– Нет. Им нравится, что у них появляются красивые женщины. Кроме того, слуги жуков считают это завидной участью: их же используют для производства потомства.
Найл долгое время изучал план.
– Где бы мне было надежнее всего спрятаться?
– Где угодно в квартале рабов. Там никто не спросит, откуда ты.
– А там что, нет пауков?
– Полным-полно. Но они почти не отличают людей друг от друга. Надо лишь соблюдать разумную осторожность.
Внезапно Найл почувствовал смятение. В башне было уютно, совершенно безопасно. А теперь бередила тоска: безмятежности и уюту пришел конец, вновь предстоит ввергнуться в пучину неведомых опасностей. Даже светоч полученного за эти два дня знания несколько потускнел. На секунду душу замутила тоска, сродни отчаянью.
Стигмастер, похоже, не придал никакого значения переживаниям Найла.
– Прежде чем отправишься, – произнес голос, – надо бы в деталях запомнить план города.
– На это уйдет много времени. – Найл пытался скрыть нарождающуюся усталость.
– Не так много, как кажется. Загляни в шкафчик возле Стигмастера.
Найл открыл дверцу небольшого металлического шкафчика и неожиданно обнаружил напротив свое лицо.
На задней стенке шкафчика висело зеркало. Посмотрев себе прямо в глаза, Найл заметил во взгляде тоску и неуверенность.
Над зеркалом, на аккуратном золоченом крючке висела тоненькая золотая цепочка, а на ней маленький зеркальный диск с ноготь величиной.
– Возьми это и повесь на шею, – велел голос. – Этот медальон – ментальный рефлектор, отражатель мысли.
Найл снял медальон с крючка и дотошно рассмотрел.
Диск был чуть выпуклый, темно-золотистого цвета. При более внимательном взгляде стало заметно, что это не круг, а, скорее, овал с округлыми краями. Поверхность у зеркала была какой-то матовой; искаженное, с золотистым налетом лицо Найла отражалось, точно сквозь облачко тумана.
Когда он вешал медальон на шею, голос заметил:
– Нет, не так, надо обратной стороной. Найл надел медальон как надо. Выпуклая поверхность плотно уместилась в ложбинку на груди повыше солнечного сплетения. Тут Найла неожиданно качнуло, даже сердце замерло на секунду.
Глаза еще раз повстречались с отражением – неуверенности в глазах больше не было. Голос:
– Отражатель мысли довела до совершенства одна древняя цивилизация, ацтеки; их жрецы использовали его во время медитаций перед человеческим жертвоприношением. Эта тайна повторно была открыта исследователями-парапсихологами в конце двадцатого века. Зеркало способно координировать мыслительные вибрации мозга, сердца и солнечного сплетения. Теперь постарайся запомнить план города.
Найл внимательно вгляделся в план. Удивительно, охватить его весь целиком оказалось почему-то вполне по силам.
Зеркальный медальон на груди словно умножал, усиливал сосредоточенность.
Еще пять минут назад план казался чрезмерно запутанным и сложным; теперь мозг впитывал его с внезапной жадностью, как желудок еду.
Минуты не прошло, как Найл уже затвердил его наизусть.
– Что такое крепость? – осведомился он.
– Здесь располагаются главные казармы города. Казармы – помещения, где живет воинский контингент.
– А арсенал что такое?
– Место, где складывают оружие. Найл указал на план.
– Мост охраняется?
– Да. На прошлой неделе там поймали одну из служительниц – пыталась пробраться в детскую, чтобы повидать своего младенца. Теперь подступы с обеих сторон охраняются бойцовыми пауками.
– Что сделали со служительницей?
– Принародно казнили и съели.
– Есть еще где-нибудь место, где можно переправиться через реку?
– Как ни выгадывай, а лучше моста места нет. Здесь у реки наименьшая глубина.
– Когда удобнее всего попытаться это сделать?
– Лучше на рассвете, когда меняется стража.
Найл опять изучающе вгляделся в план. Нечего и думать о том, чтобы подобраться к мосту по главному проспекту – равносильно самоубийству.
А вот вдоль набережной на расстоянии примерно полумили друг от друга к реке спускались ступени каменных лестниц.
Если бы как-нибудь проникнуть к реке возле разделяющей город стены, можно было бы пройти к мосту по кромке берега.
– Где можно укрыться в квартале рабов?
– Многие здания уже не имеют верхних этажей. Обычно там пауки не распускают тенета. Вот в таком месте будет тебе всего безопаснее.
Неожиданно у Найла заломило в висках. Он помассировал себе виски и лоб, ломота унялась.
– Это из-за медальона. Ты к нему еще не привык, поэтому если внимание не уравновешенно, то возникают головные боли. В таких случаях всегда поворачивай его тыльной стороной.
Найл повернул медальон зеркальцем наружу. Едва это сделал, как напряжение исчезло, сменившись непривычной опустошенностью. В голове гулко шумело. Найл лег на кушетку и закрыл глаза. Тело начала окутывать приятная дремота.
– Не советую засыпать сейчас, – заметил голос. – СмертоносецПовелитель только что послал к Каззаку нарочного – привести тебя к нему. Когда управитель признается, что ты исчез, все пауки в городе поднимутся на розыски.
Найл (куда усталость девалась!) моментально сел.
В кровь опять просочился едкий страх; не сразу и уймешь.
Совладав с голосом, Найл спросил:
– Что будет Каззаку?
– Ничего. Смертоносец-Повелитель – реалист, он ничего ему не сделает. Но уходить тебе надо немедленно.
– Иду. – Внутренне сосредоточась, он подавил-таки страх. Окрепла решительность. – Я смогу поддерживать с тобой связь?
– Да. Через раздвижную антенну. Она настроена на ментальную цепь Стигмастера. Но пользуйся ей по возможности реже. Многие пауки способны улавливать ее импульсы, поэтому, пуская се в ход, ты всякий раз рискуешь быть обнаруженным.
Возле белого столпа неожиданно возник старец.
– Прежде чем отправиться, надо подкрепиться. Ночь впереди долгая.
– Есть я сейчас не хочу. – Аппетит у Найла пропал.
– Тогда возьми еду с собой. Ты также должен переодеться в одежду раба. Пойдем со мной. Времени уже в обрез.
Найл ступил в столп. На этот раз порхающая легкость при спуске была неприятной, от нее лишь явственнее чувствовалась нервная взвинченность.
Они оказались в помещении с плавно изогнутыми белыми стенами.
На одном из табуретов (это его Найл принял тогда за поросший водорослями прибрежный камень) лежала раздвижная трубка и посконная грязно-серая рубаха раба.
Натянув ее поверх одежды, Найл брезгливо сморщился: от дерюги несло застоявшимся потом.
В отличие от его одежд, рубаха раба имела карманы, причем в каждом из них чтото лежало. Найл сунул
