привязал свою лошадь к одному из многочисленных деревьев, окружавших дом. Он торопливо вступил на дорожку, выложенную белой каменной крошкой, которая шуршала под его ногами. Достигнув массивной дубовой двери, очевидно сделанной из целого ствола, он протянул руку и коснулся дверной ручки — металлической дужки, вырезанной в форме угрожающего кота. Человек быстро отдернул руку. Железо ручки было холоднее ночного воздуха. Потянувшись снова, он немного подтолкнул дверь твердой рукой. Дверь не открывалась. Осмотрев вокруг дом, в поисках признаков жизни и, заглядывая в окна, вытянув шею, всадник сделал еще одну попытку. На сей раз. Дверь легко отворилась при его прикосновении. Он отдернул руку, по его спине пробежал холод.
Войдя внутрь, всадник тревожно осмотрелся, вновь надеясь обнаружить хоть какие -то признаки жизни. Он ничего не увидел, но ведь кто-то или что-то открыло дверь. Он прошел в конец холла, облицованного деревянными панелями, и вступил в гостиную. Шикарный стул выглядел теплым, мягким и успокаивающим. Но когда он сел, то почувствовал себя нежеланным вором. Он глубоко вздохнул, поднялся на ноги и нервно огляделся, ожидая когда появится хозяйка, и опасаясь, что в темноте этого странного дома мог притаиться кто-нибудь еще. Единственными звуками, которые он слышал были стук сердца, его биение напоминало работу часов — будто капли воды падали через точно выверенные интервалы, — и завывание ветра в открытом окне. У него создавалось жуткое впечатление, будто дом был наполнен стонами и вздохами. Мужчина решил встать и быстро осмотреть этаж, но в последний момент передумал. Это выглядело так, как будто он боялся тревожащего его дома. Он не знал сколько прошло минут. Время казалось, потеряло всякое значение. Мужчина начинал сердиться. Ему говорили спешить. В дальнем конце комнаты была другая дверь, в точности похожая на ту, в которую он вошел. Он схватился за ручку и потянул ее вниз, услышав как в тишине дома раздался громкий щелчок замка. Дверь открылась в другую комнату, такую же по размерам как и первая, освещенную зажженным камином. Заглянув, он разглядел книжные шкафы, заполненные сотнями книг, в которых было собрано знание сотен эпох.
— Какие новости вы принесли? — спросил чувственный, богато окрашенный интонациями женский голос.
Мужчина отшатнулся от дверного проема, его сука нащупала кинжал, висевший на поясе. Скосив глаза, он увидел одинокую фигуру женщины, сидевшую в конце стола. Черный капюшен с белой окантовкой был наброшен на голову. Он мог поклясться, что когда он вошел, ее там не было.
— Эта троица прибыла в гостиницу «Черный Кот, моя госпожа, — ответил мужчина низким голосом. — Они узнали о пророчестве и начли задавать вопросы. Еще они узнали дорогу на Мереклар.
Женщина на минуту замолчала, задумавшись.
— Когда они прибудут? — спросила она.
— Завтра, моя госпожа, — мужчина обнаружил, что он до сих пор сжимает рукоять кинжала.
— Вы сделали все правильно, — сказала женщина, заканчивая беседу.
Он поклонился с уважением. Закрыв двери настолько тихо, насколько это было возможно, чтобы не потревожить хозяйку, человек стремительным шагом вышел из дома.
Вскочив на возбужденную лошадь, он углубился в город, с нетерпением желая возвратиться к комфорту своего дома, где комнаты не будут его ненавидеть.
Леди в черном капюшоне жила в доме, расположенном на вершине единственного холма в Мерекларе всю свою жизнь. Она чувствовала себя уютно в его комнатах и коридорах, среди таинственной атмосферы окутывавшей дом. После того, как ее информатор уехал, она изящно поднялась со стула одним плавным движением и уверенно пошла через темную библиотеку к двери в восточной стене. Невидимые водяные часы, которые продолжали отмерять минуты, оставались единственным звуком в доме. не производя никакого шума, леди скользнула в боковой зал. Здесь она вошла в другую дверь, расположенную в конце коридора. Она вошла в оранжерею, прошла узкой тропинкой к стеклянной двери, и покинула сад, закрывая за собой дверь. Капюшон ее одежд был низко опущен, скрывая лицо от света двух лун. В залитой лунным светом темноте он с уверенностью пересекла один из садов, окружающих ее дом. Подойдя к старому дереву, мертвому и изъеденному, он отодвинула ногой кору, открывая уходящий под землю проход, заполненный тьмой. Твердыми шагами она вошла в темноту. Пройдя некоторое расстояние через лабиринты, коридоры и переходы, она наконец достигла мета, куда стремилась — большой каменной пещеры. Факелы мерцали в зажимах, отбрасывая тени. В центре зала стоял каменный полукруг, настолько большой, что потребовалась сотня мужчин, чтобы сдвинуть его. Вокруг алтаря стояло девять человек, носивших одежды, выдававшие состоятельных людей.
— Вы опаздываете, Шавас, — сказал лорд Элвин, стоявший лицом к входу.
