— А животные там будут? — полюбопытствовала Кэти.
Он взъерошил волосы.
— Не очень много, золотце, но я попробую договориться об этом специально для тебя.
— Вот замечательно! Правда, мамочка? — Будничное использование последнего слова в этой фразе заставило Слейда от изумления поднять брови, в глазах зажегся огонек любопытства. Его что, раздражают их тесные отношения? Но чего он ожидал? Эден не могла бы держать ребенка на расстоянии вытянутой руки, даже если бы Слейд предпочитал такие отношения.
— Уверена, это будет замечательно, — произнесла она с тяжелым вздохом.
На следующий день Кэти влетела в комнату Эден, не в силах сдерживать своего возбуждения. Слейд уже уехал в офис, но обещал прислать за ними машину.
— Слейд хочет сделать так, чтобы я увидела себя на экране, — с энтузиазмом сообщила Кэти. Она закрутила волосы, подняла наверх и подержала так, разглядывая себя в зеркале. — Как ты думаешь, стоит мне причесать их кверху?
Эден притворилась, что раздумывает.
— Мне больше нравится, когда ты расчесываешь их вниз, но ты делай так, как тебе хочется.
Удивившись, Кэти опустила волосы.
— Да? Тогда я их распущу.
Просто поразительно, чего можно добиться обходным маневром. Маленькая победа вдохновила Эден, и она подумала, может быть, посещение телестудии не будет таким уж трудным испытанием.
В студии, где сейчас работал Слейд, Эден впервые оказалась в непривычной роли наблюдателя, стараясь удержать себя и особенно Кэти от участия в происходящем.
Зато Дана Друри была в центре событий. Со своей прической, безупречным макияжем, она выглядела ошеломляюще, представляя свою программу.
Улыбка ее в камере была нежной и теплой. Когда она закончила, Слейд подошел к ней и положил руку на плечо.
— Чудесно, Дана. Неудивительно, что ты любимица маленького экрана.
Дана улыбнулась ему.
— Дорогой, совсем не трудно быть энтузиастом, когда такой чудесный проект.
Сделав гримаску, Кэти шепнула Эден:
— Почему она называет Слейда «дорогой»? — Этот же вопрос волновал и Эден.
— Так принято у людей, работающих на телевидении. У них это ровно ничего не означает, — объяснила она Кэти вполголоса.
Сама она вовсе не была в этом уверена. Она и Слейд виделись наедине очень мало, с тех пор как вернулись в Тасманию. Он был слишком занят, возвращался поздним вечером, когда она уже уходила к себе, одинокая и обеспокоенная.
Вместо того чтобы нравиться, такая передышка, наоборот, раздражала ее. Она уже успела привыкнуть к домогательствам Слейда и теперь скучала по нему. Врушка, шептал ей предательский внутренний голос, тебе просто нравится, когда он занимается с тобой любовью. Без его внимания она чувствовала себя до боли опустошенной.
А чего собственно, она хотела? С самого начала ей было известно, что он не из категории домоседов. Предполагалось, что ей достаточно тех материальных благ, которые он предоставлял ей за то, что она станет матерью Кэти. Последнее оказалось для нее действительно благом, источником непривычного наслаждения.
Кроме того, она выиграла и в другом — теперь Эден могла как следует заботиться о матери. Слейд следовал своей части обещаний в их сделке, и она намеревалась сдержать свою, выполняя роль образцовой жены. Так почему она так терзается при виде его и Даны?
— Привет! — Кто-то неожиданно прервал ее невеселые мысли.
Она даже не заметила, как к ним присоединился Лен Хеллиджер.
— Привет. Это мистер Хеллиджер, звукооператор, — объяснила она Кэти.
— Для вас обеих просто Лен, — поправил он. — Тебе здесь нравится, Кэти?
— Да, спасибо, Лен. Я никогда раньше не бывала в телевизионной студии.
— Тогда пошли вниз, я покажу тебе мои микрофоны, — предложил он, вопросительно взглянув на Эден.
Эден поощряюще подтолкнула девочку.
— Иди-иди, тебе это доставит удовольствие. Но только делай все, что тебе будет говорить Лен. О'кей?
С долгим, страдальческим вздохом, который сказал Эден, что ее статус матери принят, Кэти кивнула и вышла с Леном.
Через какое-то время в кресло рядом с Эден опустилась Дана Друри, ее личико в форме сердечка блестело под яркими студийными лампами. Не обращая внимания на Эден, она вытерла лицо и жадно глотала минеральную воду, наблюдая за тем, что происходило в студии.
— Какое удовольствие работать с таким профессионалом, как Слейд, — неожиданно сказала она, все еще глядя на Эден.
— Вы с ним работали когда-нибудь прежде? — Лицо Даны выразило сожаление.
— По-настоящему не работали, но мы… знали… друг друга хорошо… очень давно.
У Эден чесался язык спросить, как хорошо. Нет, не следует давать Дане возможность уколоть ее этой подозрительностью, к тому же, возможно, беспочвенной. Ведь женился он на Эден, разве не так?
Отпив еще минеральной воды, Дана легко рассмеялась:
— Ведь вы умираете от желания узнать детали, верно?
— Почему я должна этого хотеть? Слейд вовсе не обязан был хранить целомудрие.
— А как насчет после?
Вопрос был задан так мягко, что Эден даже подумала, а правильно ли она его расслышала. Ощутив укол в сердце, внешне она никак не проявила этого. Сказала в ответ первое, что пришло в голову:
— Я не брала с него клятву целомудрия и на после тоже.
Дана изогнула тонко подведенные брови.
— Ну и ну, такой либеральный подход к браку. Не удивляюсь, что Слейд остановился на вас.
Теперь уж Эден вынуждена была спросить:
— Что вы хотите этим сказать — остановился на мне?
— Как на самом подходящем кандидате в жены, которая ему была нужна.
— Из-за Боба Гамильтона и денег, вы хотите сказать?
Дана покачала головой.
— Я ничего не знаю о деньгах, но я знаю, что Слейду требовалась жена, при которой он мог бы видеться со мной без того, чтобы об этом кричали газеты.
В висках у Эден застучало с такой силой, что, казалось, они вот-вот взорвутся. И все-таки ей удалось сохранить ровный тон.
— Я уверена, что для этого он мог бы найти более простой путь, чем связываться со мной на всю жизнь.
— На всю жизнь? — Полные губы Даны скривились. — Что за странная идея! Я знаю отношение Слейда к женитьбе. Думаю, очень удобно иметь под рукой бэбиситтер.
Волна тошноты подступила к Эден, но она переборола ее.
— Вот уж не думаю, что это должно касаться кого-нибудь, кроме нас.
Знаменитая улыбка Даны была холодна, все тепло, очевидно, она приберегала для камеры:
— Нас, включая меня. — Она прижала хорошо наманикюренный палец ко рту. — Ах, дорогая, я, кажется, сболтнула лишнее?
Эден не обманула эта притворная забота. Дана прекрасно понимала, что говорит, и Эден потребовалась вся сила воли, чтобы удержать себя в руках.
