ТЕЙША РУАХ
ЛОЖЬ БЛАГОРОДНЫХ КОРОЛЕЙ
Глава 1.
- Эля? Эличка, ты меня слышишь? – жалобно скулил Марк.
- Эля, ты как? – робко теребил одеяло Юлик.
- Это я виноват! Это я виноват! – заламывал руки Тоша.
- Боже, я жива? – простонала Эля и, подобно Вию, пальцами приподняла себе веки.
Ее окружали больничные стены, которые невозможно перепутать ни с какими другими стенами из-за их «жизнерадостной» окраски, в основном цвета лежалого трупа. От окна немилосердно дуло, было сыро и продавленная кровать впивалась в ребра. Эля поднесла руку ко лбу, но наткнулась на препятствие. Голову ее украшал белый тюрбан из километра, другого бинтов. Внутри черепной коробки взрывались шутихи и искрились бенгальские огни.
Эля мрачным взором василиска обвела братьев, застывших у ее кровати, словно хор из греческой трагедии: скорбные лица, опущенные плечи, склоненные головы.
- Ну, вы и гады! – высказалась она от души.
- Гады! Гады! – радостно подхватили братья.
*****
К мысли о том, что жизнь не удалась Электра Васина пришла к своему тридцатилетию. Во-первых, любящие родители, не подумав о возможных последствиях, обзывали своих деток в честь римских императоров почем зря. Тоша в метрике значился Антонием, Юлик – Гаем Юлием, Марк – Марком Аврелием. Марк Аврелий Семенович Васин – представляете себе реакцию окружающих?!
И это притом, что суровая, советского воспитания, но чуткая где-то в душевных глубинах, работница ЗАГСа категорически противилась таким родительским изыскам как Клавдий, Тиберий, Полоний и Диомидис. Электре повезло меньше. К моменту ее рождения семья переехала в другой район, где молоденькая работница регистрации не дрогнувшей рукой вписала экзотическое имя в бланк, лишь присвистнув насмешливо над фанабериями некоторых граждан. Хотя, ее тоже можно понять, современные родители и не то еще выдумывают иногда.
Во-вторых, жизнь в компании трех старших братьев и перманентно отсутствующих родителей медом не показалась бы никому. Родители проводили в экспедициях на просторах Родины девять месяцев в году. В походных условиях уединяться супругам удавалось урывками, а специальные средства защиты от детей, даже учитывая их повсеместное распространение, под рукой бывали не всегда. Каждую новую беременность Ирина с удивлением обнаруживала у себя месяце на шестом-седьмом, лишь после рождения Электры кому-то из врачей наконец-то пришла в голову здравая мысль посоветовать Ирине Васиной вшить под кожу специальный имплант долгосрочного предохранения.
Пока родители выискивали под землей остатки канувшей в лету цивилизации, Электра занимала отдельную комнату в их трех комнатной малогабаритке, но по возвращении родителей с очередных раскопок, одному из братьев приходилось перебираться к девочке, что создавало для обоих ряд неудобств.
В-третьих, ни о какой личной-интимной жизни не могло быть и речи. Обилие в доме «своих» мужчин начисто отбивало желание общаться еще и с «чужими».
Тоша, до восьми лет кочевавший с родителями, испытывал почти физическое отвращение к свежему воздуху. По окончании школы он подался в программисты, потом увлекся рисованием и графикой, и осел в крупной PR-компании на должности компьютерного графика-аниматора. От обожаемого компьютера он отрывался только на время сна, да и то не каждый день. Хорошо, что работал он в основном дома, а то пришлось бы вешать на стенку его портрет, что б остальные не забыли как он выглядит. Внешность, кстати, он имел приятную, а отсутствующий взгляд придавал ему дополнительный шарм.
