Подобные мысли до добра не доведут. Даймонд взял за непреложное правило никогда не связываться с клиентками, и уж, конечно, еще не выжил из ума настолько, чтобы спутаться с кем-то вроде Салли Макартур. Даже если у нее возмутительно стройные ножки, невыносимо манящий рот, а уж тело…
– Ад и все дьяволы, – вслух выругался Джеймс и, перепрыгивая через ступеньки, поспешно ринулся вниз, дабы сбежать от искушения.
Но едва он достиг вестибюля, как замурлыкал телефон.
Даймонд проигнорировал трель, полагая, что у Салли в спальне имеется свой аппарат. Однако назойливое дребезжание не прекращалось, стало быть, либо Салли не желает снять трубку, либо у нее отдельная линия. Джеймс направился к двери, потом остановился, повернулся и импульсивно схватил трубку в последний момент.
– Да? – рявкнул он, не теряя времени на вежливость.
– Это резиденция Макартуров? – довольно надменно осведомился сварливый голос.
– Кто спрашивает?
– Исайя Макартур, вот кто!
«Людоед, от которого Салли стремится защитить сестру».
– Предполагается, что вы находитесь где-то на Дальнем Востоке, – осуждающе проскрежетал Даймонд.
– Вернулся пораньше. С кем я разговариваю?
– Я Джеймс Даймонд, – помедлив, представился детектив. – Друг вашей дочери.
– Какой?
– Какой друг?
– Какой дочери?
«Тревога в голосе вряд ли подходит холодному монстру, безжалостному к нелюбимой падчерице».
– Салли.
– О Боже, еще один fiancé, – застонал Исайя.
– Мы не помолвлены.
–
– Она пошла спать.
– А Дженкинс?
– Его нет рядом.
– А вы что там делаете?
– Уже ухожу, – отрезал Джеймс. – Позвать Дженкинса?
– Черт возьми, мне нужно добраться домой из аэропорта. Сижу в терминале с нарушенным биоритмом из-за смены часовых поясов, двенадцатью местами багажа и тяжелейшим случаем мести Монтесумы[7], преследующей меня почти с Акапулько.
– Это не проблема. Приеду через двадцать минут.
Решение пришло автоматически. Салли, судя по всему, собиралась лгать и дальше, так может удастся выведать хотя бы часть истины от якобы кровожадного отца, чей голос звучал куда более разумно, чем можно было ожидать после рассказов милой дочурки.
– Вы уверены, – засомневался человек на другом конце провода, – что я не слишком вас обременяю?
– Раз уж вы считаете, что помолвка с Салли неизбежна, то неплохо бы познакомиться с будущим тестем.
– О, она никогда не выходит замуж. Если честно, я считаю, что Салли воспринимает помолвку как первый шаг к прекращению отношений. Жду вас у выхода 53 терминала «Пан Америкэн». Чем раньше вы прибудете, тем скорее меня осчастливите.
– Я уже в пути.
* * *
В этот послеполуночный час сан-францисский аэропорт был относительно пуст. Джеймс прошел мимо кондитерских и книжных лавочек, даже не взглянув на витрины, стремясь найти Исайю Макартура и выяснить, что скрывает Салли. Мужчина говорил раздраженно и капризно, но вовсе не как скорый на расправу людоед, которого описывала Салли. Сыщик вознамерился откровенно с ним побеседовать и при необходимости открыть главе семейства, что творят его взбалмошные домашние.
Возле стойки «Пан Америкэн» дожидался только один человек. Даймонд моментально оценил почтенного джентльмена и, вышагивая по ковровому покрытию, тут же отказался от мысли посвятить мистера Макартура в замыслы дочери.
Уж слишком он старый и хрупкий на вид. Конечно, проблемы с пищеварением во время путешествия внесли свою лепту, но мужчине явно за семьдесят, и он далеко не в добром здравии. Исайя посмотрел на приближающегося Джеймса, затем безразлично отвернулся.
– Мистер Макартур? – спросил детектив любезнее обычного.
Старик снова взглянул на Даймонда и недоверчиво прищурил выцветшие голубые глаза.
– Вы не можете быть последним fiancé моей дочери!
– Я же говорил, что мы не помолвлены.
– Вы ничуть не похожи на тех субчиков, что вечно привлекают Салли, – заметил Макартур, внимательно оглядев Даймонда. – По моим наблюдениям она имеет тенденцию влюбляться в хлипких слюнтяев, я называю их «анютиными глазками». Как вы познакомились?
– На вечеринке, – не задумываясь, машинально солгал Джеймс.
– На какой?
– Не желаете подождать, пока мы дойдем до машины, прежде чем учинять мне допрос третьей степени? – раздраженно протянул детектив. – Или я должен выложить всю подноготную, прежде чем мне будет оказана большая честь отвезти вас домой в 1:23 ночи?
– Да, – закудахтал Макартур, – вы действительно сильно отличаетесь от обычных бесхребетных ухажеров Салли. Вполне способны ее укротить.
– Делать мне больше нечего.
– Вот как? – одновременно измученно и лукаво взглянул на него старик. – Может, вы все-таки из «анютиных глазок»...
Джеймс пребывал не в лучшем настроении. Во-первых, очень хотелось выпить. Во-вторых, он нуждался в сигарете, а в аэропорту курение запрещено. В-третьих, он чувствовал себя усталым, взвинченным и встревоженным. И никак не мог выбросить из головы безрассудную дочь этого престарелого острослова.
– Старина, – нарочито терпеливым тоном произнес Даймонд, – даю вам десять секунд, чтобы направиться вместе со мной к машине.
Тут к ним подъехал аэропортовский автокар и побибикал посреди пустынного терминала. Макартур с трудом поднялся на ноги, слегка пошатываясь, и Джеймс, отогнав неуместную жалость, быстро подхватил старика под локоть.
– Поедете с нами, юноша? – спросил Макартур, усевшись на сиденье. – Или побежите следом, чтобы продемонстрировать, какой вы крутой мачо?
– Давайте квитанции, я заберу ваш багаж и встречу у южного входа, – предложил Джеймс обманчиво спокойным тоном, потом взглянул на водителя:
– Доставите в целости и сохранности?
Тот скучающе пожал плечами:
– Куда ж я денусь?
Даймонд ругался всю дорогу от зоны выдачи багажа. Макартур не шутил, он действительно привез двенадцать полновесных единиц багажа, в том числе четыре солидных кожаных чемодана, остальное – ящики и тюки, обвязанные чрезмерным количеством веревок, что характерно для любых стариков, которых повидал Джеймс, будь то мультимиллионеры, как Макартур, или отставные оклендские полицейские.
