В глубине души, я понимала, что всё сказанное правда, но активно сопротивлялась. Ну, не могла я принять жестокую правду. Не представляю, каким образом, она, как там её, Йаола, это провернула, но сильной душевной боли я не испытывала. Так что-то тихо ныло внутри, словно заноза. Но разве для материнского сердца это что-то меняло? Доверяй, но проверяй! Русский человек пока руками не пощупает, ни за что не поверит. Будем посмотреть, вдруг есть маленькая лазеечка и у меня получиться. В общем, суммируя: я имела три основные проблемы: поесть, отвертеться от супружеского долга и попытаться вернуться домой, чтоб дать этой самозванке хорошенького пинка под зад. Остальные трудности скорей всего будут появляться по мере решения главных проблем.
Бурча и фыркая, я пошлёпала в ванную. Там устроившись в пене и обложившись кофе, бутербродами и сигаретами я продолжила умозаключения. В качестве отступления: зачем я жалуюсь, если сама способна себя прокормить? Да, из принципа!
Почему-то меня не покидало стойкое чувство о неправильности происходящего. Перечитав кучу фэнтезийных романов, я могла с уверенностью заявить об этом. Посудите сами, в большинстве сюжетов, героиня попадает в мир помогать бороться со злом, когда это самое зло уже нашинковало всех местных героев мелкими кусочками. И только хрупкая девушка-иномирянка, вооружённая высшим образованием или негативным опытом, или тем и другим совместно взятым, грудью и интеллектом, способна остановить всемирное зло, третирующее местное население. Иначе говоря, прибить, или как альтернативу женить на себе, чтобы бессовестный злодей закончил жизнь в ужасных муках совести по содеянным правонарушениям. Всё понятно и закономерно, но никоим образом не подходит под мой расклад. Мне по какой-то неведомой причине сразу предложено начать с окончания сюжета, то есть с постели. Следовательно, на вопрос «Почему сейчас?», ответ есть: свадьба уже случилась и сильно требуется исполнитель главной женской роли. А вот вопрос «Почему я?» остаётся открытым. Нет, правда, если меня притащили сюда, должна же быть весомая причина. Какая? Вот этого я постичь и не в состоянии, а хотелось бы. Вчера я так до библиотеки и не добралась, пойду сегодня. Кто знает, может, удастся хоть что- то полезное откопать. Чрезвычайно уповаю не попасться в цепкие руки Повелителя по дороге. Нет у меня ещё чёткого плана как себя с ним вести.
Закончив водные процедуры, я привела себя в относительный порядок. Проблема расчёсывания гривы, грозила перерасти в глобальную, по причине полной невозможности самостоятельно разобраться с волосами сумасшедшей длины и объёма. Открыв дверь, я застыла на пороге, обозревая двух вооружённых дроу у моих дверей. Вот так сюрприз! Это почётный эскорт? Я не заказывала. Ладно, вступим в диалог:
— Мальчики, а что вы тут делаете?
Мне ответил тот, что казался постарше:
— Ваше Величество, Вам запрещено покидать Ваши покои.
Во как! Запрещено, значит. Чудненько! Я разглядывала собеседника. Мужчина средних лет, среднего роста, коренастый, смуглый, черноволосый, черноглазый.
— Кем запрещено? Почему? На каком основании?
В нашу непринуждённую беседу вмешался второй дроу, помоложе, повыше, похудее и с карими очами
— Повелителем. Во имя Вашей безопасности.
Черт! Умный, зараза, и предусмотрительный. Стало быть, не выпустят. Голодная и взаперти — исключительная перспективка. Улёгшиеся было подремать злость и раздражение, вновь заняли свои исходные позиции, и меня понесло:
— Передай высокопоставленному озабоченному извращенцу дословно: если днём не будет обеда, я пообедаю одним из вас. Всё ясно?
И с треском захлопнула дверь, успев заметить, как побледнел парнишка. Неужели я настолько страшная? Я хихикнула, сразу вспомнилось: «Ну что ж ты страшная такая? Ты такая страшная… Ты не накрашенная страшная. И накрашенная». Может, в Хэллоуин поиграем? У меня сейчас настроение как раз под Фредди Крюгера. Одно «но»! ребята не виноваты — приказали, стоят. Так что фиг с вами живите спокойно.
