Беру со стола ключи от браслетов и отстегиваю обоих пленников.
— Ищите тетрадь! — приказывают историку. и, чтобы вывести его из ступора, рывком поднимаю со стула, встряхиваю за плечи, как куклу.
Афанасий Сергеевич приходит в себя и уже осмысленно смотрит на меня.
— Да-да, сейчас я все найду… — говорит он. Я подталкиваю его к выходу.
— Как только мы уедем — вызывайте милицию… — говорю Всеволоду.
Ему становится плохо, и сейчас он будет блевать.
Возиться мне с ним некогда. Подхожу к чернявому и вытаскиваю у него из-за пояса свой пистолет. Историк уже ушел во двор. Возвращаюсь к детине. Сцепив ему руки браслетами сзади, привожу в чувство.
— Кто послал?!
— Я не знаю, — отвечает он. — Нас Череп взял на дело… Не знаю…
Череп, скорее всего, — чернявый. Вообще-то кликуха ему подходила — впалые щеки, глубоко запавшие глаза, плотно обтянутые кожей скулы, — действительно череп.
— С кем работал Череп? — тыкаю ствол автомата детине в нос.
— С Пекой.
— Кто такой Пека?
— Деловой с Калининского. Он в авторитете. Его легко можно найти, — детина, не колеблясь, сдает какого-то пахана из Калининского района.
В дверях появляется Афанасий Сергеевич с металлической длинной коробкой в руках.
— Я забрал… — говорит он и с опаской следит за моей рукой, в которой у меня автомат, направленный в голову детине.
— Едем, — бросаю ему и вырубаю детину ударом кулака в висок.
Историк облегченно вздыхает, поняв, что больше крови не будет. Иду за Всеволодом.
Тот стоит на четвереньках у входа в гостиную и уже облевал вокруг все, что только смог.
Не особенно церемонясь, тащу Всеволода за шиворот в коридор и дальше, к входным дверям. Прислонив его спиной к стене возле вешалки, говорю:
— Сейчас пойдете и вызовете милицию. Про нас скажите, что мы были вместе с бандитами, но потом вся банда перессорилась, началась стрельба и двое свалили. Ясно?!
— Я скажу, как надо, — заверяет он меня.
— Всеволод… — обращается историк к приятелю, но я не даю ему договорить, — взяв его за локоть, вывожу на крыльцо. — Что же это такое происходит, Герасим? — семеня рядом, спрашивает историк, чуть не плача.
— Это жизнь, Афанасий Сергеевич. А в данном конкретном случае — борьба за золото.
С соседнего участка на нас удивленно смотрят муж с женой, застывшие среди грядок с молодым луком.
В левой руке у меня — УЗИ. Выстрелы они, конечно, слышали. Плевать, пусть смотрят. Милицию вызовут где-то через полчаса, не раньше — телефона поблизости нет. Пока найдут телефон, пока приедет милиция, мы уже будем далеко.
Показываю огородникам автомат. Те моментально отступают к своему дому. Незачем им запоминать номер моей машины. Забираемся в «жигу ль» и с места давлю на газ. Уходим по объездным дорогам. На базе будем минут через пятьдесят. Главное дело сделали, тетрадь у нас, в целости и сохранности. Историк, слава богу, тоже цел и невредим. Пара оплеух, которые Череп отвесил ему, думаю, смутили Афанасия Сергеевича не сильно. А вот кровь и смерть он видит уже второй раз. В погоне за золотом, уверен, нам предстоит еще достаточно подобных поединков, и Сперанский, наверное, это уже осознал за прошедшие дни. Тем лучше. Психологически он подготовлен. Что касается Кати, то на ее счету уже имеется один мокряк, причем сознательный на сто процентов. Неплохой у меня подбирается коллективчик.
Афанасий Сергеевич вскрывает коробку и достает из нее ксерокопии текста.
— А где сама тетрадь? — спрашиваю, сворачивая на развилке влево, в сторону Лесколово.