— Да, сказала женщина, стоявшая в дверном проеме, и вступила в комнату, свет от факелов бросал тени на ее платье.
Министры посмотрели друг на друга, а потом на женщину.
— Какие новости вы принесли нам? — спросил один из них, когда понял, что женщина не собирается оправдываться. Спросивший лорд был низеньким сутулым человеком, носившим золотой медальон с солнечными лучами, который казалось, пригибал его тщедушную фигурку к полу. Он был одет в синий плащ с аккуратной золотой вышивкой. Золотые запонки украшали воротник его рубашки, частично скрытой синим жилетом.
— Эти трое мужчин направляются помочь городу.
— И они решат тайну исчезнувших котов? — снова спросил коротышка.
— Они попробуют, — исправилась Шавас, капюшон все еще скрывал ее лицо.
— Мы не хотим паники, — заметила пепельноволосая женщина со строгим лицом.
— У нас нет выбора, — тут же ответил лорд Элвин. — Вы должны нанять этих людей, Шавас.
— Я согласен, — сказал лорд Брунсвик.
Ропот согласия заполнил комнату, сливая их приглушенные в пещере голоса в один.
— То есть вы подразумеваете, что хотите, чтоб я сделала все необходимое, чтоб исправить вашу грубую ошибку? — Сказала леди Шавас. Она оглядела их презрительным взглядом, оббежав глазами пещеру. Ее рука так сильно сжала опал, висящий на ее шее, как будто она держалась за свою жизнь.
Это было в ту же ночь, когда некто наблюдал за отъездом всадника из гостиницы. Черная фигура. Почти невидимая в темноте, помчалась по той же дороге, по какой ускакал всадник. Лунный свет отсвечивал красным в его глазах.
На следующее утро в голове Карамона стучали молотки, да так, что даже его друг — кузнец Флинт Огненный Горн позавидовал бы. Постоянные сокрушительные удары повторялись с завидной регулярностью, заставляя его вздрагивать от боли. Щебет птиц напоминал ему удары копья, а шум производимый другими постояльцами гостиницы вызывали волну муки. Медленно откинув простынь с лица, богатырь оглядел комнату и вздрогнул снова, когда поток света ударил ему прямо в лицо.
— Жестокий удар! — пробормотал он.
Прикрывшись покрывалом от света, Карамон поглядел на брата. Тот все еще спал, Рейстлин, казалось, страдал от боли — спина была немного выгнута, ногти впились в ладони. Но дышал он легко. Карамон облегченно вздохнул. Воин глянул на кровать Ирвина, надеясь на то, что шумноголосый кендер еще спит. Тот спал — равномерное движение одеяла доказывало это.
— Хорошо, я спущусь вниз и воспользуюсь проверенным средством
Воин выполз из кровати, закрывая лицо от утреннего света.
— Доброе утро, Карамон! — сказал Ирвин пронзительно и бодро, его голос проник в череп воина. Воин упал на кровать как подкошенный. Воспоминание о Флинте, напомнило одно из многих его высказываний: «Самый большой враг человека — он сам». До сих пор он не понимал, что это означает. Он задался вопросом, как бы Флинт отнесся к гномьей водке, сокрушившей воина.
— Ирвин, — начал Карамон, тихо говоря сквозь сжатые зубы и обхватив руками голову, чтобы унять давление. — Если ты не заткнешься, я вынужден буду убить тебя!
— Что? — закричал Ирвин таким же громким голосом. — Что ты сказал? Я не расслышал. Повтори пожалуйста.
В ответ Карамон схватил левой рукой подушку, подошел к кендеру и запихнул голову Ирвина в наволочку.
— Это игра? Что мне надо делать? — закричал возбужденный кендер.
— Сидеть там, — зарычал Карамон, — пока я не скажу тебе двигаться.
— Ладно. Говоришь, это забава? — Ирвин с наволочкой на голове остался сидеть, ожидая продолжения этой увлекательной игры.
Карамон вышел из комнаты. Снаружи, он нашел ковш с холодной водой и погрузил в него голову. Отфыркиваясь, он встряхнулся как собака и утер лицо рукавом рубашки.
Вернувшись в дом, все еще утираясь, он вошел в столовую, где подавали завтрак. Запах яиц, бекона и горячей сдобы, напомнил ему, что он не ел со вчерашнего ужина, и, что ему не дали доесть.
«Это хорошо, что меня никогда не тошнит, когда я выпью», — с гордость подумал он. Комната была практически пуста. Там находилось несколько угрюмых посетителей, которые хмуро оглядывали великана и отводили глаза. Карамон проигнорировал их. Подошедши к столу, за которым сидел вчера, он с такой силой опустился вниз, что почти упал на скамью. Выровнявшись, воин долго сидел, пока тошнота не оставила его.
«Ну хорошо, почти никогда», — поправился он.
— Чем могу помочь вам сегодня утром? — спросил с кривой усмешкой на лице владелец гостиницы Йост.
— Напиток. Две порции зерен на одну порцию воды с одной порцию пряностей, порцию салата и чего- нибудь абсолютно безвкусного. И побольше перца, — добавил Карамон.
— О, сказал Йост, —