Отодвинув одну из драпировок, скрывающую выход во внутренний садик, я отворила стеклянную дверь и вышла. Сад представлял собой до чрезвычайности живописное место, но, на мой взгляд, чересчур, искусственно красивое: деревья, высаженные в идеальном порядке и безукоризненно подстриженные, цветы, подобранные по оттенкам, трава неестественно изумрудного цвета. Это прилизанное великолепие немедленно вызывало желание напакостить. Отведённое мне пространство для прогулок тоже изолировали, но использовали вместо монументального забора живую изгородь, и на том спасибо. Живое воображение нарисовало картину: колючая проволока, вышка и на ней остроухий Повелитель в обнимку с автоматом. Ухихикаться! Удалившись на значительное расстояние от дворца, кстати, впечатляющих размеров домишко, и скрывшись за деревьями, я приступила к отыскиванию лазейки в кустарнике, зная по опыту, что обязательно должен быть промежуток. Ага, вот и он, мой путь на волю. Нет, ну где логика? У дверей, выходит, охрана, а здесь нагнулся, пролез, извиняюсь, прополз под кустиком и свобода. Хотя с их гардеробчиком фиг протиснешься. Мдяя, умеют же люди, тьфу дроу, себе проблемы создавать: на какой леший спрашивается, на себя столько ткани наворачивать? Всё, пролезла.
Оказавшись снаружи и отряхиваясь от налипших травинок, я разглядывала куда попала. Передо мной простирался настоящий дикий лес. Боже, какая красота первозданная! Ну как можно от этого отгораживаться! Как я люблю лес! Для меня он живой, разумный, понимающий, любящий. Моё детство прошло под Казанью на маленькой узловой железнодорожной станции под названием «Юдино». Детская память избирательна. В моих воспоминаниях главенствовал лес, начинавшийся практически через дорогу от дома, где жили дедушка и бабушка. Все самые яркие впечатления я связываю с лесом. Проводя в нем, немало времени вместе с дедушкой, я училась понимать лес, такой разный, но всегда необыкновенный. У меня захватывало дух от красоты берёзовой рощи, я слушала звенящий воздух соснового бора, наслаждалась хвойным запахом ельника. Лес не отвергал меня и повзрослевшую, приходившую к нему со своими бедами, проблемами, горестями, я делилась ими и находила понимание и облегчение. Пролетело много лет, но потребность побыть наедине с природой осталась и по сей день.
Поблуждав между хвойными деревьями, я наткнулась на тропинку, приведшую к роднику, нашедшему себе пристанище между корнями могучего дерева. Присев рядом, и погрузив ладони в кристально чистую и обжигающе холодную воду, я слушала её мелодичное журчание и очищалась душой. Уже потом, позднее, обхватив колени заледеневшими руками, я поведала природе о стрясшемся несчастье, с криком, жалобами и слезами выплёскивая из себя боль и горечь. Лес принял меня и помог, подарив спокойствие и безмятежность, пусть краткосрочные, но драгоценные и необходимые сейчас.
Внезапно за моей спиной раздалось фырканье. От неожиданности я подскочила и обернулась. Офигеть! Вот это лошадка! Ой, простите, конь. Я подобных в жизни не видела. Другой вопрос: где я могла их лицезреть? В моем мире кони стали больше экзотичными животными, чем обыденными. Редко кто мог позволить себе содержать лошадь, а в местах для катания животные гляделись чрезмерно измученными бытием. Не то, что этот красавец: мощный, сильный, шкура чёрная аж переливается, мускулы под ней ходуном ходят. Стройные сильные ноги, изящно выгнутая шея с грациозно посаженной головой. Глаза громадные черные, опушённые густыми длинными ресницами, грива и хвост необычного сверкающего цвета белоснежно-серебряные. У меня зуд в пальцах возник, как приспичило эту красоту потрогать. Что же предложить, чтобы подпустил? Эврика! Яблоки! Я вообразила корзину, наполненную душистыми, сочными, красными яблоками и, проворонив момент её возникновения, чуть не уронила.
Взяв яблоко и вытянув руку, я продвигалась вперёд робкими черепашьими шашками. Животное наблюдало за моими телодвижениями с безмятежным интересом, явно не собираясь срываться с места и убегать. Напротив, его, похоже, забавляла моя неуклюжая попытка подружиться. Конь спокойно стоял на месте, ехидно и насмешливо разглядывая подползающую меня. В конце концов, мне надоело, я плюнула на осторожность и открыто спросила:
— Хочешь попробовать?
Зверь сделал шаг навстречу, обнюхал яблоко и осторожно взял его с ладони, скользнув по ней мягкими и тёплыми губами. Схрупав фрукт, конь переступил ногами и вопросительно воззрился на меня. Я рискнула закрепить достигнутое:
— Понравилось? Дать ещё? Можно я тебя потрогаю?