— Я ее спрятал, — глухо говорит историк. — На всякий случай…
Пожимаю плечами. Спрятал так спрятал. Главное, материал при нас, и значит, наша экспедиция состоится.
Глава пятнадцатая
Вечером спецрейсом военно-десантного Ан-24 мы улетаем в Омск. Со старым своим приятелем Александром, «папой» одной из крупных питерских группировок, мне так и не удалось встретиться. Впрочем, с ним поговорят от моего имени.
Генерал узнает, что такое Пека, тот, не сомневаюсь, расскажет нашим парням, как и с чем его едят. Я пролистал последнюю тетрадь царского генштабиста и, если честно, не понял, чем она может помочь нам в наших поисках. Офицер достаточно интересно описал свои похождения по России в смутное время с большим отрядом казаков, но о золоте я не нашел в тексте ни строчки.
На мой вопрос, что это значит, историк только хитро усмехнулся, сказав, что позже я сам все пойму…
С военного аэродрома нас доставили в забронированный «люкс» ведомственной гостиницы. В номере две спальни и гостиная, спать в которой, конечно, придется мне. При этом должен заметить, что диван, на котором я попробовал расположиться, на люкс никак не тянет. Но это не суть важно, так как я, кажется, выспался уже лет на пять вперед.
Когда Афанасий Сергеевич и Катя, измученные перелетом, разошлись по своим комнатам, я, подключив трубку к сети, дабы не тратить попусту аккумуляторы, связался по спутнику с генералом. Полшестого утра, но Степаныч, видно, уже поднялся и, судя по голосу, бодр и свеж, • как всегда. Переговорив с ним, решаю прогуляться по утреннему городу, а заодно и посмотреть, где расположен объект, который нам нужен. Часа через два нахожу старое кладбище. Осматриваю его окрестности, но на территорию не прохожу. Возвращаюсь в гостиницу.
К двенадцати дня, начитавшись до одури газет и успев проголодаться, провожу подъем личного состава. Афанасий Сергеевич пытается вымолить у меня еще полчаса. Прыскаю ему в лицо холодной водой из стакана. Он с жалобным криком соскакивает с кровати. На крик выбегает из своей комнаты Катя, она кутается в белый пушистый халатик, глаза у нее испуганные. Узнав, в чем дело, Катя почему-то обзывает меня самураем и снова уходит к себе. Объявляю своим подопечным громко и внятно, что через двадцать минут жду их внизу, в ресторане. Историку обещаю контрастный душ, если он не соберется вовремя.
После завтрака отправляемся в город. Поймав такси, доезжаем до старого кладбища, Возле которого я сегодня уже побывал.
— Нам нужен фамильный склеп князя Юнтловского… — поясняет историк цель поиска.
Припоминаю, что в тетрадях действительно встречалась эта фамилия, но что там с ней было связано, у меня уже вылетело из головы. Посетителей на кладбище не много, но одного типчика я просек сразу. Парень в костюме-тройке, с букетиком в руках, следует за нами на расстоянии и, похоже, не собирается упускать нашу скромную процессию из виду.
Историк поглощен поисками, а Катя придерживает меня за рукав.
— За нами следят… — говорит она мне, улыбаясь, как будто сообщает какую-то необычайно приятную новость.
— Парень в серой тройке?
Катя кивает и смотрит на меня с уважением:
— А ты развиваешься…
— Нет ничего проще, — отвечаю ей и быстрым шагом догоняю историка. Катя едва за мной поспевает.
— Тебе бы еще, дорогой, научиться вежливо вести себя с дамами, тогда цены бы такому мужчине не было, — обиженно говорит мне девушка в спину.
— Мне и так цены нет, красивому и умному… — бросаю ей через плечо.
— Ага… — соглашается Катя. — Потому что ценник ставить просто не на что… Зеро…
В пикировке с ней ни один мужик не выйдет победителем, поэтому предпочитаю отмолчаться.
Через полчаса наконец-то Афанасий Сергеевич находит склеп, ради которого мы и прилетели в Омск, но