В Юлике проступало что-то неуловимо восточное. Черные жесткие волосы, высокие скулы и подтянутые к вискам глаза наводили на мысль об адюльтере. Нрав Юлик имел вспыльчивый и язвительный, при полной незлопамятности и беззлобности. Юлик, также как старший брат, отдал свое сердце компьютеру, а вернее всемирной паутине. Деньги он зарабатывал исключительно в сети, открыв пару тройку развлекательных сайтов, в том числе и сайт знакомств с нешаблонным названием «Созрели вишни в саду у дяди Васи», где поначалу размещал анкеты и фото виртуальных, несуществующих «заморских принцев», а чуть позже реальных русских девушек. Все его сайты пользовались умеренной популярностью, рекламодатели не переводились, давая возможность Юлику существовать вполне безбедно.
Марку досталась солидная доля мужского обаяния и модельная внешность. Его рост, рельефный силуэт, яркие зеленые глаза, подбородок с ямочкой разбивали девичьи сердца со скоростью слона, ворвавшегося в посудную лавку. Марк отличался повышенной энергичностью, и даже холлеричностью. Он сотрудничал сразу с несколькими компаниями как торговый представитель, блохой скача по столице на «Опеле» мохнатого года выпуска. Из его багажника вываливались груды каталогов, прайс-листов, коробок с образцами товаров, папок с бланками договоров. Марк имел три мобильных телефона, временами принимавшихся петь хором. Он умудрялся отвечать по всем трем и одновременно вести машину. Казалось, что у него как у Шивы, шесть рук.
Электра, например, предпочитала утреннюю свалку в метро, чем экстремальную поездку с братом по московским улицам.
Сама девушка лет с двенадцати тащила на себе дом, по мере сил и возможностей, поддерживая порядок и уют. Закончив десятилетку она глубоко погрузилась в пучину быта, не сделав ни малейшей попытки продолжить образование или хотя бы окончить какие-нибудь курсы. Единственной её страстью был и остался английский язык. Его она не бросала, не смотря ни на какие внешние обстоятельства. А в остальном - борщи варились десятилитровыми кастрюлями, котлеты вертелись тазиками, шести хлебов с трудом хватало на два дня.
А попробуйте-ка прибрать комнаты, если нельзя и прикоснуться к кипам копировальных листов, плакатов, макетов, буклетов, чертежей, рисунков, набросков, эскизов, дискет и дисков, коварно расползшихся по всей квартире и попадавшихся даже в холодильнике в масленке, рядом с сыром. Юлик, например, сидя сиднем у монитора, рассеивал вокруг пустые упаковки чипсов, сухариков, орешков, обертки от конфет, бутылки и банки из-под лимонада и пива.
Эля в качестве эксперимента однажды обложила его пятью мусорными корзинами, собранными по соседям, но брат мужественно выстоял в схватке и заполнил их все до одной.
«Хоть бы вас замуж взяли!» - вздыхала Эля. Но куда было привести молодую жену, если приходилось делить одну комнату на двоих? А искать молодую и богатую, с квартирой, у Васиных не имелось ни желания, ни времени. Да и зачем? Еда магически материализовывалась в холодильнике, рубашки и носки стирались и гладились по-щучему веленью, зимние вещи сами собой превращались в вещи летние и наоборот, по сезону. К праздникам ни кто не требовал ни цветов, ни подарков.
Прозреть и понять в какую ловушку она сама себя затолкала, Электре помогло приглашение на день рожденья от старой школьной подруги, ныне успешного адвоката.
Когда-то Эля писала за нее контрольные и помогала сражаться с квадратными уравнениями, а теперь на фоне шикарной Инны, с манерами и повадками светской львицы, Эля почувствовала себя не просто серой мышкой, а тухлой серой крысой, скончавшейся пару недель назад. Гости, отведав игрушечного размера бутерброды-канапе и пригубив шампанского «Мадам Клико» или чего-то не менее престижного и шикарного, делились впечатлениями от личных посещений недели высокой моды в Париже, карнавала в Рио-де-Жанейро, обсуждали особенности ловли акул в Карибских морях… Добил ее блондинистый мачо, в белоснежном костюме, который небрежно поманил Электру наманикюренным пальчиком и вежливо попросил подать ему еще икры, по-видимому приняв за обслугу… С особым отвращением обойдя столик с икорными тарталетками, Эля по-тихому выползла из Инниной квартиры и в подавленном настроении поплелась домой к сковородкам и пылесосу. По лицу катились горькие слезы.
