пережить небольшое потрясение: на лице ее спутника было такое выражение, какого она раньше не видела. Филип был полностью захвачен ею! Их глаза встретились — пожалуй, ему тоже было трудно оторвать от нее взгляд.
Когда он заговорил, очарование пропало, и волшебство момента разлетелось вдребезги, словно дорогая хрустальная ваза. Эстер почти видела эти сверкающие осколки и не имела никакого представления, о чем он говорил.
— Извините меня, — прошептала она запекшимися губами, — я не слышала вас.
На его лице появилась кривая усмешка.
— Я сказал, что довольно редко можно встретить родственную душу.
— Что вы имеете в виду?
Неужели он догадался, что она чувствовала сейчас? И почему смотрит на нее так непривычно мягко? Эстер предпочла бы его обычную резкость: иначе она совсем запутается в своих отношениях с этим человеком…
— На большинство людей вулканический пейзаж не производит никакого впечатления, — продолжал он. — А некоторые находят его просто безобразным.
Эстер с облегчением улыбнулась.
— Понимаю.
Слава Богу, ее беспокойство оказалось напрасным: он имел в виду только сходство вкусов, а вовсе не какие-то глубокие чувства…
— 'Понимаю'? — переспросил Гордридж, добродушно поддразнивая. — Это все, что вы можете сказать?
Она беспомощно развела руками.
— Разумеется, нет! Просто… я не была уверена, понимаете ли вы, что я чувствую.
— У вас очень выразительное лицо, Эстер. Вряд ли вы вообще способны что-то скрывать.
Волна тревоги прокатилась по ней, но она была благодарна за предупреждение и поклялась себе быть в будущем крайне осторожной. Раз он хочет говорить о природе — пожалуйста!
— Этот пейзаж, безусловно, впечатляет. Никогда бы не подумала, что возможны такие формы и очертания. Некоторые из них напоминают лица, другие — фигуры фантастических животных… Восхитительно!
Она бодро зашагала вперед, пристально всматриваясь в окружающий пейзаж, отдавая ему все внимание — лишь бы не смотреть в лицо Гордриджа и заглушить собственные хаотические эмоции. Но он скоро догнал ее, пошел рядом, и через сократившееся между ними пространство до нее доходили от него электрические волны возбуждения.
Эстер понимала: обогнать его опять — значит отбросить игру, открыть Гордриджу, что для нее мучительно находиться с ним рядом. Пусть бы даже он ошибочно принял ее истинные чувства за ненависть. Поэтому она решила не ускорять шаг. Может быть, он не услышит, как неровно бьется ее сердце? Не почувствует исходящий от нее жар, не имеющий ничего общего с палящим солнцем над ними? Эстер была рада, что надела шляпу, края которой сейчас придерживала, скрывая за ними свои глаза.
— Каждый остров уникален по-своему, — говорил между тем Гордридж. — Нет двух одинаковых. Существуют различные формы лавы… Впрочем, я не буду утомлять вас подробностями. Давайте поднимемся немного повыше, чтобы можно было увидеть весь остров. Я покажу, где мы с Эдвардом будем работать.
С вершины они смотрели на обрушившиеся стены кратера и на простирающийся внизу остров. Открывшиеся картины были потрясающими. Виден был не только весь остров Вулкан, отсюда просматривались и другие острова, напоминающие россыпь камней, сброшенных в океан с громадной высоты.
— Потрясающе! — выдохнула Эстер. — Кажется, что ты в другом мире!
Гордридж улыбнулся.
— Когда я предложил Эдварду приехать с… женой… — небольшая пауза, а может быть, ей это просто показалось? — я не ожидал встретить человека, у которого эти места будут вызывать такой же восторг, как и у меня. Большинство людей восхищается животным миром, поскольку он здесь разнообразный и очень необычный. Что же касается самих островов… — он энергично пожал плечами, — они не отвечают обычному представлению людей об островах в Тихом океане.
— Очевидно, люди привыкли к островам-курортам, покрытым экзотической растительностью, — согласилась Эстер. — Но те острова очень похожи друг на друга, а эти такие разные… Мне кажется, что лава прекрасна сама по себе!
Неожиданно Эстер поняла, что восхищение, подтверждающее сходство вкусов, сближает их с Гордриджем, а этого она как раз не могла себе позволить. Эстер резко отвернулась и сделала вид, что чрезвычайно заинтересовалась голубой птицей, которая села прямо у ее ног.
— Мне кажется, нам пора двигаться, — прозвучал неожиданно резкий голос Гордриджа.
Он поправил рюкзак и быстро зашагал прочь, а Эстер не могла понять, что случилось. Казалось, черная кошка пробежала между ними. Но, что бы это ни было, наверное, так лучше, решила Эстер. Слишком опасным казалось ей чрезмерное сближение с ним…
С самой верхней точки острова они спустились на другую его сторону. Гордридж повел ее к берегу, который оказался просто скалистым обрывом к морю. Идти стало гораздо труднее, но он на этот раз даже не пытался помочь ей.
Все-таки интересно, что именно его рассердило? Эстер попыталась припомнить, что она могла сделать или сказать не так, но на ум ничего не приходило. Правда, в какой-то момент она отвернулась от него и резко оборвала разговор… Может быть, он догадался о ее истинных чувствах к нему и таким образом попытался бороться с ними? От этой мысли ее бросило в жар.
Однако у нее не было времени серьезно поразмышлять над этим, поскольку за ближайшей скалой они наткнулись на целую колонию морских котиков. Их приподнятые морды, напоминающие морды медведей, привели Эстер в восторг.
— Они меньше морских львов, но не так дружелюбны, — предупредил Гордридж. — Может быть, из-за того, что на них еще недавно охотились. Вообще-то, большинство животных здесь не боятся человека. Это особенно привлекает туристов.
Они уселись прямо на скалу у самой кромки воды. Приближалось самое жаркое время, и идти было уже почти невозможно: Эстер чувствовала жар даже через подошвы кроссовок. Укрыться в тень было нельзя: солнце стояло прямо над головой, и Эстер очень страдала. А на Гордриджа жара, казалось, не действовала вообще… Ее спасало только то, что можно было время от времени окунуться в воду.
Путники съели сандвичи и выпили тепловатый апельсиновый сок, неторопливо, без суеты наблюдая забавные повадки восхитительных существ. Плохое настроение Гордриджа, кажется, прошло, и Эстер решила, что это благодаря котикам. В конце концов, ведь именно они интересовали его прежде всего, а люди — лишь во вторую очередь!
И все же Эстер было приятно находиться в его обществе — особенно теперь, когда он так миролюбиво настроен. Ей даже внезапно захотелось положить голову ему на плечо и забыть обо всем на свете…
— А как вы познакомились с Эдвардом? — неожиданно спросил Филип, и Эстер, несмотря на жару, похолодела.
Это был чертовски каверзный вопрос! Неизвестно, рассказывал ли что-нибудь Эдвард об обстоятельствах, при которых он встретился с той, другой Эстер. А главное — она сама абсолютно не знала этих обстоятельств!
6
Нужно было срочно что-то придумать. Но поскольку все естество Эстер противилось притворству и обману, она решила держаться как можно ближе к реальности.
— Фактически мы знали друг друга всю жизнь, — сказала она осторожно, надеясь, что Гордридж
