Переписка Виктора Сосноры с Лилей Брик

Про Вашу правду знает свита!
Вы — клеветник, но — сирота!

Все Ваши — Гоги да Магоги!
Вы вивисектор — не Любовь!
За чистоту кровей монгольских
мы бьемся боем! Кровь за кровь!

Пловцы-гребцы, в семейной сперме
вылавливатели амеб,
над ними — нимб в монгольской сфере
дрожит от страсти «Огонек».

О нравственность! Не разобраться
когда и кто кого е<…>.
О Вы, наперсница разврата!
Для гения Вы — каннибал!

Вы думаете: травля публик?
Все проще: публика права:
им не хватает просто пули
свинцовой в сердце там, у Вас.

Не Вам в Любовь перебираться,
она — за Вами и везде!
А памятник… пусть перекрасят
в любимый цвет своих вождей.

32

24. 1. 69

Милый, милый, дорогой Виктор Александрович!

Благодарна за негодование, но стихотворение не понимаю, даже зачеркнув эту самую строфу… Цитируя (не совсем точно) Маяковского:

«Я люблю прямо сказать — кто сволочь».[124]

1. Про чью «правду знает свита»?

Кто и почему «свита»?

Что значит «Вы вывисе<ктор — не Любовь»?> (здесь и дальше оборвана часть листа. — Я. А.)

Кто с кем бьется…………………………………………………………………………………

Какая «травля <публик»?>…………………………………………………………………..

В чем и какая «Публика пр<ава»?> …………………………………………………….

Вася тоже растерялся…

Боюсь и надеюсь, письмо уже не застан<ет> Вас. В Ереване Вам будет хорошо! Уверена!

В Москве зверская эпидемия гриппа. Мы пока держимся. А в Ленинграде? Ради бога, не заболейте!

Когда летите? Летит ли Кулаков? Думаю, он сможет там немало продать. В Армении любят и понимают живопись.

………………………………………………………………………………..Марина? Вот уже

………………………………………………………………………………..сла, а она еще не

………………………………………………………………………………………………………….!

Кланяйтесь Алиханянам. Поцелуйте все их семейство.

Обнимаем. Лиля, Вася

33

20. 1. 69

Дорогая Лиля Юрьевна!

В пылу полемики, в ненависти ко всей этой кампании против Вас я сделал непростительную ошибку: послал Вам недоделанное, в сущности, стихотворение.

Сейчас, на спокойную голову, я еще раз пересмотрел его и вижу, что строфу «О нравственность! Не разобраться…» и т. д. — необходимо срочно убрать. Она — противная и ничего нового не прибавляет, а только уводит от основного. А основное — только то, что вся эта сволочь хочет пули, какой она хотела и для М<аяковского>. То есть хочет вашего униженья, но сего у них не получается и не получится.

Вычеркните, пожалуйста, эту строфу[125], и простите, что она такая уродливая. Вот, что значит: «семь раз отмерь, один раз отрежь».

С Алиханяном говорил по телефону, и он мне все объяснил. Где-то 28–29<-го> лечу в Армению и очень рад.

Пишу своих «Пьяных ангелов».

Будьте ЗДОРОВЫ!

Обнимаем Вас и Василия Абгаровича!

Ваш В. Соснора

34

10. 2. 69

Дорогая Лиля Юрьевна!

Поездка моя в Армению оказалась не очень удачной.

Выступил я с успехом, народу было не так уж и мало, хотя объявление повесили только накануне, а институт находится на самой окраине города.

Но потом я два дня погулял по гостям и заболел — лежал шесть дней с высокой температурой, да и сейчас еще полеживаю.

Подробности Вам, очевидно, уже рассказывал Кулаков, поэтому я не буду повторяться.

Наконец-то получил верстку книги.[126] Чтобы не делать ее вызывающе пухлой, они подверстали все стих к стиху, а вообще-то, она размеров «Триптиха». Тираж пока стои?т 25 000 экз., но впереди еще вторая верстка, цензура… Если выбросят те несколько новых