самозванцу. Катарина говорила иное - Эйрат замышлял сговор с Рхелех. Даже Арэн без труда догадался, к чему привел бы новый союз: Рхель, получив в помощь таремский флот, золото и наемников, двинется на Дасирию. Что-то Рхель отвоюет мечом и кровью, остальное 'сдаст на милость победителя' рхельский регент.
В груди Арэна закипело, перед глазами встала заплаканная волшебница, которая молила о пощаде для себя и своей родни и сочувствии для своего зазря казненного отца.
- Не знал, что в Совете девяти нет единства, - сказал он, надеясь услышать от Катарины подробности предательства.
Но таремка свела все к пожиманию плечами.
- Так было всегда, Арэн. Не бывает людей чистых, всем приходиться совать руки и в грязь, и в помои, а иногда и в места погрязнее. Всех рассудит Гартис, когда придем к нему на поклон. Важно лишь то, что сейчас таремский совет осистился от предателей, и я предприняла меры на будущее. Брат мой был человеком широкой души и доброго сердца, и не заметил змею, что пригрелась у него на груди. Я не повторю ошибки Фиранда. Но не о делах Тарема я приехала говорить, и прошу меня простить за лишние и не к месту сказанные слова. Однако теперь ты знаешь и обратную сторону, пусть и позорную для Тарема.
- Поветрие никуда не денется, даже если отыскать принцессу. - Дасириец мысленно прикинул сколько лет могло быть Сиранне. Много больше тридцати. - Дасирийские законы не позволяют женщина править, - на всякий случай напомнил он.
- Я хорошо знаю дасирийские законы. Но мать Гирама было вдовствующей императрицей и, если память мне не изменяет, заправляла советом и, вопреки наставлениям, не взяла себе супруга, а передала власть сыну, когда тот стал способен править. И именно Гирам объединил разрозненных военачальников и землевладельцев, и под его рукой Дасирия стала называться 'империей'. Сиранна может выйти замуж и родить наследника - она не так стара для деторождения. Я знаю, что в Северных землях есть далекая кровь Гирама. Не настолько сильная, чтобы признавать за ее носителем императорство, но достаточная, чтобы скрепить брачный союз.
Она выразительно приподняла бровь, молчаливо намекая, что и о том, чего ради Арэн таскался в Артум, догадывается.
- А от меня-то какой прок? - прямо спросил дасириец. - Я не игрок в престольные игры.
- Я не прошу тебя играть, мне нужен человек, которому я могу доверить поиски принцессы. Такой, кому хватит смелости поехать за ней на другой конец света, убить, если придется, и пролить кровь самому, лишь бы доставить Сиранну живой. Он должен быть дасирийцем, чтобы никто не заподозрил участие Тарема в поисках. Сам посуди - Рхель и так в наших отхожих местах гребется, лишь бы найти повод развязать войну. А я не враг своему народу. - Она подошла к Арэну, встала рядом, ровная и горделивая, точно сама увенчання короной. - И я хочу помочь сыну вернуть доброе имя своего отца.
- Мой дом того и гляди разграбят, как мне оставить людей? Что мне им сказать? Что ветер разгульный у меня в ногах? Пожелать им скорой смерти?
Катарина снова закивала. Ее спокойствие и покорность обескураживали. Кто она - и кто он, но все ж таремка не зарывалась, скорее наоборот.
- В знак своего расположения и будущего взаимовыгодного союза, я готова прислать в помощь тысячу наемников, два десятка волшебников и служителей, чтобы ходили за ранеными. Я привезла свитки, написанные моим мастером-алхимиком: мы еще не нашли снадобья от поветрия, но твоя вторая жена будто бы разбирается в зельеварении. Ей они могут пригодиться.
Тысяча наемников?! Арэн не верил своим ушам. С такой армией Баараку самое дело хвост накрутить. Дасириец покосился на таремку - не шутит ли? На что гостья утвердительно кивнула.
