- Что тебе нужно?
- Полина погибла.
В доме стояла такая тишина, что ему казалось: он слышит стук собственного сердца.
- Погибла? Где? Когда? – трудно говорить, казалось, горло сжимает цепкая ледяная рука.
- Ее нашли в море. Тело выбросило на камни у поселка. Рыбаки нашли. Звоню тебе, чтобы сказать - похороны завтра в десять. Думаю, тебе нужно прийти. Все-таки ты не чужой ей был.
Он первым кинул горсть земли в могилу. Черный сырой ком, глухо ударившись о крышку гроба, рассыпался, оставив след на блестящей от дождя поверхности.
Еще несколько комьев полетели, дробясь, в глубокую, сужающуюся книзу, яму. Два могильщика, бородатые, сутулые, похожие друг на друга как братья, широко взмахивая лопатами, стали засыпать черной мокрой землей, налипающей на лопаты, продолговатый темный ящик, в котором лежала Полина, о которой так страшно думать здесь наверху, вдыхая холодный утренний воздух, остро пахнущий свежестью и травой.
Людей собралось немного. Несколько женщин из того учреждения, где работала Полина, одна из которых, невысокая худенькая, тихо сказала несколько слов, заплакав в самом конце своей поминальной речи тоненько, как ребенок, Владимир со своей рыжеволосой Аленой. Володька был бледен. Алена, стоявшая рядом, опустив глаза, держала его за руку. Черное очень шло ей.
Медленно шли к выходу. Максиму хотелось как можно быстрее покинуть это место, но нужно было соблюдать приличия. Молчали.
Алена чуть отстала - уронила перчатку. Грациозно присела, подняв, встала легко, откинув мягким движением распущенные по плечам волосы назад. Максим невольно залюбовался ею. Какая все-таки красивая женщина. Кого-то она ему неуловимо напоминала. Она подошла к ним, улыбнулась одними глазами. Голос такой чистый, глубокий:
- Ну, что поедем ко мне? – говорит она Володьке, мягко берет его под руку.
- Нет, я ведь хотел тебе свой новый дом показать, - говорит тот.
- Знаешь, я ведь дом купил! – не удержался, похвастался Максиму. - Огромный, каменный, кстати, совсем недалеко от твоей дачи – у реки, второй дом слева.
- Знаю этот дом. Был там в гостях. Это дом бывшего мэра.
- Да, да, точно! – Володька с гордостью посматривает на Алену.
- Поздравляю, хорошая покупка.
Алена подошла к машине Владимира.
- До свидания, Максим! – у нее была милая манера - чуть наклонять голову, смотреть из-под ресниц.- Надеюсь, мы еще увидимся с вами.
- До свидания, Алена, – кого-то она ему все-таки напоминала.
Она села в машину.
- Ну, прощай! – Владимир протянул руку, вздохнул, сказал тихо: - Не понимаю, как это могло с ней случиться…
- Она утонула? – осторожно спросил Максим.
- Утонула… - ответил Володька, снова вздохнув, помрачнев, потемнев лицом. – Но сначала в нее кто-то выстрелил. Пуля попала в висок. Может быть, она сама… Ведь у нее был мой пистолет. Его не нашли, конечно. Как ты думаешь, могла она сама?
- Не знаю… - как трудно говорить, как трудно дышать, Максим дергает воротник, с треском рвется и отлетает пуговица, - не знаю…
- Вот и я не знаю… - Володька снова тяжело вздохнул, потом тряхнул головой, словно отгоняя тяжелые мысли. – Ну ладно, пойду я, не хочу заставлять ждать… - улыбается Алене, смотрящей на них из окна машины. – Пока, Макс!
- Пока!
Машина отъезжает, он смотрит вслед, Алена оборачивается, и, улыбаясь, машет ему рукой.
3
Он зачем-то возвращается к могиле. Словно здесь в тишине, рядом с Полиной, ему легче думать, легче осознать, что случилось.
Как это вообще могло случиться?
Все разошлись. На месте огромной, зияющей ямы уже вырос холм - сырой, ноздреватый, покрытый неразбитыми комьями земли.
Кто в нее стрелял?
- Вы – Максим? – прервал его размышления тихий голос.
Он обернулся.
Маленькая темноволосая женщина с заплаканным лицом смотрела на него. Это была женщина, которая произносила поминальную речь.
- Полина много рассказывала мне о вас, - тихо сказала она.
Максим взглянул удивленно.
Полина, Полина… - пульсировало в виске, - откуда взялась эта огнестрельная рана? Кто мог выстрелить, когда это могло произойти? Ведь все случилось на его глазах. Полина выстрелила в них, и не удержалась на краю пропасти… сорвалась вниз… Выстрел был один, он отчетливо это слышал.
- Полина рассказывала вам обо мне?
В горле пересохло, слова выговариваются с трудом. Свежий острый запах мокрой вскопанной земли смешивается с горьковатым запахом дыма – жгут листья, и от этого у Макса кружится голова
Женщина подходит ближе.
- Она очень изменилась в последнее время, стала такой беспокойной, и как будто боялась чего-то. А теперь мне кажется, ее преследовал кто-то, и этот кто-то, наверное, и убил ее.
- А что она вам рассказывала обо мне?
- Она вас очень любила, - женщина улыбается сочувственно, - очень любила. Говорила, что когда- нибудь вы поймете, что она одна любит вас по-настоящему, что она непременно вам это докажет.
- Ох, Полинушка, Полинушка, как жалко ее, как жалко! - женщина тихонько заплакала, уткнувшись в белый комочек носового платка.
Максим чувствует себя очень неловко - эта женщина плачет, вспоминая Полину, а у него это не вызывает сочувствия, ему просто хочется уйти. Гнетущая кладбищенская тишина, прерываемая изредка далеким шумом поезда, действует на него удручающе.
- Полина просила передать вам кое-что, - все еще всхлипывая, говорит женщина, - она была у меня несколько дней назад… сказала, если что-нибудь случится… чувствовала, наверное, что-то… бедная, бедная… - качает она головой, - передай ему, мол, пусть знает… Вот мой адрес. По вечерам я всегда дома, - она протягивает ему клочок бумаги.
Максим берет адрес, и в это время раздается мелодия мобильного телефона.
Макс движением головы просит женщину подождать, подносит трубку к уху. Это Лера! Это ее милый, любимый голос! Он на мгновенье забывает обо всем: о женщине, о Полине, о том, где он находится, и, отвернувшись, прикрыв трубку рукой, говорит:
- Здравствуй, здравствуй, милая! Как долго ты не звонила!
- Ты скучал?
- Да, очень, – почти шепчет он, прижимая к губам прохладный пластик телефона, словно ее целуя, словно к ее губам прижимаясь… - Когда ты приедешь?
- Я сегодня пошла на рынок, - тихо говорит она, - впервые вышла после того… что случилось… и я хотела сказать тебе… эту женщину нашли … рыбаки… недалеко от поселка… И, говорят, ее убили из пистолета, у нее огнестрельная рана. Как это может быть, Максим?
- Лера, я уже все знаю. Сегодня ее похоронили. И я сам не понимаю… что происходит.
- Мне очень страшно…
- Я приеду за тобой. Сегодня же.
- Нет, нет! Не приезжай. Для тебя это может быть опасным. Мы ведь не знаем… Я приеду сама. Я сегодня же выезжаю. Я позвоню тебе, когда приеду.
