раз сил совершенно неуязвимого врага. В том же меня решил уверить и гном Баренд. Он подошёл ко мне и хлопнул по плечу с такой силой, что у меня едва рука не отпала. Хорошо хоть латную перчатку снять додумался.
- Ништо, лейтенант! - гаркнул он, усталый и весёлый. - Натиска братцев-огров никому не выдержать. Даже тяжёлая полусотня дружка моего Хрольда, что лучшей во всём Гарнизоне нашем считается, рассыпалась, когда Фенг с Фокком навалились как следует.
Я кивнул ему и обратился к бойцам.
- Полчаса отдыха и приступаем к индивидуальным занятиям!
Дело пошло. И как-то удивительно легко. Словно камень, зависший на самой вершине горы. Приложи немного усилий, пальцем ткни - и он покатится. Полетит вниз, захватывая другие, побольше и поменьше. Так и тут. Уже на следующий день на плацу вместе с моими рекрутами упражнялись бойцы Экипажа, едва не в полном составе, те, кто в рейде не был, и почти вся отдыхающая смена Гарнизона. Они становились в 'коробку' центурии, натаскивали молодёжь в индивидуальных поединках и бою небольшими группами и сами кое-чему учились у седоусых ветеранов. Дальше - больше. Плац наполнялся с самого утра, после поднятия флага рейдеры уходили за ворота, бойцы Гарнизона заступали на посты, остальные же, по большей части, оставались на плацу. И звенела сталь, трещали под ударами мечей и топоров деревянные 'болваны', летела во все стороны щепа и солома. Ни разу на моей памяти не было на плацу так оживлённо.
Как-то ко мне подошёл каперанг Ларсен. Постоял, поглядел на это дело, сложа по привычке руки на груди.
- Удивительное дело, - сказал он мне, - раньше их было на занятия палкой не загнать. Как из рейда вернулись, сразу в 'Под якорем', таверну свою полуподпольную, бегом. Только что пятки не сверкают. А теперь просто не узнать моих волков. Я-то грешным делом, думал один только Израель к тебе, сэр Галеас, на плац подастся, рекрутов натаскивать. Он у нас такой. - Ларсен сделал неопределённый жест татуированной ладонью. - А вот, поди ж ты. Едва не все заявились. Толстый Бодур только что локти не кусает. Такого дохода лишается.
Вот интересно, какой доход может иметь содержатель таверны, пускай и полуподпольной, с развлечениями вроде крепкого спиртного и девочек, если денег у стражей отродясь не водилось? С самого основания крепостей на границе жалования бойцам никто не платил, а они и не роптали, потому что некуда его здесь тратить. Так и повелось с тех пор. Однако Бодур Толстяк каким-то образом получал свой доход, а как расплачивались с ним ребята из Экипажа, одни демоны знают. Судя по тому, что ему позволяли держать свою таверну с незамысловатым названием 'Под якорем', значит, никакого вреда в этом не было. Надо будет спросить у дона Кристобаля, с каких таких доходов живёт Бодур и какова его в этом деле выгода. А то ведь Ларсен не ответит.
Наблюдать за чужими тренировками мне быстро надоело. Наставлять вчерашних рекрутов взялись, что называется, всем миром, а потому мне делать было, в общем-то, нечего. Рычаги Давильни крутили братья огры, фехтованием один на один и малыми группами занимались бойцы Экипажа, а закованные в сталь с головы до ног солдаты Грима Гренадера тренировали тяжёлых воинов во главе с гномом, лишь на время схваток расстававшихся со своим щёгольским беретом.
Вот потому, когда ко мне подошёл Израель Толфс и предложил поупражняться в бою на мечах, я был только рад этому. Однако в первом же поединке понял, насколько сильно потерял форму. Ловкий и сильный, быстрый, что твоя пантера, кавторанг легко разделался со мной во всех поединках. Да, и в лучшее время мне с ним было не справиться, однако раньше не уступал ему так легко. Так что я раз за разом, едва не надрываясь, вступал в поединок с Толсфом. Звенела сталь, летели искры, мы метались по плацу, обмениваясь ударами, словно к какой-то жуткой пляске. Как бишь, говаривал дон Кристобаль, danse macabre, пляска смерти. Чёрной птицей казался мне Израель Толфс в своей одежде похоронных тонов. Тяжёлая шпага в его руке - острым клювом. Она, казалось, так и норовила впиться в моё тело, испить крови, вкусить плоти, но каждый раз останавливалась в последний момент. Лишь оставляла лёгкие царапины на коже да протыкала мою многострадальную кожаную куртку.
