– Не извиняйся, Даймонд, – звенящим от обиды голосом произнесла та. – Слишком поздно.
– И не собирался. Просто хотел спросить, имеется ли здесь будильник. Если я напьюсь как свинья, то могу проспать до полудня.
Негодяй прямо-таки сиял этой своей проклятой улыбочкой, словно от души забавлялся.
– Знаешь, Даймонд, с меня хватит, – промурлыкала девушка и толкнула на гостя кухонный стол, расплескав суп и кофе и разбросав сгоревшие тосты.
Потом сбежала, наполовину надеясь, что он бросится следом. Салли и сама толком не понимала, чего ожидала от Джеймса, может, просто, чтобы он подхватил ее на руки… ну, а дальше все произойдет само собой.
Но никто за ней не погнался, и к тому времени, как она взлетела на второй этаж, здравый смысл вернулся.
«Что со мной происходит?» Салли старалась относиться к жизни, как к веселой вечеринке, как к прекрасному празднику в ее честь. Много лет назад – когда ее легкомысленная мать уехала за лучшей участью – она узнала, что такое боль и одиночество, и каково это – быть брошенной и забытой, и как невыносимо стонет покинутая душа. Тогда Салли поклялась себе, что подобного больше никогда не случится, что она никогда и никому не позволит скрутить себя изнутри.
Так почему же влюбилась в такого мужчину, как Джеймс Даймонд, раз так долго соблюдала осторожность?
«Теперь уже слишком поздно», – сокрушалась Салли, вышагивая по коридору второго этажа к последней двери. Невозможно спрятаться в панцирь, как черепаха, и изображать веселый вид, словно ничего не произошло.
К несчастью, чертовски ясно, что не удастся влюбить в себя такого циника, как Даймонд. Так что вина целиком на ней, и выход только один. Вести себя как ни в чем не бывало.
В конце концов, Даймонд и не подозревает, что она в него влюбилась. Ведь она себя ничем не выдала… поступила гораздо умнее – спорила с ним день и ночь. И хотя ответила на его поцелуй с пылким энтузиазмом, так это вполне допустимо, поскольку он начал первым. Это же простая вежливость – поцеловать в ответ, разве не так?
Дверь на мансарду громко заскрипела в ночной тишине. В нос ударил еще более затхлый и спертый воздух, чем в остальной части дома, и потребовалась определенная решимость, чтобы шагнуть в темноту.
Салли закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, наслаждаясь нахлынувшим чувством безопасности и покоя. Стояла не по сезону теплая осенняя ночь в горах, в небе сияла полная луна, освещая помещение сквозь окна в дальнем конце мансарды.
Салли пошарила в темноте по столику возле двери, нащупала канделябр и спички, и через мгновение комната озарилась достаточно ярким светом.
Древняя железная кровать оказалась на прежнем месте – под углом к одному из французских окон. Обшарпанная перина, груда старомодных лоскутных одеял, – никто и не подозревал, что девочка стащила сюда это великолепие, – четыре подушки и книжная полка с любимыми книгами. «Таинственный сад», «Маленькая принцесса», рассказы про Нэнси Дрю выпуска тридцатых годов, изобилующие сексом исторические романы, опубликованные в начале семидесятых, и произведения Джейн Остин, наполненные сценами церемонного ухаживания. Здесь находился ее мир, обитель чудесных фантазий, где никто не сможет причинить ей боль.
Салли взобралась на высокую кровать и открыла окно, впуская ласковый ночной ветерок. Внизу увидела припаркованную «альфу», лунный свет серебрил темно-зеленую полировку. На миг заинтересовалась, где Даймонд, потом выкинула мысли о нем из головы. К черту и Даймонда, и Филипа Марлоу, и Ретта Батлера.
Ей позарез необходима спокойная передышка, без тревог о ком бы или о чем бы то ни было. Позже, когда воспрянет обычная любовь к интригам, она во всем разберется. Например, с Даймондом. И с болью в глубине души. И выяснит, почему не отключена горячая вода и телефон, а воздух в остальной части дома почти свежий.
На данный момент все, чего хотелось – вдыхать благоуханный ночной аромат и мечтать о счастливом финале.
Хотя Салли прекрасно знала, что лучшие детективные романы заканчиваются горечью, и парень не получает девушку. В данный момент душа лежала к Джейн Остин, а не к Рэймонду Чандлеру. Ведь она собирается жить долго и счастливо. Хотя бы одну ночь.
Глава 12
Дом тихонько поскрипывал, на чердаке заворчали древние трубы, должно быть, Даймонд занял душевую… А потом наступила тишина, и только ласкающий столетние сосны легкий бриз, стоны пружин и потрескивание старого здания нарушали безмолвие.
В конце концов Даймонду не понадобится много времени, чтобы ее найти. Салли встала на колени на высокой кровати, положила руки на подоконник открытого окна и тут услышала, как открылась дверь за спиной. Но не повернулась, полностью сосредоточившись на созерцании Луны.
– Когда я была маленькой, – мечтательно произнесла девушка, – то сбегала сюда от Люси, Исайи и Дженкинса. И пряталась здесь, запасшись пакетами с печеньем, бутылками с шипучкой и грудами книг. Часами пребывала в своем особенном мире, игнорируя призывы домашних. Исайя утверждает, что я так и потерялась в том самом особенном мире.
Раздался скрип старых деревянных половиц под ногами Даймонда, но Салли по-прежнему не оборачивалась. Боялась на него взглянуть. Боялась позволить ему взглянуть на себя, ведь он легко сможет прочитать все ее желания, все потребности души.
– О чем ты мечтала? – спросил Джеймс низким, хриплым от сигарет и невероятно соблазнительным голосом.
– О чем мечтает любая одинокая девочка-подросток? – пожала плечами Салли, сдвинув волосы с лица. – О герое, который спасет от одиночества. О рыцаре на белом коне. Самые жаркие летние ночи я проводила здесь и очень жалела, что не с кем разделить это ложе под лунным светом, – криво усмехнулась она в темноте. – Представляла, как книжный кумир воплощается в реальность. Чтобы обо мне позаботиться.
– Гнилая политика, – подошел Джеймс ближе к кровати. – Женщине не нужны покровители. Она должна быть равноправными партнером.
– Когда тебе семнадцать, на политику глубоко наплевать. Ты думаешь сердцем.
– Семнадцатилетние мальчики думают гормонами.
– Понимаю.
– Я никогда ни о ком не заботился.
– Знаю, – сказала Салли, положив подбородок на руки. – Но в заботе нет ничего плохого. Особенно, если двое заботятся друг о друге. Каждый время от времени нуждается в поддержке, вот в чем дело.
– Я не из тех, кто любит утешать.
– Знаю, – повторила она.
– Сколько тебе лет? Двадцать семь? Двадцать восемь?
– Двадцать восемь.
– Значит, я на десять лет старше. Слишком большая разница в возрасте.
– Знаю, – снова повторила Салли, отвернулась от окна и посмотрела на Джеймса.
Свечи рядом с кроватью оплыли и погасли, нежилую мансарду освещал только лунный свет. Даймонд стоял слишком близко, в одних джинсах, на голых плечах поблескивали капельки воды, и все его сильное тело излучало напряжение. Он не обмотался эластичным бинтом, но в полумраке синяки выглядели не столь ужасающими. Избитый, суровый и необыкновенно красивый. И очень-очень родной.
