Кошка лениво повернула голову и посмотрела мне в глаза, чуть прищурившись. Назревал всё тот же насущный вопрос:
— Как же тебя назвать? — но тут как подсказка, в голове отчётливо отпечаталось «Сильван». Хм, интересно. Телепатия? Я уточнила:
— Тебя зовут Сильван? — опровержения не последовало, поэтому пробормотав: — Вот и чудесно! — я слезла с кровати и пошлёпала к шкафу, уговаривая компаньонку:
— Маш, слезай, я есть хочу!
— Не могу, — призналась она с несчастным видом.
— Что значит, не можешь? Боишься? Горе ты моё! Сейчас, подожди.
Я подошла к входной двери и, открыв, обозрела стражу: «Ух ты, у нас новенькие! Красавчики! Стоят, не шелохнутся, только как-то странно дёргаются. Нервные какие! Лечиться надо!» Мне надоело рассматривать похожих как близнецы молодых воинов, и я приступила к делу:
— Мальчики, нужна грубая мужская сила. Срочно!
Вызвав своей просьбой исключительно противоестественную реакцию: какие-то они стали бледненькие и глазки забегали. Это они о чём подумали? Тут до меня допёрло, что они поняли под «грубой мужской силой». Тьфу, прости меня Господи! Извращенцы! Да, в этом плане мужики везде одинаковые. Пришлось разжевать более подробно:
— Девушку нужно со шкафа снять. Она каргаала увидела и со страху туда залезла, а слезть боится. Поможете?
И что я такого сказала? Дурдом на проводе! Нет, ну как мужик может в обморок упасть? Что мне с ним делать? Бросить совесть не позволяет. Второй вон по стенке ползёт, того и гляди рядом устроится. Лазарет, блин. А в книжке то понаписали «жестокие, свирепые, безжалостные». Ага! Слабонервные, ранимые и легковозбудимые! Где же вы, брутальные мачо? Ау-у-у!
Будем в чувство приводить. Я материализовала нашатырь и сунула под нос самому чувствительному. Парнишка подпрыгнул и начал отползать, глядя на меня расширенными глазами, что естественно вызвало у меня удивление:
— Что ж ты скачешь, как кузнечик. Знаю, воняет, а ты что хотел? Чтоб я тебя духами поливала? Хотя у вас тут духи хуже нашатыря! Так, сейчас по валерьянке сообразим, — перенесла я своё внимание на ещё более побледневшего второго дроу, который всё же нашёл в себе силы спросить:
— Ваше Величество, зачем Вы с нами возитесь?
Я хмыкнула:
— А что вас так бросить? Мне такие экстравагантные украшения перед дверями не нужны.
— Нас все равно либо казнят, либо в тюрьму посадят, либо сошлют, в зависимости от настроения Повелителя.
Шиза полная! Я обалдело хлопала глазами, переводя взгляд с одного на другого:
— За что?
— Мы не выполнили свой долг и выказали слабость, — покаялся тот, что оказался покрепче нервами.
Уйме, как всё запущенно! Мозгами можно тронуться! Что за порядки такие дикие?
Как они тут выживают? Тьфу, прости меня Господи, что за садист мне в мужья достался! Делать нечего, придётся спасать ребятишек. Ни за что же пропадут.
— Как тебя зовут? — поинтересовалась я у него.
— Нимиэль, Ваше Величество
— Слушай, Нимиэль, во-первых, прекрати мне великать. Меня зовут Юлия; во-вторых, ничего страшного не произошло. Вы немедля хряпнете по валерьяночке и заново у двери построитесь. Лады?
Вау, какие у нас большие глазёнки! Мальчишка от неожиданности аж заикаться начал:
— Но… как же… Повелитель…
— Да фиг с ним, мы ему не скажем, — сделала я ему невинные «глазки»: — Пусть это останется между нами, красавчик.
Нет все-таки я стерва… но добрая и отзывчивая. А что? Всем известно, сама себя не похвалишь, никто тебя и не заметит. Мне надоело воспитывать подрастающее поколение, да и Повелитель мог нарисоваться в любую минуту, испытывая к моей персоне нездоровый интерес. Поэтому я скомандовала:
— Всё, ребятишки, подбирайте челюсти с пола, приводите себя в порядок, а я пошла. Мне ещё Машу снимать нужно… со шкафа.
В дверях меня догнал вопрос:
— А у Вас там, правда, каргаал?
— Я просила на «ты». Правда, — ответила я, направляясь обратно в комнату, и уже закрывала дверь, когда услышала.
— Спасибо… Юлия.
— Вот так-то лучше, мальчики, — высунув нос наружу, я одарила их широкой ободряющей улыбкой: — Не трусьте, прорвёмся!
Пять минут спустя. Переговоры между мной и компаньонкой:
— Маш, слезай. Ты что, там жить собралась?
— Я боюсь!
— Когда туда лезла, не боялась? Да здесь не высоко! Всего-то метра четыре… наверное.
— Это случайно вышло! Я испугалась!
Ну и что мне с ней делать? Испугалась… А если?
Я строго прикрикнула на Машу:
— Если ты сей момент не слезешь, я пожалуюсь Повелителю!!!
С перепугу девушка мгновенно спрыгнула и заплакала. У меня уже каша в мозгах:
— Ну и что ты ревёшь? Опять боишься? Кого? Повелителя?
Ой, блин, кошмар на улице Вязов. Ещё одна слабонервная на мою несчастную голову. Как могла, попыталась её успокоить:
— Маша, да не скажу я ему ничего, успокойся. Мне же нужно было тебя оттуда снять. Или ты там решила гнездо свить? На, выпей валерьянку, успокойся. Пошли завтракать.
Кое-как уняв слезы и выпроводив Машу, я отправилась в сад. Сильван пыталась ко мне пристроиться, но трёх лапах далеко не уйдёшь и она осталась. После всех утренних происшествий я сбежала в лес, и мы с Громом опять поехали на озеро.
Есть же примета: как день начнётся, так он и закончиться. Чистая правда! На себе проверила!
Я вдоволь наплавалась и вылезла на берег обсохнуть. Цветы здесь обалденно красивые. Я венок себе сплела, одела. Гром под руку тычется, такой же хочет. А мне что жалко? Я и ему смастерила. Потом решила Маше тоже принести. Сижу я себе спокойно, и вдруг на полянке появляется Дарниэль. Нарисовался, не сотрёшь. Стоит, смотрит. Как мне его взгляд не нравится. Что-то он мне напоминает? А! Корриду видели? Помните, как там бык на матадора смотрит? Во-во, очень похоже. Сейчас пар из ноздрей пойдёт. Как-то мне не по себе стало. Линять надо. Поздно. Началось. Торо, торо!
Повелитель быстрым шагом пересёк поляну и навис надо мной с воплем:
— Почему ты голая?!
Смотки-ка ты, мы снова на «ты», как быстро слетает шелуха воспитания с мужчины при виде полуобнажённой женщины, особенно если он купальников в глаза не видел. Придётся объяснить и я объяснила абсолютно спокойным тоном:
— Глаза разуй. Я в купальнике. Это одежда для купания.
Нервный Повелитель расширять запас познаний не пожелал и заорал дальше:
— Где ты одежду увидела?! Прикройся немедленно!!!
Настала моя очередь злиться, и я высказалась:
— И не подумаю! Я ещё не высохла!
Выпад мой не подействовал и Дарниэль завопил ещё громче:
— Или ты немедля оденешься, или я тебя прямо здесь изнасилую!
Смотрю и верю. Этот сможет! Решив не доводить дело до обещанного, начинаю одеваться. И вдруг я
