— О Господи. Все было совсем наоборот. Я желал тебя так сильно, но боялся, что этим запугаю тебя и ты убежишь. Меня убивала необходимость оставлять тебя одну, но я должен был дать тебе пространство для дыхания. Я надеялся, что после всего ты поймешь, что любишь меня.
— Я действительно люблю тебя, — поспешила она признаться. — Но я думала, ты не хочешь этого из-за своего отца.
Он согласно кивнул:
— Да, опыт моей семьи заставил меня так цинично относиться к любви, пока я не осознал, что влюбился в тебя. И понял я это окончательно, когда обнаружил, что готов разорвать на части мужчину, с которым, я думал, ты встречалась.
— Но ведь никого не было, кроме тебя. — Сердце ее трепетало от счастья.
— Теперь я это знаю. Я обо всем догадался по таблеткам и твоим загадочным исчезновениям. Но любовь нелогична. Я думал, ты узнаешь о моих чувствах, когда говорил Дане, почему женился на тебе.
— А я подумала, ты говорил это, чтобы успокоить ее. Я и не могла предположить, что это относится ко мне.
— Может быть, это убедит тебя? — Он поднял ее на руки и прильнул к губам. Его поцелуй был более нежным и более страстным, чем она могла мечтать. Когда ее рот ответно раскрылся, он так жадно и самозабвенно ввел в него свой язык, что у нее не осталось никаких сомнений, что ее любят.
Неожиданно она вспомнила, где они находятся.
— А вдруг кто-нибудь войдет?
Но вожделение в его глазах только усилилось, и он стал расстегивать пуговицы на ее строгой блузке деловой женщины.
— Никто не войдет, — прошептал он. — Здание закрыто, и я дал инструкцию службе безопасности никого не впускать.
Наконец-то они были вместе и наедине. Сердце ее отчаянно забилось.
— Интересно, что у тебя на уме? — поддразнивала она его, прекрасно все понимая.
С любящей настойчивостью он начал ей показывать, что… Никогда она не сможет посмотреть на эту кушетку без того, чтобы не представить картину этого вечера. Впрочем, в будущем ей и не придется проводить много времени в этом офисе.
— И все-таки что так изменило твои взгляды на любовь и женитьбу?
Он взъерошил ей волосы.
— Вся ты, моя дорогая. Тебя вполне достаточно, чтобы изменить взгляды любого мужчины.
Сердце ее ликовало. Теперь у нее и любовь, и будущее — как намного это больше того, на что она могла надеяться.
— Я люблю тебя, — сказала она, и голос ее дрожал. — Ты дал мне так много. Фактически целую жизнь. Чем я смогу отплатить тебе?
Его руки, обвивающие ее, не оставили места для сомнений.
— Как насчет хотя бы одного поцелуя? — предложил он хриплым голосом.
Ее восторженный смех приветствовал эту идею.
— Но тогда это будет очень долгий поцелуй.
— Он будет длиться всю жизнь, как я представляю. И это не покажется нам таким уж долгим.
Его тело напряглось и нежно прижалось к ней.
Примечания
1
Кантина — войсковая лавка, но на Западе часто называют так столовые при учреждениях.
