— Зато я могу. Поэтому и говорю, что мне она нравится. Она как моя Рейчел — особенная.
— Да, она такая, — согласился Бастьен. — Она сладкая, красивая, умная и …
— И ты не можешь читать ее мысли, — повторил Этьен. — И ты любишь ее. Очевидно, ты нашел свою вторую половинку! Мои поздравления, братец. Я очень рад за тебя.
— Да. Только не говори об этом матери. — Бастьен покачал головой, как только Этьен хлопнул его по спине. Он не нуждался в чьем-либо вмешательстве.
— Не говорить мне что?
Застонав, оба брата повернулись, как только Маргарет Аржено присоединилась к ним.
— Мама! — Бастьен покорно поцеловал ее в щеку. Этьен последовал его примеру.
— Мальчики, я не знаю, почему вы продолжаете что-то скрывать от меня. Казалось бы, в вашем возрасте вы должны уже знать наверняка: я ваша мать. Я все вижу, слышу и знаю!
— Неужели? — спросил Бастьен.
— Да, это так, — твердо сказала мамочка. — И, возможно, вы до конца убедитесь в этом лишь через пару сотен лет. Только Люцерну потребовалось для этого шестьсот лет. Серьезно. Мальчикам это дается труднее, чем девочкам. — Маргарет нахмурилась при виде усмешек на лицах ее сыновей в ответ на эти слова, а затем вздохнула: — Итак… Без сомнения, ты не хочешь, чтобы Этьен рассказал мне, что ты любишь маленькую кузину Кейт — Терри.
Этьен рассмеялся, увидев гримасу на лице Бастьена.
— Вы же не думаете, что это могло проскользнуть мимо меня? — забавляясь, спросила их мать. — После четырех сотен лет можно осознать, что я достаточно знаю и понимаю своего сына, чтобы распознать, когда он влюблен. — Она вздохнула, а затем кивнула: — Кстати, я одобряю. Она милая девушка. И это облегчит в некоторой степени чувство потери Кейт, когда ей придется оставить свою семью. Не говоря уже о том, что раз у Терри есть такая родственница, как Кэти, ей самой будет проще сделать выбор. Собственно, все должно получиться.
— Я как-то не подумал об этом, — удивленно признался Бастьен. — Я имею в виду то, что они есть друг у друга, а значит, смогут справиться со всем.
— Вот поэтому у тебя и есть мать, — Маргарет похлопала его по плечу и огляделась. — Вы пытались искать в коридоре или барах на первом этаже? — Когда ее сыновья переглянулись, она закатила глаза. — Ну, вы же не думаете, что Винсент укусит ее прямо здесь? Для этого он найдет хороший темный угол. Пойдемте. Давайте найдем мальчика, прежде чем он попадет в беду.
— Мам, мы справимся, — быстро сказал Бастьен. — Почему бы тебе не…
— И пропустить все веселье? — поинтересовалась Маргарет. — Ну уж нет! — А когда Бастьен и Этьен обменялись взглядами, выражающими противоречивые чувства, добавила: — Просто поблагодари меня за то, что я решила не вмешиваться в ваши с Терри отношения.
— Так ты не будешь? — настороженно, с некоторой долей надежды и недоверия, спросил Бастьен. Он понял, что ему трудно поверить, что его мать именно это и имела в виду.
— Не буду, — заверила его Маргарет. — Кажется, ты и так неплохо справляешься. Но знай, если ты натворишь каких-нибудь глупостей, я могу и передумать. — На этой ноте она повернулась, чтобы направиться к выходу из помещения.
Терри наблюдала, как Бастьен, Этьен и их мать покинули зал в поисках Винсента, в то время как лениво слушала, как ее тетя восторженно говорила о 'совершенно прекрасном человеке', которого по ее мнению должна встретить Терри. На самом деле, это было приятно. Но Терри никого не искала. Такой человек у нее уже был. Ну, вроде как. Ее взгляд скользнул обратно к двери, через которую вышел Бастьен.
— Мам, Терри не нужно искать мужчину. Он у нее уже есть, — заявила Кейт, когда к ним ее подвел Люцерн.
— Правда? — с любопытством спросила Лидия Ливер. — Дорогая, ты ничего не сказала об этом. Кто он?
— Брат Люцерна, Бастьен, — ответила Кейт.
— О! — Тетя Лидия явно обрадовалась этой новости, поскольку обняла Терри. — Это же чудесно! Он такой красивый мужчина, почти также хорош как наш Люцерн. Вы двое должны быть очень счастливы.
