покажет. Возьму с собой десятерых, чтоб шуму поменьше.
Не минуло четверти часа, как воины, которых Арэн выбрал сам, сидели в седлах. Был среди них и драконоезд Синна. Сидя верхом на тяжелой верховой лошади, он казался невозмутимым. От меча он отказался, не взяли и топор. Из всего оружия по душе ему пришлась цепь, увенчанная железным шаром размером с голову младенца, колючум от граненых шипов. Он лихо намотал цепь на руку, повертел в воздухе шаром, да так ловко, что только слепой бы не понял - обращаться с нею воин обучен. Впрочем, драконоезд тут же сказал, что шар слишком велик, а весит меньше положенного. Воины Арэна недовольно заворчали, но дасириец громко, с бранью пополам, отбил у них охоту трепать языком.
Первым ехал разведчик. Путь шел через поле, а дальше заходил в песчаные холмы, серые, точно спины уснувших мышей. Воины негромко подбадривали себя предстоящим весельем, и зарекались, кому первым выйдет убить 'проклятую бабу'.
- Женщин убивать - слава слабого воина, - нарушил свое молчание драконоезд.
- Эта женщина велит убивать детей и приказывает людям убивать друг друга, - ответил Арэн, и поздно понял, что слова прозвучали слишком резко. Покосился на чужестранца - не принял ли тот на своей счет? Мыслей заискивать перед чужестранцем не было, но скрещиватьмечи не хотелось. Но нет, Синна даже не повернулся на него.
- Все равно, - стоял он на своем. Спокойно, не спора ради, но чтоб дать понять - против пророчицы не выйдет. - Наши женщины не садятся на ханри, они родят детей и заготавливают еду до времен засухи. Такое женское предназначением, нет иного.
Арэн пожал плечами, и не удержался от вопроса.
- Правду говорят, что вы на драконах ездите?
Синна ответил ему таким насмешливым взглядом, что дасириец дал себе зарок больше не давать воли любопытству.
- Драконы сгинули. Их времена ушли, как и обрушились те земли, что за Краем. А ездим мы на ханри. Среди ан-салла ходит легенда, что первый ханри родился от пролитой на песок крови дракона В чем-то ты прав, чужестранец. Как и те, которые называют нас Народом дракона.
- Молва идет, что Иджалом правит дракон, золотой, как солнце, - встрял кто-то из воинов.
Синна отвечать не стал.
- Лошадь - плохо, - сказал он чуть погодя, когда дорога между холмами разошлась вширь настолько, что по ней могли ехать по трое всадников сразу. Арэн не сразу догадался, что они вышли на торговый тракт, который соединял побережье на востоке Дасирийской империи с ее столицей.
- Почему плохо? - спросил он, недоверчиво осматриваясь по сторонам. Здесь всадники были как на ладони, неужели разведчики сбились с пути?
- Слабые ноги, слабые кости. Пугаются своей тени.
-Человек слабее лошади, но войны выигрывают люди, а не животные, - пожал плечами Арэн.
Их разговор прервала заминка. Разведчик, будто почувствовав волнение дасирийца, вернулся и сказал, что лагерь уже недалеко. Он вопросительно дожидался приказов Арэна, но дасириец так и не придумал, как поступить с пророчицей и теми, кто принял ее кровавую веру.
- Нападать на них открыто - опасно, - рассуждал дасириец. - Кто знает, каким харстовым дерьмом она забила их головы, может, кинутся детей убивать сперепугу. Если собирают железо по всей округе, значит, мечей у них должно быть достаточно, чтобы дать отпор.
- Это вряд ли, господин, - отозвался разведчик. - Те, которых мы видали, в лохмотьях были, на воинов совсем не похожи.
- Знавал я одну бабу бордельную, - заговор кто-то из воинов,- вся сухая да тощая была, того и гляди сдохнет под тобой. Как-то по-пьяному позабыл я, что ветер в карманах. Так она, оглашенная, рожу мне до костей расцарапала. Все они свиду хилые, пока нет для них интереса.
- Верно, - согласился Арэн. - Мало ли кто за ней увязался, а что одежда драная - так на это нечего кивать. Поедем по двое, я в первой паре. Без моего приказания ничего не делать, сидеть молча и носов не высовывать.
