— Не знаю, — загадочно улыбнулась мать Мария. — Я бы пока не советовала тебе это делать, дитя мое. Но вот что я тебе скажу. Мне только сейчас пришло в голову. Я как раз размышляла о названии нашей часовни. Ты подставила плечо под колесо, скорее всего, неумышленно. А может быть, так распорядилась судьба. Но теперь уже поздно устраняться. Не торопись. Пусть события развиваются своим чередом. Дух Святой наставит тебя, и все кончится так, как угодно Богу. — Она встала, и складки ее длинной юбки колыхнулись. — А теперь нам пора идти. Дженни долго не будет сидеть с сестрой Габриелой.
Вернувшись в Гленгласс, о поездке почти не говорили.
— Тебе понравилась наша новая часовня? — спросил Рори.
Получив восторженный отзыв Хейди, он удовлетворенно кивнул:
— Я так и думал.
После ужина он ушел на совещание.
— Если мама поправится, — внезапно обратилась к ней Дженни, — ты останешься здесь навсегда?
Как мучительно для нее ожидание, подумала Хейди. Это даже жестоко.
— Дорогая моя, надежды на это нет, — мягко возразила Хейди. — Тебе будет только тяжелее. Нет, я не останусь. У меня своя жизнь, так что я отсюда уеду.
— А Рори об этом знает?
— К Рори это не имеет никакого отношения, — твердо ответила Хейди. — Это связано только с тобой. Если я буду тебе нужна. Так что, пожалуйста, Дженни, всегда помни об этом.
Ее охватили противоречивые чувства. Она увидела довольный блеск в глазах Дженни, но у Хейди при этом сжалось сердце от сладкой и в то же время мучительной боли.
Утром, развешивая во дворе за домом выстиранное белье, она услышала шум из березовой рощицы. Это Бранд настиг очередную жертву в виде черного дрозда. Он не всегда убивал птичек, и тогда Хейди пыталась их спасти и выпустить, но это не всегда ей удавалось.
Сейчас она тоже решила не оставлять птицу в беде и, кинув корзинку в чистым бельем на землю, бросилась к лесу. Бранд действительно оказался там. Он тащил лапой что-то пушистое и довольно большое. Хейди не удержалась от вопля, и Рори, в эту минуту подходивший к своему грузовику, прибежал на крик. Он присвистнул, увидев добычу кота.
— Ну и дела — барсук! Он так и до зайцев дойдет, — с гордостью похвалил кота лесничий.
Хейди же, наоборот, была недовольна своим любимцем. У барсука такая очаровательная мордашка, но он уже был дохлый.
— Уважаю, — гнул свое Рори. — Посмотри, как он это сделал! — Отметины кошачьих зубов были не на горле, а на пузике животного. — Очень умно, — рассудил Рори. — Он, наверное, повалил его на спину. Отличная работа, Вшивый Домик. Не знал, что ты такой мастер охотиться. — Он перевел взгляд с взъерошенного кота на лицо Хейди. — А она что, тебя даже не поздравила? Стыдно!
— Если хочешь знать, я очень недовольна, что он так разохотился, — сообщила Хейди.
— Нет, я этого совсем не хочу знать, — откликнулся Рори. — Я лучше останусь в неведении и надеюсь, ты со временем станешь смотреть на это проще. Однако, если ты все же вернешься к прежней жизни, о которой изволила упомянуть, не сомневаюсь, ты снова сумеешь сделать из него щеточку для вытирания пыли. — Он подхватил барсука за хвост и ушел.
От этого разговора у нее осталось саднящее чувство. Как низко он о ней думает! Как презрительно разговаривает с ней. Его отношение к Сюзанне, хотя и противоречивое, никогда, Хейди была в этом уверена, не опускалось до презрения или насмешки. Ведь именно Сюзанну он выбрал в жены, от нее родился ребенок. Как ни жестоко она обошлась с Рори, но именно Сюзанна подарила ему сына.
Они все словно сговорились против меня, вздохнула Хейди. Конечно, Сюзанна была такой яркой личностью, такой бесстрашной, отчаянной, незаурядной… А я лишь ее бледная тень.
В полном унынии девушка вернулась на кухню.
Примерно через час Хейди заметила, что в лесу рядом с домом что-то происходит. Оттуда доносились мужские голоса, вдоль опушки тяжело продвигался оранжевый трактор. Она увидела, как мимо дома прошел юный Том с мотком веревки на плече. Кто-то что-то крикнул, и Рори прокричал в ответ:
— Да, точно, уведите ее!
