изначальное деление имперских легионов - первых стражей границы. Сначала упёрлись в выставленные копья и алебарды, движение застопорилось. Я посильнее нажал на рычаги. Механизм Давилки затрещал возмущённо, 'болваны' сильнее навалились на рекрутов. Теперь уже трещали древки копий и алебард. Бойцы, вооружённые ими, подались назад. И вот деревяшки упёрлись в щиты тяжёлых бойцов. Те упёрлись в плац ногами, привалились к щитам плечами, полностью позабыв об оружии, кое-кто даже подпёр правой ладонью внутреннюю плоскость щита. Недопустимая ошибка! Плечом, торсом даже лбом упираться можно, но правая рука - для оружия, и никак иначе. Однако 'болваны' застопорились. Казалось, намертво. И как ни налегал я на рычаги - не хотели двинуться вперёд ни на дюйм, ни на полдюйма.
- А ну, навались! - послышалось у меня из-за спины!
На рычаги легли могучие ладони, заскорузлые от мозолей. Бойцам Гарнизона надоело стоять без толку, и они решили помочь мне. Сколько хватало длинны рычагов на них навалились здоровенные ребята. Давилка протестующе затрещала, блоки и шкивы медленно завертелись, зашипели кублом разъярённых змей канаты. И дрогнула центурия. Первыми повалились под ноги товарищам копейщики с алебардирами, отступающие под натиском шеренг крашенных 'болванов' бойцы спотыкались о них, рушились навзничь, отчаянно размахивая руками. Вот тут я порадовался, что про оружие-то они позабыли, не то без серьёзных травм, а то и смертоубийства не обошлось бы.
- Поздравляю вас, господа стражи, - сказал я, выбравшись из Давильни, - вы все мертвы. Вас пожрала толпа зомби.
Я прошёлся меж поднимающихся рекрутов, оглядывая их.
- Что это такое, господа стражи? - спрашивал я у них. - Ни у кого в руках оружия я не видел. Вы упёрлись в землю - это хорошо, но этого мало. Нельзя одновременно удерживать врага копьями и алебардами. Копья для удержания, алебарды, чтобы рубить! Упираться в щиты, господа тяжёлые бойцы, только плечами и коленями, и никогда - никогда! - правой рукой! В правой руке всегда - всегда! - должно быть оружие!
Я вернулся к Давильне, скомандовал:
- Стройся!
Когда же бойцы снова плотно сбились плечом к плечу, я сел за рычаги и напомнил им напоследок.
- Про оружие не забывайте!
И мы снова навалились на рычаги. Пока я наставлял бойцов, солдаты Гарнизона вернули 'болванов' на место. Поначалу я сам крутил рычаги, пока деревяшки не встретились с центурией. А уж после за дело взялись все. На сей раз, над плацем стоял треск - несчастных 'болванов' рубили алебардами, покуда мы не продавили копейщиков. После этого на деревяшки обрушились мечи и топоры тяжёлых бойцов первой линии. Щепа летела во все стороны. Но 'болваны' продолжали напирать. Мы налегли на рычаги посильней. И снова дрогнула центурия, посыпалась. Но всё же кое-кто успел отойти, даже упавших товарищей вытаскивали практически из-под самых 'ног' деревяшек.
- Да что они творят?! - вскричал, кажется, гном-сержмен из Гарнизона, которому места у рычагов Давильни не осталось - Кто ж так воюет?! А ну, робяты, хватай пики-алебарды! Хватит стоять тут! Подмогнём новикам!
Коротконогий гном так и приплясывал на месте, что, если учесть полный латный доспех, в который он был одет, выглядело довольно устрашающе. Гном просто грохотал всей горой стали, надетой на него. Он подбежал к грудой сваленному в углу плаца тренировочному оружию, подхватил укороченную, как раз под гномов, алебарду и занял место в строю. Вслед за ним к груде подошёл крупного телосложения человек, так же закованный в доспехи, за спиной его висел устрашающих размеров боевой молот, однако он предпочёл ему длинную пику, так называемое 'удилище'. Из-за них бойцов, вооружённых такими пиками звали рыбаками или удильщиками, реже, ретиариями, в память о временах гладиаторских боёв Срединной империи. За ним последовал единственный боец Экипажа, из пришедших полюбопытствовать, и единственный знакомый мне среди всех, кто был в тот день на плацу. Израель Толфс - капитан второго ранга, первый помощник капитана Ларсена. Личность весьма примечательная. Он был капитаном корабля, королевским капером, охотником на пиратов и одни боги знают кем ещё. На границе он оказался весьма примечательным образом, попросту вывалился из открывшегося окна магического портала. В окровавленной одежде, с мечом в руке, посылая проклятья в чей-то адрес. Израель не стал брать себе никакого древкового оружия, предпочтя ему верный меч, и встал в третью шеренгу. И так все, кто не крутил со мной вместе рычаги Давилки.
