— Подожди, — неуверенно ответила Нина, — я же с дороги, мне надо принять душ. Хорошо?
— Я сам тебя вымою, ладно?
Нина кивнула. В тесной ванной он, закусив от нетерпения губы, помог снять ей кофточку. Нина, как ребенок, послушно подняла руки, он расстегнул молнию юбки, и та желтым лоскутком упала на кафельный пол. Лифчик, трусики кружевными лепестками разлетелись по ванной комнате. Нина сделала попытку подыграть ему и потянулась расстегивать ему джинсы, но Андрей ей не позволил.
— Я сам, — ответил он и быстро разделся.
Нине стало страшно. Вот он, рядом с ней, в смуглой красоте молодого обнаженного тела. У нее захватило дыхание. Она быстро шагнула в ванну и пустила воду. Он оказался рядом с ней, сосредоточенно серьезный. Андрей взял губку и начал старательно намыливать Нину. Скоро она вся покрылась белой пышной пеной.
Нина старалась не смотреть на Андрея, ведь она впервые видела его обнаженным. Она ничего не могла с собой поделать, ее взгляд все время возвращался туда, где его восставшая плоть говорила, нет, кричала о силе его желания. Андрей отбросил губку и провел по ее коже рукой. Нина задрожала, ее обожгло его нежное прикосновение.
Неудержимая сила бросила их в объятия друг к другу. И вот они уже стоят, тесно сплетаясь телами. Ее ноги обвивают его, руки гладят лопатки, скользят по ложбинке позвоночника, скользят по гладкой, блестящей от воды коже.
«Я хочу тебя!» — повторяла про себя Нина, боясь произнести эту фразу вслух.
— Я хочу тебя! — сказал Андрей и, не дожидаясь ее ответа, подхватил Нину на руки и, белую, покрытую пеной, отнес в комнату и бросил на постель.
Она лежала, свободно раскинувшись, подставляя свое тело обжигающим лучам его глаз. А он стоял над ней, слегка расставив ноги, сильный, горящий желанием мужчина. Он знал, что перед ним женщина, которая через мгновение станет его. Но Андрей не хотел спешить. Слишком долго он ждал этой минуты, чтобы смазать ее бурным проявлением страсти. Он медленно опустился на кровать, он молчал, но за него говорили его руки и губы. Они ласкали Нину так, как это не мог бы сделать никто.
Нина чувствовала себя так, словно ее тело стало другим, словно прикосновения Андрея заставили ее переродиться, воспринимать мир по-новому — ярче и острее. До этого Нина, занимаясь любовью, всегда знала, где ее тело, а где душа. А сейчас все слилось воедино и замерло в удивительной гармонии. Раньше сила желания разрывала ее на части, а сейчас поднимала над миром в еще неизвестные ей высоты.
И неважно было, что сейчас делали ее и его пальцы, губы, как сплетались ноги или сливались самые сокровенные части их тел, главное, что они становились одним целым, проникая все глубже друг в друга. Единение и проникновение их тел только помогало близости их душ.
Хотя внешне все выглядело как обычно. Андрей был сверху, он крепко вонзался в Нину, вытянутыми руками упираясь в кровать рядом с ее запрокинутой головой. Нина закрыла глаза от наслаждения и стонала, то тише, то громче. А когда она находила в себе силы открыть глаза, то погружалась в черноту его глаз, широко открытых, словно он боялся не увидеть чего-то. Потом они закричали одновременно и откинулись друг от друга, тяжело дыша. Так они лежали молча, а потом он снова властно притянул ее. Теперь Нина оказалась сверху, и он, растворяясь в радости обладания, помогал ей двигаться все быстрее и быстрее, пока она не упала в изнеможении ему на грудь, а он, еще не успевший насытиться ею, все крепче прижимался к ней. Наконец утоление пришло и к нему.
Теперь, когда они насладились друг другом, Нина лежала со слабой улыбкой на губах, следя полуприкрытыми глазами за игрой теней на потолке. Уже совсем стемнело, но они не стали зажигать свет.
— Тебе было хорошо? — спросила Нина.
— Глупая.
— Мы столько времени потеряли, правда?
— Это я во всем виноват. Если бы не мое глупое упрямство, тебе бы не пришлось никуда уезжать.
— И я виновата, я слишком на тебя давила. Но я просто не понимала, почему ты отвергал меня.
— Я не тебя отвергал, а себя, свое отчаяние, свой страх перед любовью. Знаешь, я ведь чуть с ума не сошел от отчаяния, думая, что никогда не увижу тебя.
— Значит, ты скучал?
— Какие дурацкие вопросы ты задаешь! А ты разве не скучала?
— Я старалась не думать о тебе, мне казалось, что я уже больше тебя никогда не увижу.
— Ты собиралась там остаться?
— Я допускала такую возможность.
Они лежали расслабленные, обессиленные, прижавшись телами, и разговор их поначалу тоже был слабым. Но постепенно в их словах нарастало напряжение, и Андрей встал и потянулся за сигаретой. Ее красный огонек слабо мерцал в вечерних сумерках, и Нина теперь уже широко открытыми глазами смотрела на него.
— Значит, у тебя там кто-то был? — Андрей наконец задал вслух вопрос, который уже давно не давал ему покоя.
Нина молчала. Она не знала, рассказать Андрею о Марке или нет. Если она расскажет, то между ними начнется томительное выяснение отношений, сама мысль об этом была ей невыносима. А если скроет — то меж-ду ними всегда будет стоять нечто, разделяющее их.
«Лучше я ему все расскажу, — решила она, — когда начинаешь со лжи, это всегда кончается печально».
— Да, у меня был мужчина, — произнесла Нина и испугалась.
— Расскажи, — потребовал Андрей, и Нина вдруг увидела в нем того, прежнего, отчужденного и замкнутого человека, который так пугал ее когда-то.
— Ну, хорошо, я попробую. У меня был мужчина. И сначала я думала, что у нас и любовь, и настоящая душевная близость, и что все будет хорошо. Но потом оказалось, что я просто попала под власть его безумных чар. Он был совершенно сумасшедшим. Не так, как мы обычно говорим про людей в чем-то странных. Он был просто больным, шизофреником. А такие люди на какой-то стадии своей болезни очень обаятельны. А потом становятся невыносимыми. И я сначала не смогла устоять перед его обаянием, а потом приложила массу усилий, чтобы отделаться от него. Вот и все. Если тебя интересуют подробности…
— Нет, они меня не интересуют. — Андрей неожиданно улыбнулся. — Это была твоя жизнь, и ты могла распоряжаться ею как хотела. Ты свободный человек, и я не вправе упрекать тебя за прошлое, тем более, что меня не было рядом. Теперь у нас начинается другая, общая жизнь, мы ее будем строить вместе и отвечать друг за друга. Правда?
— Конечно, — улыбнулась Нина. — А знаешь, меня почему-то мало сейчас волнует, был у тебя кто-то в это время или нет.
— К моему стыду, я тоже небезгрешен.
— Значит, мы оба времени не теряли, — рассмеялась Нина. — Давай не будем воспринимать это трагично. Главное, сейчас мы вместе, и, надеюсь, надолго. Да?
— Да. Знаешь что? Выходи за меня замуж.
— Ой, подожди, я не могу так сразу. И вообще, разве можно такие предложения делать на голодный желудок. Так можно язву заработать. Ты что, не понял? Я умираю от голода.
Глава 18
Нина сидела за кухонным столом и с жадностью поедала все, что предлагал ей Андрей. Она уже съела