Любопытство подвигло Хейди пойти глянуть, что там случилось. Она увидела трактор и небольшую группу людей в глубине леса, недалеко от опушки. Девушка двинулась к ним по тропинке, и вдруг трактор поехал прямо на нее. Она отступила в сторону и во все глаза следила за происходящим.
Стук топоров слышался в лесу уже несколько дней, но эту часть леса, которую Хейди считала самой романтической и называла про себя территорией старых дубов, она знала лучше всего. Ей стало нехорошо от дурных предчувствий. Теперь совам будет негде строить гнезда, и норы барсуков будут разрушены. Неужели и пара березок, стройных, ровных, сплетенных ветвями, тоже отмечены к вырубке?
Трактор тащил за собой канат. Хейди видела, как веревка змейкой вилась по траве, вскоре образовала большую петлю, потом натянулась и завибрировала. Сзади трактора, как ей показалось, весь лес, серо-коричневый, вздрогнул и покачнулся.
И тут она увидела, у нее аж сердце дрогнуло, к чему прицеплен другой конец веревки. Это оказались не стройные сестры-березки, не сосны, — это был старый дуб, царь здешних мест. По велению Рори его выдирали из земли с корнем.
Дуб накренился, и у Хейди перехватило дыхание. Как ребенок, она молила про себя: «Господи, хоть бы он не упал, Господи, сделай что-нибудь!»
Это явно был знак, поскольку веревка напряглась и со свистящим звуком лопнула, разметав в стороны оборванные концы. Они лежали рядом с непокоренным гигантом.
Хейди могла ликовать.
— Да, я так и думал, — спокойно заметил Рори. — Веревка его не возьмет.
Он подошел к дереву и стал внимательно разглядывать его корявый ствол. Рори сам стал таким, подумала она вдруг, — человек-дуб, не тополь, не береза. Такой могучий, кряжистый, невысокий. Это дерево было частью его жизни. Оно, наверное, помнит его еще в возрасте Тоби. Вот Рори кружит по лесу на велосипеде, подвозит к черному входу дома корзинку с продуктами… Помнит его учеником школы лесничества, помнит, как он креп, мужал, как появилась у него на подбородке первая щетина. Дуб помнит его, возвратившегося сюда уже без Сюзанны, но с ребенком. А у деревьев, считала Хейди, есть бескомпромиссная проницательность животных. Дуб помнит и ее, как она стояла с Рори и он показывал ей вырезанное на стволе имя.
Старое дерево, верное, надежное, так старается удержаться на своем месте, так цепляется за землю, за жизнь…
Не в силах больше это выносить, Хейди отвернулась. Она знала, что разорвавшаяся веревка не спасет старый дуб. Все равно его уже наполовину вырвали из земли. Да, она была права — веревку отвязали и теперь цепляли к трактору стальной трос.
Вот еще одно доказательство, что в Гленглассе ни для кого ничего нет святого, даже память не могла устоять перед этим железным человеком с каменным сердцем.
Через несколько минут послышался звук пылесоса, затем раздался страшный треск и грохот. Хейди в это время на кухне готовила пирожки. В кухню вошел Рори:
— Кофе будет?
Чайник только что вскипел. Хейди налила молоко в ковшик и поставила его на огонь. Рори достал чашку с блюдцем и кофейник.
— Прости, — сказал он неожиданно. — Я знаю, ты была к нему привязана. — Она вскинула на него взгляд широко раскрытых глаз. — Я и так уже много месяцев откладывал, — продолжал Рори. — Он весь прогнил, но это дерево стало почти легендой. Вообще, такие дубы редкость у нас в Гленглассе. Если хочешь, я тебе потом скажу, сколько ему лет, когда мы сосчитаем кольца.
— Сгнил? — пробормотала Хейди. — На вид дерево казалось здоровым и могучим.
— На вид трудно определить, — тихо ответил он. — Но теперь, когда оно уже повалено, это видно. Можешь пойти посмотреть. Но, может быть, тебе это будет тяжело…
Его голос, мягкий, грустный, был так не похож на Рори. Словно говорил другой человек. Он знал, что Сюзанна любила это дерево, и, каким бы властным ни был в остальном, перед Сюзанной не мог
