сделала, между ними возникла какая-то преграда. Они оторвались друг от друга и посмотрели на птиц, которые в этот момент сражались за последние крохи хлеба, потом расслабились и посмотрели друг на друга.
— Мне очень жаль, извини, — сказал он, как только их глаза встретились.
— Правда? — спросила она.
— Нет.
— Мне тоже.
Некоторое время они оба молчали. Потом Бастьен взглянул на пернатых, собравшихся вокруг человека, который их кормил. Его сумка с хлебом уже опустела, но птицы все еще были голодными.
Бастьен бросил им оставшийся кусок сандвича, откашлялся и посмотрел на Терри.
— Достаточно ли на сегодня музея? Мы можем прийти сюда в другой день, чтобы закончить осмотр, если хочешь.
Терри колебалась. По правде говоря, она изрядно повидала для одного дня. Ее ноги были в порядке, но она не думала, что сможет продержаться еще. Говоря точнее, она увидела даже слишком много, и боялась, что все начнет смешиваться у нее в голове. Но все же, Терри готова была рискнуть всем, лишь бы этот момент никогда не заканчивался.
— Мы можем пройтись по магазинам, — предложил Бастьен.
Терри оживилась в ответ на его предложение. Он не предлагал закончить прогулку, а просто переключился на другие варианты. К тому же, идея шоппинга[40] привлекала ее. На самом деле, она ничего не купила в субботу. Они в основном гуляли по магазинам, а ей так хотелось сделать кое-какие покупки здесь. В сравнении с Нью-Йорком, в Англии все было жутко дорогим.
— Звучит, как шутка, если ты понимаешь, о чем я, — с внезапной озабоченностью добавила Терри. На самом деле, большинству мужчин не нравилось ходить по магазинам, и она не хотела утомлять Бастьена такими прогулками во второй раз за три дня.
— А мне нравится шоппинг, — заверил он ее, поднимаясь на ноги.
И взял ее за руку так естественно, что Терри и не заметила. Но как только она обратила на это внимание, тут же закусила губу и постаралась не смотреть на него. Они по ступенькам спустились к тротуару, который находился перед музеем. Терри снова почувствовала себя подростком: нервной, неловкой и внезапно молчаливой.
По улице они шли в обоюдном молчании. Терри с любопытством поглядывала на то, что ее окружало. Это была ее третья поездка в Нью-Йорк. Она и раньше навещала Кейт, но тогда они много времени болтали, гуляли по Виллиджу[41] и снова болтали. Кейт и Терри всегда были особенно близки — больше подруги, чем сестры. Она улыбнулась необычности своей мысли. Это прозвучало так, как будто для Терри друзья были важнее родственников. Но в некотором отношении так и было. Ты можешь выбирать друзей, но не родственников. Терри была счастливицей в том, что большинство родных для нее были как друзья. Ее семья состояла из замечательных, заботливых дядюшек, тетушек и двоюродных сестер. Она любила каждого. Ее близкие были единственными, по кому Терри скучала.
— Как ты очутилась в Англии? — внезапно спросил Бастьен, держа для нее открытой дверь в «Блюмингдейл».[42]
Терри молча раздумывала над вопросом. Ее заполнила грусть.
— Я переехала, когда вышла замуж. Мой муж был англичанином.
— Ты сказала, что не замужем, из чего следует, что или брак закончился разводом, или твой муж умер, — спокойно сказал Бастьен. — Предполагаю, что он умер.
Терри удивленно посмотрела на него:
— Ты прав, но почему ты так решил?
— Плохие воспоминания привели бы тебя обратно в Америку, — пожал плечами Бастьен. — Но только хорошие будут удерживать в незнакомой стране, даже если нет того, кто послужил причиной переезда, — объяснил он. — К тому же, только дурак мог отказаться от такого сокровища, как ты.
Терри обрадовалась комплименту, но эти слова привели к болезненным воспоминаниям. Она была так молода, когда вышла замуж и переехала в Англию. Это случилось спустя год после смерти матери. Ей не было еще и двадцати. А Ян был всего на пару лет старше. Сначала все выглядело, как грандиозное приключение. Он работал на государственной должности, а она училась в университете. Они купили небольшой коттедж и обустраивали его несколько лет… до тех пор, пока ему не поставили диагноз «болезнь Ходжкина». Потом началась битва за жизнь мужа, которую они проиграли три года спустя.
