкиной стал всеобщим посмешищем.
– Гарик, другой бы на твоем месте воспользовался этой ситуацией, а ты бежишь от нее сломя голову. Неправильный ты какой-то!
– Танечка, да не хочу я совсем ее, понимаешь?
– Понимаю. – Я свернула налево, но очень скоро в зеркале заднего вида снова нарисовался белый «Опель». – Ну и куда теперь ехать? Мы что же, до ночи будем по городу кататься?
– Я бы с тобой и до утра катался, – мечтательно произнес Папазян.
– Извини, но у меня были совсем другие планы на этот вечер.
– Вот что, Танечка, чуть дальше есть ювелирный магазин, ты возле него притормози.
– Зачем?
– Надо, – сказал Гарик со всей возможной твердостью в голосе.
– Ладно, – согласилась я и, заметив единственно свободное место на парковке перед магазином «Золотой скарабей», зарулила туда. «Опелю» там было уже не приткнуться, и он проехал мимо. – Так, и что дальше?
– Дальше мы пойдем в магазин.
– Зачем?
– Танюша, ты какая-то странная! Зачем существуют ювелирные магазины? Чтобы покупать там своим любимым женщинам драгоценности – сережки, кулончики, обручальные кольца…
– Обручальные кольца???
– Да, я сказал этой, – Папазян, явно имел в виду преследовавшую его женщину, – что собираюсь жениться, но она мне не поверила. Вот я и решил предъявить тебя Былинкиной в качестве моей невесты. Пусть она знает, какая ты у меня молодая, красивая и стройная! А для полной достоверности мы сейчас пойдем с тобой в ювелирный магазин.
– Гарик, по-моему, не стоит так переигрывать, дамочка наверняка уже все поняла и поехала домой.
– Ничего Былинкина не поняла, вон она, видишь, за столбом прячется?
Я посмотрела налево и увидела свою «соперницу». Похоже, она смогла-таки где-то припарковаться, вышла из машины и продолжила слежку, но уже пешком. Действительно, очень настырная мадам.
– Ладно, пойдем в магазин, – согласилась я.
Гарик вылез из «Ситроена», обошел его, галантно распахнул передо мной дверцу и помог выйти. Нежно воркуя, мы направились к «Золотому скарабею». Уже потом, стоя у витрины с обручальными кольцами, я словно невзначай оглянулась и заметила, что Былинкина припала всем телом к окну. Для большей достоверности мне пришлось примерить несколько колец. За этим занятием я даже не заметила, как женщина в окне исчезла. Наверное, она поняла, что у Папазяна на мой счет имеются самые серьезные намерения, поэтому выбранная ею тактика не сработает. Штраф за сына все равно придется заплатить.
– Нет, это снова не то, о чем я мечтала. Дорогой, давай поищем что-нибудь другое, – капризничала я, снимая очередное колечко, – мне здесь ничего не нравится!
– Как скажешь, – ответил Гарик, явно осознав, что обещанный мне по телефону бриллиант в платиновой оправе ему не по карману.
Мы вышли на улицу. Я незаметно просканировала глазами окружающее пространство и сказала:
– Кажется, она испарилась. Похоже, мы очень натурально сыграли с тобой жениха и невесту.
– Танечка, душа моя, ты напрасно отказалась от колечка. Я очень хотел сделать тебе подарок, спасительница моя!
– Ты можешь его сделать, – уверила я. – Но почему это обязательно должно быть кольцо?
– А что же это, Танюша? Только скажи, и я все для тебя сделаю, я ведь твой должник навеки.
Мы сели в машину, я сделала вид, что думаю. Гарик продолжал осыпать меня комплиментами, обещаниями, и я наконец решилась озвучить свою просьбу:
– Мне позарез надо найти одного человека. Поможешь?
– Фамилия, имя, отчество? – с готовностью спросил Папазян.
– Гарик, тут не все так просто. Мне уже известен домашний адрес этого человека, но он там больше не живет. Собрал чемоданы и ушел в неизвестном направлении. Однако у меня есть две зацепки – его машина и номер мобильника.
– Это очень много. Если он ездит по городу на машине или она стоит около какого-то дома, а не в гараже, то через пару дней я буду об этом знать. Что касается сигнала мобильника, то тут все зависит от того, какой у него оператор. У меня не со всеми налажены дружеские контакты.
Я достала свой мобильник, нашла номер Хохлова и озвучила его. Гарик ободряюще улыбнулся. Значит, с этим оператором сотовой связи у него все схвачено. Мы кое-что еще обсудили, затем я отвезла Папазяна домой и поехала к себе.
За чашечкой ароматного кофе я стала размышлять о том, что произошло на юбилее фирмы «Агафон». Откуда в ресторане «Ренессанс» взялись люди без определенного места жительства? Нет, я, конечно, слышала, что некоторые бомжи только и кормятся тем, что им бог пошлет на чьих-нибудь поминках. Там многие зачастую плохо знают друг друга, ведь проводить человека в последний путь приходят люди, знавшие его в разные периоды жизни. От школы и до пенсии. Близкие родственники находятся не в том состоянии, чтобы за всем уследить. Но даже если они и вычислят прихлебателей, то вряд ли попросят их уйти. Ведь поминальный обед – это дело богоугодное. Совсем другое дело – корпоративная вечеринка. Пригласительные билеты, дресс-код, дорогие подарки юбиляру, дюжий швейцар на входе, наконец. Плохо одетые люди и сами не сунутся в приличное заведение. Они не могут не понимать, что их туда не только не пустят, но еще могут и накостылять за такую наглость. И вообще, банкет – это история только на одну половину про еду, а на вторую – это общение людей определенного круга. По-любому выходит, что толпа бомжей была кем-то организована, а охранник на входе, то бишь швейцар, заблаговременно нейтрализован.
Суржацкий предположил, что в канун выборов в областную думу подсуетилась местная оппозиция. А почему эта оппозиция выбрала именно такое время и место действия? Чем же госпожа Хохлова перед ней так провинилась? Неужели только тем, что клиентами этой дамы являются наши депутаты и чиновники? Нет, это уж как-то слишком жестоко по отношению к женщине, которая своими руками и буквально с нуля подняла свой бизнес. Хотя… время сейчас такое, что никто ни с кем особо не церемонится. Как и в древние времена, выживает сильнейший.
Версию директора «Сатурна», конечно, можно было бы еще покрутить, если бы не одно обстоятельство.