— Миссис Ливер, я рад, что вы считаете меня хорошим, — вставил Люцерн. — Я надеюсь, это означает, что вы согласитесь потанцевать с вашим новоиспеченным зятем?
— Люцерн, называй меня мамой. Мы же одна семья, — ответила тетя Лидия. И новоприобретенный сын повел ее на танцплощадку.
Кейт улыбнулась Терри, когда ее отец, Джон Ливер, встал, чтобы в свою очередь потанцевать с дочерью. Терри наблюдала, как они уходили, и, когда она осталась одна, и больше ее ничего не отвлекало, ее мысли вернулись обратно к Бастьену. Сегодня по пути на прием он сказал ей, что хочет обсудить что-то. Эти покрытые тайной слова до сих пор беспокоили ее. Они вызвали в памяти сразу несколько вещей: пузырьки, пакеты с кровью, штатив для капельниц и то, что Кейт сказала, будто Бастьен должен рассказать ей о чем-то. И с тех пор этот вопрос ее тревожил.
О чем он хочет поговорить? Насколько плохими будут новости? Она надеялась, что не слишком ужасными, но решила подождать и все выяснить.
Терри беспокойно поднялась на ноги, потом поставила пустой бокал на ближайший стол и направилась в дамскую комнату. Две дамы выходили оттуда, когда она вошла. Терри ни одну из них не знала, поэтому предположила, что это либо подруги Кейт из города, либо родственники со стороны Аржено. Она улыбнулась и вежливо кивнула, когда они проходили мимо нее, а затем пошла к кабинке в самом конце.
Войдя внутрь, Терри заперла за собой дверцу, затем подняла юбку, приспустила трусики и с облегчением вздохнула, как только присела. Ноги немного болели от новых туфель и от того, что она постоянно была на ногах: сначала на церемонии, потом на ступенях церкви, принимая поздравления вместе с новобрачными, и, в конце концов, бесконечно позируя для свадебных фотографий. На приеме у нее появилась возможность присесть, но постоянно приходилось вставать, когда кто-то из гостей говорил тосты жениху и невесте. Но сейчас банкет уже закончился, и начались танцы. Терри не была уверена, что ее ноги выдержат. По крайней мере, не в этих туфлях. Ноги распухли, и их натерли атласных туфли на танкетке, выбранные специально для подружек невесты.
Она подняла и выпрямила ноги, чтобы осмотреть их. Туфли были довольно милые, но чертовски неудобные. Терри подумала, будет ли прилично, если она их снимет и пробегает оставшийся вечер в чулках. И предположила, что может так поступить — юбка была достаточно длинной, чтобы спрятать ее босые ноги, но чулки, несомненно, придут в негодность к концу вечера.
'Чулки или ноги? Чем стоит пожертвовать?' — думала она, уставившись на приподнятые туфли.
— Бастьен уже рассказал Терри?
Терри застыла в своей кабинке. Ее ноги по-прежнему находились на весу.
— Шшш, Лиссианна. — Терри узнала голос Кейт. — Здесь может кто-то быть.
— В первую очередь я проверила. Кабинки пустые, — успокаивающе сказала сестра Бастьена.
Терри взглянула сначала на свои поднятые ноги, а затем на пол, где они должны были находиться. Такое ее положение предполагало, что Лиссианна видела только то, что кабинка пустая. Терри пришла в замешательство. Но что делать? Опустить ноги, кашлянуть, чтобы женщины узнали, что находятся здесь не одни? Или держать язык за зубами, не смущая ни себя, ни остальных? И так она узнает, о чем они говорят.
— О! — вздохнула Кейт. — Нет, Бастьен ей еще не сказал, чего бы мне очень хотелось. Он не сможет долго держать это в секрете. Она сама все узнает.
'Узнает что?' — задалась вопросом Терри. Пот струился по ее шее.
— Она ведь скоро уезжает? — спросила Лиссианна.
— А ты думаешь, он не последует за ней? Или что она не вернется?
— Ты считаешь, это серьезно? — поинтересовалась сестра Бастьена.
— Да. И ты тоже так думаешь, иначе не спрашивала бы о том, рассказал он ей или нет, — с легкой усмешкой сказала Кейт. — Вряд ли будешь говорить об этом каждой девчонке, с которой встречаешься.
'Что говорить?' — повторила Терри в своей голове. Черт! Как бы она хотела, чтобы они говорили