Мы вернули 'болванов' на место, вновь налегли на рычаги. Канаты зашипели, деревяшки двинулись в обратный путь. Упершись в 'коробку' центурии, 'болваны' встали намертво. Как не налегали мы вчетвером, вместе с тремя стражами из Гарнизона, несколько разросшаяся центурия стояла, словно вросла в камни плаца. И как бы мы ни давили, налегая на рычаги всем весом, ни на четверть дюйма центурия не сдвинулась. А 'болваны' трещали под ударами мечей и топоров, направляемых умелыми командами Израеля Толфса, привычного к рубке в предельной тесноте корабельной палубы. Хотя, наверное, там совсем другое дело, ну да, командир он всё равно весьма умелый. Щепа так и летела во все стороны, превращая несчастных 'болванов' в жалкие обрубки.
Наконец, мы выдохлись и принялись крутить рычаги в обратную сторону. Рук после этого я просто не чувствовал.
- Отдыхаем! - скомандовал я.
- Слабак, - резюмировал всё тот же гном, что первым пришёл на помощь рекрутам. - А ну, кто-нить поногастей, сбегайте к нам! Братцы-людоеды, кажись, не в карауле нынче! Пускай, сюда идут! Скажите, старый Баренд зовёт, они придут.
Он обернулся ко мне и пояснил:
- Фенг и Фокк, братья-людоеды, огры, в смысле, обыкновенно у нас Давильню крутили. Раз уж вы вчетвером не справились, теперь их черёд.
Я кивнул ему. Сесть было некуда, поэтому я привалился спиной к большому барабану Давильни, чтобы хоть немного дать отдохнуть спине.
Ждать братьев Фенга и Фокка пришлось недолго. Здоровенные великаны-людоеды с одинакового туповатым выражением на мордах, мало похожих на человеческие лица, производили неизгладимое впечатление. Они подошли к Давильне, аккуратно, так чтоб ненароком не зашибить, обойдя меня, покосились на Баренда.
- Опять крутить? - спросили в унисон.
- Сейчас мы построимся, и крутите, - ответил тот, возвращаясь к центурии. - Вам вон лейтенант команду подаст. - Он махнул рукой в мою сторону.
Оба великана синхронно склонили ко мне головы, от туповато-внимательного взгляда двух пар желтоватых, волчьих, глаз, мне стало не по себе. Как будто, разглядывают тебя они и думают про себя - есть или не есть? Наконец, Фенг и Фокк ответил взгляд, от чего мне моментально стало легче дышать, и привычно устроились за рычагами Давильни. Правда, устроившись, братья-людоеды стали коситься в мою сторону. Я понимал - ждут команды, но всё равно не мог справиться с холодком в душе, а ну как с гастрономической точки зрения оценивают.
Я был рад тому, что бойцы так споро построились в плотную 'коробку', учтя большую часть ошибок. Я махнул рукой - и огры принялись медленно крутить рычаги. 'Болваны' поползли в сторону центурии с неотвратимостью шеренг зомби. Вот они упёрлись в 'коробку' центурии, затрещали под ударами мечей и топоров. Огры с рёвом навалились на рычаги. Давильня протестующе затрещала. Центурия стоит. Огры приподнялись, упёрлись крепкими ногами в землю, оскалили зловещего вида зубы, грудью налегли на рычаги. Древки копий начали гнуться, удильщиков, словно ветром назад потащило, но в спины им упёрлись задние шеренги, не давая 'коробке' рассыпаться. Огры исторгли из глоток жуткий вой, Давильня отчаянно заскрипела. И тут лопнули копья, 'болваны', как с цепи сорвавшиеся врезались в 'коробку' центурии. Тяжёлые бойцы не сумели сдержать их - первыми полетели наземь. А за ними - и остальные бойцы. Кто успел, отбежал в сторону, хватая упавших за шиворот, кто не успел, оказался избит налетевшими 'болванами'. Огры же принялись крутить рычаги в обратную сторону без команды.
Ещё трижды 'коробка' центурии подвергалась натиску деревянных 'болванов' и трижды рассыпалась. Ни разу не выдержала. Ну да, этого я и не ждал. Никому не выдержать напора превосходящих в несколько