Разведчик, в пару с которым встал дасириец, свернул с тракта, повел отряд к каменным развалинам. Глыбы лежали часто, затрудняя ход лошадям, но и скрывая всадников. Арэн не помнил этого места, но некоторые обломки напоминали фрагменты колонн, а под копытами лошадей время от времени появлялись целые пласты разноцветной мраморной мозаики. Если здесь когда-то и стоял замок, то был он огромным, в пору для великана. Разведчик указал в сторону уцелевшей части здания: несколько стен, две из которых образовывали угол. Они уходили вверх на добрый десяток метров и оканчивались острыми, будто зубы, обломками. Третья стена была вдвое короче и густо заросла диким виноградом и плющом. Разведчик указал на угол.
- Мы остановились у этих стен, господин. Дальше только пешими. Там пустырь и спрятать лошадей негде.
- Хорошо, поглядим пока, что за пророчица такая, и чего удумала.
Воины спешились, повели лошадей за собой. Чем ближе подходили, тем шире казалась стена. Она запросто стала бы укрытием для пяти десятков всадников, а в ложе угла наверняка нашлось бы место для хорошего лагеря. И все же дасирийца что-то тревожило. Запах многих костров, который он почувствовал еще на тракте, усилился, а ветер принес едва слышимый гомон голосов.
Приказав остальным ждать его сигнала, Арэн вышел из-за стены, стараясь держаться в тени. Разведчик шел первым, дасириец старался следовать за ним шаг в шаг. Обломки камней и заросли орешника стали им хорошим прикрытием. Разведчик остановился за скошенным обломком какого-то алтаря, присел. Арэн последовал его примеру. Жестом, тот приказал прислушаться. Действительно, отсюда речь был слышнее: бессмысленные обрывки фраз, свист хлыста и жалобный плач детей.
- Ближе можно подойти? - спросил дасириец негромко.
Разведчик утвердительно кивнул и, согнувшись чуть не пополам, двинулся дальше. Они прошли еще несколько десятков шагов и укрылись за колонной, верхушку которой венчал золоченый шип, длинной в несколько метров.
- Гляди, господин, - одернул его разведчик, кивая в сторону широкого полукруга, выстланного гранитными плитами.
В центре круга сложили две каменные жаровни. На одной стоял широкий приземистый котел, под которым жарко полыхало пламя. Огненные языки жадно лизали закопченные стенки. Над второй дыма почти не было, но рядом стояли двое мужчин и, сунув между камнями самодельные мехи, раздували жар. Еще один, раздетый до пояса, в повязанном поверх переднике, работал молотом на каменной глыбе. Арэн не видел, что он кует, но отчетливо слышал бряцанье железа. Вскорости пришли несколько женщин: они несли что-то в свои передниках. Обе остановились у котла и, одна за другой высыпали в него ноши.
- Скажите Пророчице, что прутья готовы уж, - окрикнул их мужчина.
Готовы, про себя повторил Арэн. Если так, то медлить нельзя. Он рискнул выглянуть из-за другого боку укрытия - именно оттуда раздавался детский плач. Действительно, клетки стояли неподалеку, одна около другой. В некоторых детей было по двое, в основном тех, которым лет не больше пяти. Арэн разглядел девочку, совсем кроху. Волосы на ее головке сбились колтуном, спина кровоточила, но малышка не спускала с рук грязный сверток. Сперва дасириец решил, что малышня прячет куклу, но ужаснулся, когда сверток в руках девочки шевельнулся и издал протяжный крик младенца. Возле клетки тут же оказалась молодая женщина и, что есть силы, стегнула хлыстом по прутьям, видимо желая припугнуть девочку. Та заверещала, упала и, придерживая сверток одной рукой, отползла в дальний угол клетки.
- Совсем озверела баба, - сказал разведчик, сплюнул и потянулся за луком.
Арэн остановил его.
- Хочешь переполох поднять?
- Прибить - и вся недолга, - честно признался мужчина. - Если гадине отрезать голову, ползать она уже не сможет.
- Это она? - дасириец кивнул на девушку с хлыстом.
- Не знаю, господин, сам слышал, что пророчица между ними, а какая из себя - харст его разберет. Видали ту, которая с тремя увальнями ходила, а эта, будто бы, сама по себе.
- Тогда тем более рано, эдак ты не змею обезглавишь, а дикого кота за усы подергаешь. Вернись за
