— Он нас потерял, — триумфально заключил Дамон, — не понял, что мы спрыгнем. Он…
— Он перед нами, — выдохнула Лекси. К югу от нас тишина была полнейшей, как будто все живое умерло или затаилось. Мы подождали, не зная, что делать, хотя, наверное, было уже поздно.
Потом мы услышали, как согнулась и сломалась травинка.
— БЕЖИМ! — закричала Лекси.
Мы рванули с места. Я сделал ошибку — обернулся. Видел я одно, а слышал другое. Казалось, что за мной с неожиданной быстротой бежит старик. Но тень в лунном свете принадлежала чему-то огромному и не похожему на человека. Кусты и деревья ломались и падали от одного его прикосновения.
Я удвоил скорость.
У нас не было выбора — мы бежали на юг. Лес редел, цивилизация подняла свою уродливую голову: одинокая ферма, брошенные хозяйства, большое поместье, отель, земляные тропинки сменились мощеными улицами, запруженными лошадьми, повозками, кэбами и даже людьми, несмотря на поздний час.
За нами, восстанавливая силы в каждом пятне тени, следовал древний.
Мы завернули за угол, обрушив корзины с фруктового лотка; гнилая вонь дыхания древнего обжигала мне шею. Мы неслись через трущобы, пытаясь не запутаться в бельевых веревках и не свалиться в мусорные ямы, а он отбрасывал в стороны любые препятствия и даже людей, чтобы добраться до нас. Мы подумали, что оторвались в узких переулках и кривых улочках, но мы чувствовали его Силу и напряжение, дрожавшее в ночи.
Лекси вела нас. Ее ли Сила тому причиной или знание города, но она всегда находила нужные пожарные лестницы и мусорные кучи, за которыми можно спрятаться. Может быть, она не в первый раз бежала от подобного чудовища.
— Порт, — выдохнула она, — наш единственный шанс.
Дамон кивнул, впервые в жизни не возражая, чтобы командовал кто-то другой. Мы повернули на запад, к улицам, выходившим на Гудзон.
Неожиданно Лекси прищурилась и ткнула пальцем в маленький клипер — симпатичное, крашенное в голубой цвет суденышко, только что вышедшее из дока и загруженное всеми товарами, которые только мог предложить Нью-Йорк.
Выбросив руки вперед, Лекси огромным прыжком перелетела с причала на палубу, как кошка, бросающаяся на дичь. Мы с Дамоном последовали за ней, тихо приземлившись на темную палубу. К тому моменту, как мы пришли в себя, она уже зачаровала матроса, наблюдавшего наше появление.
— Мы пассажиры. У нас с братьями есть места. Мы не прыгали на борт.
Дамон с большим интересом осматривал корабль.
Я оглянулся назад, на берег. Там стоял одинокий, вполне безобидный на вид мужчина, опершийся на перила. Он был бледен, словно его кожа впитала в себя лунный свет. Он просто стоял, как будто собирался немного посмотреть на корабли и идти домой.
Но взгляд его глаз сулил смерть и не сулил прощения.
29
Корабль назывался Мина М. Он был быстр и красив — изящные линии корпуса и белые паруса. Деревянные мачты были отполированы до блеска, а красные флаги трепетали на ветру.
Я стоял на носу, закрыв глаза, и думал о нашем путешествии. От жгучего соленого ветра и яркого солнца краснело лицо. Мина разрезала волны, оставляя за кормой белую пену и брызги. Крошечные серебряные рыбешки стремительно улепетывали от корабля.
Путешествуя, мы увидим в Вест-Индии лодчонки, груженные бананами и ромом. Будем торговаться за специи в Индии. Я наконец увижу Италию, пройдусь по Сикстинской капелле, посмотрю Миланский собор и буду пить кьянти прямо в винограднике. Может быть… может быть, такой станет моя новая жизнь. Путешествовать по воде, а не вверять себя теням. Я не буду оставаться надолго ни в одном порту — мне придется бежать от смерти и проклятия. У моряков обычно нет друзей, кроме товарищей по команде, — я впишусь в эту компанию.