Вечером, когда солнце опустилось за стены крепости, я присел на блок Давильни, руками вытирая обильно текущий пот. Толфс отсалютовал мне шпагой и спрятал её в ножны. Казалось, он совершенно не устал, как будто и рубился со мной едва не полдня. Вот ведь железный человек! Лучше него во всей крепости фехтовал только дон Кристобаль. Я не был свидетелем их первой и последней дуэли, в те времена я только начинал свою бандитскую карьеру. Говорили, она длилась больше суток, они сражались без перерыва и отдыха, сошлись вроде бы на ничьей, однако честный Толфс признал своё поражение. Он бросил свою шпагу под ноги дону Кристобалю, но наш командор не растерялся и вручил ему своё оружие. Так они стали чуть ли не лучшими друзьями, насколько, вообще, могут дружить командор крепости и один из тех, кем он командует.
Стоило только подумать о командоре, как ко мне подошёл человек из канцелярии и сообщил, что дон Кристобаль желает видеть меня.
Вот интересно, как так получается, командор при мне жутко изуродовал чучело Герлаха фон Бока, а оно снова как новенькое. И даже если ему в рот загляну, все зубы будут на месте, хотя точно помню, как они сыпались на пол. Пари держу, без магии тут не обошлось.
- Я так погляжу, - похоже, дон Кристобаль пребывал в хорошем настроении, - ты вжился в образ педагога. Всех в это дело втянул, даже лентяев из Экипажа. Никогда бы не подумал, что из тебя получится настолько хороший тренер.
- Спасибо за комплимент, - усмехнулся я, откидываясь на спинку неудобного стула.
- Не за что, - ответил дон Кристобаль. - Как ты считаешь, готовы твои люди, достаточно ли они подготовлены?
- К чему? - подозрительно поинтересовался я. Что-то не нравится мне, как начинается этот разговор. - К чему готовы?
- К самостоятельной работе, конечно, - пожал плечами Гутьере. - Я из них самостоятельное подразделение сделать хочу. Карателей своего рода. Они - местные уроженцы, хорошо знакомы с территорией, однако обжиться, как следует, обрасти связями, приятелями и роднёй не успели. Потому именно они будут заниматься выжиганием скверны в деревнях и городах. Хватит этим рейдерам заниматься, не их это работа.
- Погоди-ка, дон Кристобаль, - очень мне не понравилось одно слово, - что значит это 'твои люди', уж не хочешь ли ты меня командиром этого карательного отряда сделать?
- Именно, - кивнул Гутьере, - рапорт магистру на присвоение тебе звания капитана я уже отправил. Как придёт повышение, так сразу и назначу, быть тебе главным карателем нашей крепости.
- Обер-карателем, - мрачно бросил я и добавил: - Беру отвод. Не мой масштаб. Мне и лейтенантские- то нашивки не по плечу, а тут - целой центурией командовать. Великовато для меня подразделение, командор.
- У тебя в шайке было больше народу, - напомнил мне мои же рассказы Гутьере.
- То была лихая ватага, дон Кристобаль, - покачал я головой, - а не подразделение регулярной армии. Там не надо быть лидером, только в бой водить, да в узде держать от одной драки до другой, а тут - совсем другое дело. Я боюсь просто не потянуть, угробить людей и сам шею свернуть. Но среди рекрутов есть один гном, он был облавным в своре Золтана по прозвищу Цапну насмерть. Эти ребята в своё время с моей шайкой покончили. Вот, думаю, он и станет отличным командиром карателей.
- Ладно, тебе видней, сэр Галеас, - развёл руками Гутьере, - но числиться на первых порах, всё равно, будешь ты. Какой бы твой гном не бывалый ветеран, а сходу стать офицером стражи он просто не может. В моей компетенции назначения не выше лейтенанта, а магистр вот так, за здорово живёшь, назначение на вчерашнего рекрута не подпишет. У нас, сам знаешь, на многое закрывают глаза, но не до такой степени. Капитан гвардии - это дело серьёзное.
- Какой ещё гвардии, дон Кристобаль? - возмутился я. - Какого из той полусотни королевств, что образовались на месте империи. Может быть, Теренсии, она же к нам ближе всего, верно? Они же, кажется, короля Пелиама подданные.
- Его, - кивнул дон Кристобаль, - его. Он, вообще, личность неугомонная. Такое впечатление, что мечтает о славе Первого императора. Объявил территорию границы своей и собирается перевести через