- Само собой, наемникам будет заплачено черед подставных купцов деньгами Ластриков - полагаю, мой покойный брат похвалил бы меня и сказал, что еще никогда наш род не пускал краты в такое богоугодное дело. Само собой, я не готова пускать золото на ветер и наемников ты получишь только после того, как поклянешься мне прахом отца, что поедешь за принцессой. Я торговка, - развела руками Катарина, - а не длагодетельница. Наемники никого не подпустят к твоим землям, пока не вернешься с принцессой. Полагаю, стоит объявиться Сиранне, рхельсий шакал прижмет хвост и покажет пятки, а уж тогда никто не станет на Шаама идти. Моих доводов и твоей храбрости хватит, чтобы указать принцессе, кого взять новым военным советником.
Она говорила так уверенно, будто Сиранна стояла за порогом Орехового зала. Но у Арэна на этот счет были свои мысли.
- А что если Сиранна сгинула? Или ею окажется какая-то самозванка? Ты отберешь своих наемников, госпожа - и что тогда делать мне?
- Привези мне доказательства того, что принцесса мертва и не оставила после себя наследника, или привези наследника, если такой родился - и наемники твои. Я не прошу много, но и впустую подавать не стану. Ну, Арэн из Шаам, что ты мне ответишь?
- Ответ надобен сейчас? - Ему не нравилось, что таремка прижала его к стене, не давая возможности подумать. Слишком мягко стелит гостья, как бы не вышло после спать в сырой земле.
- Я потратила время, дожидаясь тебя, так что не обессудь, но давай уж решать, вместе мы или врозь.
- Согласен я, - ответил он, быстрее, чем намеревался.
Катарина все кивала и кивала, не скрывая довольной улыбки. Он, по желанию таремки, поклялся отцовским прахом, что сделает все, чтобы вернуть пропавшую кровь Гирама и обо всем будет честно и своевременно докладывать Катарине - она обещала не давать спуску и заранее предупредила, что даст ему в дорогу ониксовый 'глаз', посетовав на то, что с некоторых пор перестала доверять птичьим посланникам. Напоследок, Катарина вручила ему рунный камень-ключ и заговорческим шепотом прибавила, что он первый не таремец, который удовстаивается чести владеть таким. 'Этот был моим, но теперь я взяла камень брата, а свой хочу передать тебе, - сказала Катарина, не сводя глаз с камня в руке Арэна. Будто какая-то часть ее противилась такому решению. - Не потеряй, Тарем не простит мне такой оплошности'.
Много позже, после того, как Арэн сам провел гостью, в его комнату явилась Миэ. К щекам волшебницы не вернулся румянец, но выглядела она лучше. Арэн нарочно показал ей спину, предлагая не тревожить его разговорами, но таремка не изменила своей настырности.
- Чего хотела палачиха? О чем просила?
Дасириец скосил взгляд на подругу, угадывая, хватит ли ему выдержки не выплеснуть на Миэ злость.
- Приехала просить меня об услуге, - ответил он скрепя сердце.
- Тебя? Об услуге? - Миэ прошипела под нос несколько отборных ругательств. - Надеюсь, тебе стало ума выпроводить ее ни с чем. Эта баба хитра, как прислужники Гартиса.
- Отчего же, - ярость бурлила в нем, как вулкан. - Я согласился, что сделаю так, как мы уговорились. Катарина просила от имени моего отца.
- Дурак! - Таремка вскинула руки. - Погляди на меня, погляди, что она сделала с той, чей отец служил Тарему и был всегда честен. Где теперь наши отцы, а, Арэн из Шаам? Катарина-паучиха завлекла их в свои сети, а потом, когда попользовала, отгрызла головы.
- Твой отец предал Дасирию! - рявкнул Арэн .
Эхо треснуло где-то под потолком, похожее на раскат грома. Миэ отшатнулась, обхватила себя за плечи, словно ее одолела артумскя вьюга. Женщина то открывала рот, то закрывала, не в силах найти нужные слова.
- Ты не сказала мне, за что его повесили, напрела про какого-то брата, но твоего отца наказали смертью за предательство. И после всего, ты приезжаешь ко мне, просишь приютить тебя, а потом еще указываешь, кого слушать.
- Я не знала, что он предал, - отозвалась Миэ. - Он сказал, что ему не нравится слабеющая Дасирийская империя, и что пора Тарему договариваться с Рхелем, пока еще есть чем торговаться. Но он не говорил, что вступил с кем-то в сговор. Мало ли кто что говорит, откуда мне было знать, что я больше не та Миэ, которой он рассказывал все? Твой отец тоже сделал ошибку, поступил против ваших законов, пошел