Терри получила степень бакалавра, когда диагностировали его болезнь. Еще некоторое время после этого известия она продолжала свое образование, но оставила учебу в последний год страданий Яна, чтобы быть с ним. Едва переступив порог двадцатипятилетнего возраста, Терри овдовела. Она осталась с маленьким уютным домиком и небольшой страховкой.
Все деньги девушка потратила, чтобы окончить университет и получить докторскую степень, что привело к предложению стать преподавателем в университете Лидса. Последние пять лет Терри усердно трудилась на работе, которую любила, а в остальное время помогала в любительском театре. Это позволило ей избежать нежелательных эмоциональных проблем. Поначалу, напомнила она себе, все друзья и родственники из лучших побуждений пытались водить ее на свидания, но было слишком рано, чтобы строить с кем-то отношения. Но даже спустя пару лет Терри не считала, что для этого настало время. Правда заключалась в том, что даже сейчас, в возрасте тридцати трех лет, она боялась заводить романы.
Терри едва пережила смерть матери. Ян был тем спасательным кругом, за который она ухватилась в то тяжелое время. А его брат Дэйв и Сэнди, жена Дэйва, помогли справиться со смертью мужа. И с тех пор она всячески избегала эмоциональных потрясений. Было проще жить одной, не испытывая чувств, которые потом приведут к горю.
Или, по крайней мере, так всегда думала Терри. Тем не менее, она сейчас здесь, идет рука об руку с Бастьеном после того, как впервые за десять лет ее по-настоящему поцеловали.
Подумав об этом, Терри высвободила свою руку и остановилась около стенда, чтобы взять маленький черный кошелек и изучить его. Она не могла физически спрятаться от Бастьена, как могла сделать это в уме. Ее оборона пала, но к этому моменту полностью восстановилась. И это было к лучшему.
Терри не хотела думать о себе как о трусихе. Она могла вынести любую физическую боль, но эмоциональную — дело другое. Она чувствовала себя глубоко подавленной, когда потеряла тех, кого любила, будь то предательство или смерть, и это было своего рода адом, который ей не хотелось бы снова пережить. И сейчас Терри боялась, что если не будет осторожной, то Бастьен разобьет ей сердце. Его так легко полюбить. Он был умным, веселым, милым, добрым и очень привлекательным. Терри не встречала никого желаннее и красивее, чем он. К тому же, он интересовался ей, такой скучной и далеко не юной. В конце концов, Бастьен мог переключиться на кого-нибудь более достойного. И даже если и не так, он не был неуязвимым. Подумать хотя бы о таблетках, которые он принимал, и о штативе для капельниц в шкафу. Бастьен мог умереть у нее на руках, оставив страдать в одиночестве, как все те, кого она любила. В первую очередь, в него нельзя влюбляться. С этого момента она должна попытаться держать его на расстоянии, решила Терри. Ей не следовало вообще соглашаться на пьесу и ужин, которые он предложил за завтраком.
— Бог мой! Вы, оба! — Винсент Аржено остановился у входа и уставился на сумки, которые Терри и Бастьен внесли в пентхаус. — Вы решили все скупить в магазине?
— Думаю, да, — смеясь, сказала Терри, а потом добавила: — Большая часть вещей — Бастьена.
Винсент приподнял брови и посмотрел на кузена. Терри снова засмеялась. Бастьен выглядел огорченным. Он не шутил, когда говорил о том, что любит шоппинг. Она никогда не встречала никого, мужчину или женщину, кто любил бы делать покупки больше, чем он. Хорошо, что он богат, иначе давно бы разорился. Этот мужчина был самым настоящим шопоголиком.
— Мне нужна была повседневная одежда, — оправдывался Бастьен, не в силах скрыть свое смущение. — У меня не было даже пары джинсов, и я подумал, что настало время их приобрести.
— Угу, — Винсент прошел немного вперед и заглянул в пакет. — Значит, говоришь, нужна была
