— Мадам? — ответил он ей в тон.
— Ваша решимость ослабела? — язвительно осведомилась она.
В ответ Кир осторожно привлек ее к себе. Их губы почти соприкасались.
— Нет, мадам, я не настолько безволен. Может, это ваша решимость тает?
Расстояние между их телами было более чем ничтожным. Сисели едва не застонала, но не стала умолять о поцелуе. Однако его издевательский тон и намек на ее слабость так рассердили ее, что она злобно зашипела и ударила Кира пяткой по обутой в сапог ноге.
— Милорд! — негодующе фыркнула она. — Вы слишком много себе позволяете! И безобразно самоуверенны при этом!
Отвернувшись, Сисели продолжала путь.
Кир рассмеялся:
— Маленькая лгунья! Ваша сладострастная натура вполне соответствует моей. Хотя это открытие удивило вас в ту ночь.
Сисели развернулась и занесла руку, пытаясь его ударить. Но Кир перехватил запястье и рванул ее на себя.
— Отпустите! — крикнула она.
Но он коснулся губами ее губ.
— Только не говори, что не сгораешь от страсти, — тихо сказал он.
Боже, он прав! Она желает его поцелуев. Прямо сейчас! Но она не отдастся ему первая! И ляжет с ним в постель только после свадьбы. Он привык получать от женщин все! И к тому же не любит ее!
— Отпустите! — повторила Сисели.
— Ты моя! — процедил Кир, боясь, что обезумевшая плоть вот-вот прорвет штаны.
— Я еще не совсем ваша, милорд. И если даже вы меня принудите силой, вашей не стану. Через несколько месяцев мы поженимся. А до тех пор оставьте меня в покое!
Она трепещет при одной мысли о его объятиях! Потому что хочет его! Хочет!
Кир неожиданно выпустил ее, и Сисели, протиснувшись мимо, взбежала наверх и заперлась в спальне. Кир топал сзади. Остановился у ее двери. Сисели затаила дыхание. Но он прошел мимо. Дверь его спальни открылась и захлопнулась.
Сисели сама не понимала, расстроена или нет. Она впервые познала настоящую страсть той ночью. Это волновало и одновременно пугало. И хуже того, открыло шлюзы чистого, незамутненного вожделения, о существовании которого Сисели не подозревала. И теперь она думала только о том, чтобы снова очутиться голой в его объятиях и принять его в себя. Она так и не прикоснулась к нему в ту ночь, но как же ей хотелось почувствовать тяжесть двойного мешочка в ладони, ласкать его плоть, пока он не застонет от желания.
Но это не любовь. А ведь она познала истинную любовь и теперь просто не сможет довольствоваться меньшим! Невозможно. Нереально. Ведь ее отец любил маму! И король любит Джо. А как любил ее Йен, пусть она и относилась к нему не столь же пылко. Но то, что она испытывает к Киру, не любовь. Чистая, незамутненная похоть, и то же самое он чувствует к ней. Это так… так неправильно. Пресвятая Дева! Почему жизнь не может быть чуточку проще?
Сисели легла в постель. Как получилось, что они с Киром так отчаянно друг друга вожделеют? Они даже не нравятся друг другу! Он женится по расчету и прямо объявил, что она для него не более, чем средство получить наследника. Почему женщина ее ума и способностей желает мужчину с такой силой?
Результатом подобных размышлений стала бессонная ночь.
После этого Сисели не видела Кира почти неделю. Он передал, что отправляется на дальние пастбища. Это послужило настоящим облегчением, поскольку напряжение между ними становилось невыносимым. Отсутствие Кира дало ей время охладить пыл и подумать о свадьбе, которую они отпразднуют осенью. И если она желает исполнить долг перед Гленгормом, придется искать кормилицу для Джоанны.
Сисели отправилась в деревню, чтобы поговорить с Мэри Дуглас.
— Думаю, Кейт подойдет, — решила Мэри. — Ее двухлетнюю малышку вот-вот отлучат от груди, а муженек награждает ребенком каждый раз, стоит ему снять штаны. Она обрадуется передышке и хоть маленьким, но своим деньгам.
— Сколько у нее детей? — спросила Сисели.
— Четверо! И это за шесть лет! — сообщила Мэри. — Слава Богу, она девушка сильная, и молоко у нее хорошее. Приносите завтра свою крошку, и мы посмотрим, возьмет ли она грудь Кейт. Если хотите, я поговорю с ней.
— Да, спасибо, — кивнула Сисели.
— Значит, свадьба состоится? — осторожно спросила Мэри.
— Так решил сэр Уильям и одобрил король, — призналась Сисели. — Но я не соглашусь, пока не закончится траур по Йену. Отец Эмброуз тоже меня поддержал.
— И вы совершенно правы, — поддакнула Мэри. — Конечно, и мужчин нужно понять. Им не терпится получить наследника для Гленгорма. Что же, когда-нибудь так и будет. Но день уже назначили?
— Восемнадцатое октября! — выдохнула Сисели.
— Можно рассказать в деревне?
Сисели снова кивнула:
— Да, и я уверена, что Кир объявит этот день праздничным.
— Вы его не любите? — выпалила Мэри.
Сисели покачала головой:
— Нет, но я стану уважать его как мужа и как нового лэрда.
— Это достаточно хорошее начало, и лучше, чем у многих, — решила Мэри. — И господин Кир сознает свой долг лэрда. Нам повезло, что прислали его, а не кого-то из других Дугласов. Многие из них настоящие дикари.
Прошел июль, за ним август. Сисели и Кир были очень осторожны и старались даже случайно не касаться друг друга из опасения, что это снова даст толчок взаимному вожделению. Джоанна привыкла к кормилице, и молоко у Сисели иссякло, к ее расстройству, потому что ей нравилось кормить дочь.
В сентябре неожиданно прибыл сэр Уильям с удивительными новостями:
— Король решил приехать на границу в конце месяца, чтобы поохотиться на гусей. С ним будет королева, которая собирается навестить свою старую подругу.
— О, нам предстоит много работы! — вскочила Сисели. — Где мы их разместим? У нас недостаточно большая спальня! Теперь вы видите необходимость расширить дом, милорд Кир? Сэр Уильям, сколько они пробудут у нас?
— Не менее трех дней, — пояснил тот.
— Если мы сможем убедить короля приехать во вторую неделю октября, успеем пристроить большую спальню. Конечно, строение будет временным, но зато куда более подходящим, чем маленькие комнатки наверху. Вы видели их, сэр Уильям?
— Видел, дорогая, и вы правы. Они слишком малы для королевской четы.
— Не могут они остановиться где-то в другом месте? — осведомился Кир.
— Да неужели вы не понимаете, какую честь окажут Гленгорму? — взвизгнула Сисели. — Вы такой бол… то есть не поняли, как нам повезло!
— И опять Сисели права! — согласился сэр Уильям.
— Но расходы! — пожаловался Кир.
— Вы получите за меня огромное приданое! — раздраженно отрезала Сисели. — И Йен обещал мне половину на расширение дома. Вы, однако, заявили, что намерены прикарманить все золото моего отца! Теперь придется часть потратить!
— Теперь ты видишь, какой фурией наградил меня, — пожаловался Кир отцу.
— Уверен, что ты и Сисели сумеете поладить, сын мой. Жаль только, что вы не женаты. Король