Но потом я открыл глаза, и фантазии испарились, такая вокруг была глухая черная полночь. Плотная пелена облаков закрывала небо, и свет звезд не мог пробиться сквозь нее. Мина тихо шла по морю, с легким шипением рассекая густую воду.
Это — царство вампиров. Хотя благодаря кольцу я мог выходить на дневной свет, мой мир существовал во тьме. Я охотился, убивал врагов, выплевывал проклятия, нарушал обеты и ненавидел ночью, когда солнце спало. Мы сбежали от подручного Клауса, но не победили его. Он и его хозяин были живы и собирались пытать и убить меня и Дамона.
Лекси тронула меня за плечо.
— Мы идем в Сан-Франциско, — тихо сказала она. — Я там не бывала… давненько. Но тебе понравятся тамошние туманы и мерзкая погода. Отличное местечко для тоски.
Я перегнулся через фальшборт. У меня не хватало духу сказать ей, что я никогда не найду себе места — потому что его нигде нет. Да я его и не заслуживал, если учесть, сколько смертей на моей совести.
— Он сказал «око за око»…
— Да. — Лекси глубоко вздохнула и на миг стала серьезной. — Это быстрый корабль, а древнему понадобится время, чтобы выяснить, куда мы направляемся. Кроме законного груза — чая и кофе — на борту есть опиум, который планируется сбросить во Фриско. Капитан не сумел договориться с портовыми властями, так что пройдет немало времени, пока выяснится, куда мы бежали.
— Нет. То есть это хорошо, — я стер с ресниц морские брызги, — но я имел в виду… он убил женщин, которых считал нашими женами, потому что его Катерину убили.
Лекси кивнула, вся дрожа.
— А потом он схватил тебя… и хотел уморить тебя и меня, а может, и Дамона, в церкви. Так умерла и Катерина.
Лекси прищурилась:
— Не уверена, что понимаю.
— Если ему так важно, кого и как убили, почему он не поджег церковь?
Лекси моргнула. Я видел, что она лихорадочно думает. Долгое время она молчала. Я не мог читать ее мысли, но мне казалось неудобным в такой момент думать о Катерине.
— Стефан… послушай. Мы творим разные злодейства. От древнего, который жесток запредельно, до… мелких ужасных тварей, которые существуют для собственного удовольствия, и им все равно, кого они этим ранят.
Катерина хотела, чтобы ты стал вампиром. Посмотри, что получилось. Не плачь о ней, Стефан, не ищи доказательств ее смерти или жизни. Отпусти ее. Это лучшее, что ты можешь сделать.
Я отвернулся от Лекси и посмотрел на единственную звезду, свет которой был виден сквозь облака, — Полярную. Катерина была как эта звезда: всегда на одном месте, тихий призрак, точка отсчета моих успехов. Мои чувства к ней не имеют значения. Она создала меня, и она всегда будет со мной.
— Мы — не воплощение зла, — я обнял ее, — ты точно нет.
— Я намного старше тебя, — мягко сказала она. — И раньше я была не такой, как сейчас. Ты не единственный, кому есть в чем каяться, Стефан. Но я поклялась себе измениться.
— О да. Клятвы, — Дамон громко топал, — господи, мы, кажется, надавали обетов на всю жизнь.
— Женитьба была твоей идеей, — огрызнулся я.
— Ах-ах. Я вампир. У меня была прекрасная свадьба, куча шампанского, мой брат меня спас, и меня до сих пор мучают.
Он оттолкнулся от борта, коснувшись ладонью гладкого дерева, и шатнулся к другому, от левого к правому и обратно, и так, пока не добрался до нас. Его можно было бы принять за пьяного, но красные пятна в углах губ его выдавали. Он был пьян нашим побегом, нашим спасением, кровью какого-то несчастного матроса — но не вином. По крайней мере не только им:
