Пергамент был писан рукой Тэлии. Жена сообщала, что в замок пожаловала таремская гостья Катарина Ластрик, Первая леди-магнат Тарема. Леди эта требует встречи с хозяином замка в самое ближайшее время. От себя Тэлия прибавила, что таремка нервничает и лучше бы не заставлять ее ждать. Арэн мысленно послал все в харстову задницу. Первая леди-магнат? Разве не ее брат был главой таремского Совета девяти? В голове все смешалось. Как оставить воинов сейчас, когда до замка Баарака всего ничего? Нынешняя вылазка очернила его в глазах воинов, если уехать сейчас - только немой не станет шептаться, что Арэн Кровавый растерял где-то храбрость. Но если тармка и вправду верховодит в совете, но примчалась в такую даль, не побоявшись поветрия - значит, дело серьезное.
Дасириец велел обороняться до его возвращения. Драконоезд увязался за ним, и отделаться от чужестранца не вышло. Синна разумно заявил, что пророчица, скорее всего, бродит в округе, и против него ее чары беспомощны. Дасириец сдался - всякая компания делает дорогу короче.
Скачка была нешуточная - день с половиною они ели и спали в седлах, спешивались только по нужде. К тому времени, когда до замка оставалось полчаса пути, дасириец не чувствовал ни зада, ни ног, что уж говорить о драконоезде, для которого и удобное седло оказалось пыточным приспособлением.
У стен замка лежали новые трупы. Не много, десятка два. Сквозь вехи прохудившихся одежд выглядывали тощие синюшные тела. Они хотели есть, и даже молва о драконе, что сторожит Замок всех ветров, не остановил их. 'Рано или поздно мы все ответим за то, что пролили кровь собратьев, вместо того, чтобы помочь им в тяжелый час', - думал Арэн, и ему чудилось, будто покойники провожают его насмешливыми взглядами. Кто-то из них был добрым и богопослушным человеком, и ему смерть принесла избавление. Остальным держать ответ перед богом мертвого царства. Когда-то и ему, Арэну, предстоит держать ответ. С того часа, как до дасирийца дошли вести о гибели отца, он не давал себя слабины. Родителя убили подло, в спину, когда он почти ухватил победу за хвост. Арэн не скорбел, но не случалось такого дня, чтобы не просил Ашлона послать ему хоть бы один шанс встретиться с рхельцем в поединке. Но чем больше регент сидел на императорском троне, якобы храня его для наследника Гирамовой крови, тем быстрее таяли шансы совершить возмездие.
Во дворе замка сновали слуги, одетые во все чистое. Увидев господина, они даже широко улыбались, будто натасканные собаки. Не иначе постаралась Тэлия, решил дасириец, направляясь в сторону лестницы. По пути его перехватил Лаарк.
- Если ты про нашу гостью, то ради того я и прискакал, - первым сказал дасириец, и соскочил с коня.
Синна последовал его примеру. Увидав чужестранца, капитан неодобрительно нахмурился.
- Я сказать хотел про ту таремку, господин. - Лаарк выразительно поглядел на Арэна и отвел его в сторону. - Странная она. Когда приехала леди Ластрик, так в ноги мне кинулась, просила не выдавать ее и обождать твоего возвращения.
- Не выдавать? - непонимающе переспросил дасириец. - Получили весть с моими распоряжениями?
Капитан отрицательно качнул головой. Арэн тяжело вздохнул, помассировал переносицу, отчего перед глазами захороводили синие и желтые круги. Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы прогнать марево.
- Думается мне, не все тут чисто, господин, - продолжил Лаарк. - Ты поосторожнее с бабами, от них всякого можно ждать, а уж тем паче, если обе таремки.
Арэн не придал значения его наставлениям - всякий, кто знала Лаарка, знал и то, что у дасирица с роду не было ни жены, ни детей. Среди воинов даже разговоры ходили, будто он вовсе с девкой постель не делил. Но то, что Миэ умоляет и в ноги падает - это настораживало.
- Где она, молодая таремка?
- Там, - капитан махнул рукой в сторону хозяйственных построек, в одной из которых жили рабы. Дасириец скрипнул зубами - неизвестно, что за нелегкая принесла Миэ, но как только таремка придет в себя, она еще не раз припомнит дасирийское гостеприимство. Леди Катарина обождет еще немного, рассудил дасириец, а отчего Миэ так не хочет, чтоб землячка видела ее - об этом стоит разузнать прежде, чем затевать разговоры с Первой леди-магнат.
- Я взял этого воина к себе, до поры, - кивнул Арэн на чужестранца. - Он не раб, зовут его Синной. Присмотри, чтоб с чужестранцем обращались, как следует.
Капитан нарочно до хруста сжал челюсти, показывая свое недовольство, но ослушаться не посмел. А дасириец тем временем свернул с прежнего пути, и дошел до серого здания, широкого и наспех сложенного, несуразного, точно растоптанный сапог. Дасириец не заметил охраны у двери, но, бегло осмотревшись, увидел сразу нескольких воинов поблизости. Лаарк не стал обижать гостей господина, но из осторожности, за которую Арэн ценил его более всего, озаботился тем, чтобы 'гости' всегда были под присмотром. Внутри воздух стоял такой тяжелый, что уже через мгновение Арэн чувствовал себя так, будто дышал через плотную ткань.
Прислуга кланялась, рабы жались к стенам, стараясь спрятаться от взгляда хозяина. Дасириец коротко спросил, где таремкая госпожа, и его провели в комнатушку, в самом углу здания. Потолок в ней оказался даже ниже, чем в самом здании. А пол, наоборот, просел намного ниже порога. Арэн не ожидал увидеть такое количество детей. В письме о том, что госпожа Миэ прибыла 'не одна' упоминалось, но дасириец растерялся. Трое спали на сеннике, притулившись к боку и груди рыжеволосой девушки лет двадцати, самый старший из мальчиков упражнялся с деревянным мечом, а сама Миэ сидела на лавке, спиной к двери, и что-то тихо нашептывала малолетнему горбуну. Тот заметил Арэна первым, дернул таремку за рукав.
Никогда прежде дасириец не видел у волшебницы такого лица. Даже потеря иджальского жреца, которую таремка переживала очень сильно, не была и вполовину такой тяжкой. Тогда в глазах Миэ оставалась жизнь, не то, что теперь. Таремка медленно поднялась, привычным жестом поправила прическу и поморщилась, недовольная.
- Я получил письмо и велел поселить вас в замке, как подобает моим гостям, - сказал дасириец, готовый сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть ее лица.
- Арэн, - таремка прытко подошла к нему, сжала ладони с нечеловеческой силой. - Арэн, пожалуйста, всеми богами тебя заклинаю - не выдавай нас Катарине!
Слова ее сорвались криком. Дети, до того мирно спавшие, всполошились, подняли головы и сонно захлопали глазами. Проснулась и рыжая: увидав Арэна, сжала детвору в охапку, и нависла над ними, как наседка над цыплятами.
- В какую историю ты ввязалась, Миэ? - хмуро спросил дасириец.
Таремка сбивчиво рассказала обо всем. Пока она говорила, горбун слез с лавки, притворно поскользнулся на соломе и упал, нарочито громко охая и причитая. Детвора, увидав такое, повеселела и стала просить, чтобы Лаумер нацепил шутовской колпак. Горбун послушался и, пока таремка рассказывала о своих горестях, развлекал младших, как умел. Смех пробрал даже хозяина деревянного меча.
- Я не знаю, откуда Катарина прознала, где нас искать, - торопливо продолжала Миэ. Он снова прошлась пятерней по волосам. Арэн впервые видел таремку такой неопрятной, и та, прочитав по его лицу, покраснела, выудила откуда-то платок и взялась вытирать им щеки. - Клянусь, о том, куда мы направляемся, знали только те, кто сейчас здесь.
- С чего ты взяла, что она приехала по твою душу? Стала бы та, кто нынче глава таремского совета соваться в такое полымя, только чтоб шестерых беглецов поймать? Прислала бы стражу и всего делов.
Слова утихомирили волшебницу, но беспокойство во взгляде никуда не делось.
- Тогда чего приплелась? - спросила подозрительно.
- Ради этого я бросил своих людей и примчался сюда, - сквозь зубы процедил дасириец. - Если ее визиту нет веской причины, пусть не обижается, что дасирийсике вояки растеряли все манеры и не жалуют пришлых таремок теплыми постелями и пирам.
- А я чем провинилась-то? - Миэ кое-как улыбнулась, посмотрела на горбуна и снова посерьезнела.
- Прости, мой капитан осторожничает. Как только Катарина уберется, переберешься в замок - я отдал распоряжения, но птица, видать, сдохла в пути. Проклятое поветрие! - Слова вышли громкими; малышня снова вскинулась, даже горбун, которому все было нипочем, попятился, а бубенцы на его колпаке
